Врет. Все в нем врет. Он, как выжженное поле. Почва еще плодородна, только семена выгорели.
Но Мара был не единственной проблемой, которая обрисовалась сегодня. Бояра. Я, конечно, знал, что он копает на Корнея. Он не мог не копать, потому что знает о нем все. Знает, какой он урод, понимает, что таким не место на земле. Поэтому и взялся за раскопки. Черт! Его дикое стремление к справедливости доставляло нам очень много проблем в молодости. Постоянные драки, вечно пополняющиеся ряды врагов. И сейчас. Но одно дело, когда копают извне, а другое дело, когда роет мент. А Бояра самый настоящий мент, и он не отступит. Не сдастся. И врать ему бесполезно, потому что он знает: я тоже не отступаю. Не умею. Не привык. Я очень долго шел к этому, теперь не могу упустить шанс. А Паха под ударом, потому что в ментовке могут оказаться такие же «Пахи», работающие на Корнея. Черт! Бояра… Бояра…
Но и это не было последней проблемой. Янка. Не знаю, что в ней особенного. Она такая же женщина, как и десятки предыдущих. Но ни одну из них мне не хотелось защитить. Ни за одной я не катался по городу, прочесывая клубы и бары. И уж тем более, ни за одну мне не хотелось грохнуть пьяного утырка, поверившего в безнаказанность. Но ничего, теперь его будут тормозить на каждом посту ДПС. Черт! Да, что в ней не так? Это раздражает, потому что, если она рядом, мне хочется смотреть на нее, постоянно держать ее в поле зрения. Ее настроение меняется, она может быть домашней мышкой, пекущей пироги, а может быть бестией, нагло истребляющей мой гардероб. Что касается Янки, будь моя воля, посадил бы ее под замок, и всё. Пусть развлекается на ограниченной, но зато очень защищенной территории. Потому что с той интенсивностью, с которой она притягивает к себе приключения, ей просто противопоказано выходить из дома. Характер у нее, конечно, моисеевский. Однозначно. Она как вирус. И мне требуется прививка. Нужен антидот. Потому что я определенно болен. А болеть мне нельзя, потому что на кону стоит моя жизнь. Нет вариантов: либо я, либо меня.
Откатные ворота скрипнули, и стал виден дом. Я открыл окно, чтобы поздороваться с охранниками, которые почему-то стояли у самого забора скучковавшись, как напуганные пингвины.
— Здоро́во, мужики.
— Привет, Скала, — Веселков поправил серый пиджак и направился ко мне. Гриша был рыжеволосым парнем с огромным количеством веснушек. На солнце его волосы горели, как костер ночью. Но, несмотря на внешнюю миловидность, с первого взгляда становилось понятно, что он чрезвычайно серьезный. Не знаю, что привело его к Моисею, но характеристика у парня была отменная. Отслужил, потом еще четыре года по контракту, отличная стрельба. Отменная реакция. Владеет широким спектром единоборств и, как ни странно, закончил университет, что большая редкость среди «моисеевских» псов.
— Привет, Весел. Что тут у вас за слет? Папа выгнал?
— Ха! Нет, отрабатываем маневры на случай атомной войны, потому что чую я, она не за горами. — Гриша прислонил ладонь к глазам и посмотрел в сторону дома. — Проезжай, Моисей очень ждет тебя.
— Ты завтра придешь?
— Как я могу не прийти? Я так понимаю, что это не просто встреча в спортивном комплексе? Проверять нас будете?
— С чего взял? — я закурил и открыл окно шире.
— Новая метла по-новому метет. — Гриша пожал плечами. — Ну, не на лекцию же о современных тенденциях моды вы нас пригласили?
— Не, Веселков. Я не новая метла. — вдруг до меня донесся какой-то шум. Я повернул голову в сторону дома, виднеющегося среди облысевшей рощи деревьев. — Да и с модой у вас все в порядке. Костюмы, что надо.
— Жаль. Я бы хотел поработать с тобой. Уж очень характеристика у тебя примечательная. А костюмы — это заслуга Яны Викторовны. Она помогла нам.
— Веселков! Много слов. Очень много слов! — я закрыл окно и въехал на территорию. Надавив педаль газа чуть сильнее, покатился по брусчатой подъездной дорожке. По мере приближения шум становился отчетливее и яснее. Громкая музыка сопровождалась глухим грохотом.
Как только показался большой особняк из серого камня, все стало ясно. Моисей сидел на последней ступеньке парадного входа в дом. Рядом стояла бутылка коньяка и поднос с закуской. Видимо, давно сидит, потому что бутылка почти пуста. Поза Моисея была расслабленная, даже слишком. Седая голова безвольно болталась, а руки были скрещены на коленях. Голубой пиджак был расстегнут, а галстук намотан на кулак. Вдруг с балкона второго этажа вылетела ваза, если бы я вовремя не остановился, то поймал бы творение древнекитайских мастеров капотом своей машины.
— Вот это жаркий прием! — присвистнул я.
— Привет! — прохрипел Моисей.
— Я больше не буду декоративной собачонкой. Устала. Хватит. Ты радуешься, когда я дома, когда весела, когда в безопасности, как бриллиант в сейфе. Но, папа! Мне нужна собственная машина. Мне нужна собственная жизнь. Мне не пятнадцать, да и давно уже не двадцать. Я и так прожила долго с тем, кто считал меня декоративным приложением к твоему статусу и деньгам. Я знаю, что ты сейчас думаешь, что не навязывал мне. Да! Только почему мне так везет, что из всех неудачников я выбрала самого алчного и жестокого? ВСЁ! Засиделась я в детстве. Живу с папенькой. Получаю второе образование, только вот на практике ни одно не применяю. Сколько осталось освоить профессий, а, папочка? Что дальше? На переводчика я отучилась. Знаю четыре языка. Теперь вот балуюсь дизайном. Дальше куда? Хирург? Юрист? Архитектор? Что делать дальше? — наконец-то крик из глубины комнаты прекратился, и на балкон выскочила Янка. Она замерла у кованых перил, обвитых пожелтевшим виноградом. Увидев меня, сложила руки на груди и прищурилась. Даже со второго этажа голубизна глаз была неестественно яркой, особенно на фоне серого неба. Светлые волосы были взлохмачены, клетчатая рубашка расстегнута, в вырезе которой виднелось красное кружево белья. — О! И ты здесь? Приехал на цирк посмотреть? Ладно!
После этих слов с балкона вылетел стул. От столкновения с мощеной площадкой деревянное основание треснуло, а лиловая бархатная обивка лопнула с громким треском.
— Деточка! Может, вызвать врача? — я закурил и сел на капот. Отсюда была видна полная картина этого театрально действия.
— Заткнись! —
