взял, что я так сделаю?
Джихун жестоко усмехнулся.
– Да ладно, Чуну мне все рассказал. Ты считаешь, что я не способен позаботиться о себе. Ты правда думаешь, что я настолько беспомощный?
«Чуну, змея эдакая», – подумала Сомин. Не стоило доверять ему. Но она не ожидала увидеть и ярость в глазах Джихуна.
– Нет, конечно, я так о тебе не думаю, – оправдывалась Сомин. – Я просто волновалась.
Снова уронив голову на руки, Джихун грубо потер лицо.
– Извини. Не следовало так говорить. Я просто… У меня очень сильно болит голова.
– Вот, – вернулась с аспирином Миён. – Выпей и приляг.
– Ага, ладно, – пробормотал Джихун, сунув ей обратно таблетки. – Может быть, так и сделаю.
– А я пойду немного поболтаю с Чуну, – сказала Сомин. Ей было что сказать токкэби насчет случившегося.
28
Чуну натянул свежую рубашку, бросив старую в корзину для белья. На самом деле он подумывал сжечь ее – столько пота в ней скопилось за день… Но это была дизайнерская вещица, так что она отправилась в корзину.
Услышав резкий стук в дверь, он чуть не застонал. Прежде чем он успел ответить, в комнату ворвалась Сомин.
– Послушай, я не…
– Нет, это ты послушай! Не могу поверить, что ты рассказал Джихуну о нашем разговоре. А как же вся твоя ерунда про «мой бизнес держится на конфиденциальности»?
– Больше я Ан Джихуну ничего не расскажу, – пробормотал Чуну.
У него было такое чувство, будто его предали. Он-то думал, что Джихуну можно доверить секрет. В конце концов, тайны Миён он всегда ревностно охранял. Но, видимо, Чуну в его глазах не был достоин подобного отношения. И это задевало.
– Не злись на Джихуна, – бросила Сомин. – Это ты нарушил данное мне слово.
– Я вернул его целым и невредимым, – напомнил Чуну. – Я сдержал обещание. Понятия не имею, чего еще ты от меня хочешь. После последних суток я не в настроении выяснять отношения.
– Так вот почему ты сбежал! Ты прячешься?
– Я не прячусь, – заявил Чуну. – Не совсем так. Я просто… я не знаю, что сказать Миён.
– Я большая девочка, – раздался со стороны приоткрытой двери голос Миён, и Чуну вздохнул. Даже в собственном доме не было ему спасения. – Расскажи, что случилось с твоим посохом. От начала до конца. Ты же знаешь, я бы не стала спрашивать без надобности.
Чуну кивнул. Он все это начал, значит, ему и брать на себя ответственность.
– С его помощью я однажды заточил кое-кого в ловушку.
– Кумихо, – подсказала Миён.
Чуну не следовало удивляться. Конечно, Джихун все им рассказал. Видимо, в его глазах секреты Чуну не имели никакого значения.
– Когда мы впервые встретились, я этого не знал.
– Понимаю. Ты влюбился в нее, а потом, когда узнал, кто она такая, предал, – предположила Миён.
– Нет, все не так просто.
Чуну закрыл глаза, чтобы скрыть разочарование. Вот обязательно Сомин все это слушать? Он не планировал делиться с нею подробностями тех событий. Да и с кем угодно, если уж на то пошло.
– Я считал, что люблю ее. Ты не представляешь, как много это значило для… – Он замолк, не желая раскрывать о своем прошлом больше, чем следовало. Вдохнув, чтобы собраться с силами, Чуну продолжил: – Когда она наконец открылась мне, я испугался. Она разбудила меня посреди треклятой ночи. Да любой бы на мгновение перепугался, увидев в полночь у своей кровати демоническую лисицу!
– Демоническую лисицу? – тихо повторила Миён.
– В тот момент именно такой она мне и показалась. – Чуну пожал плечами. – А у Синхе всегда был вспыльчивый характер. Она убила меня, приняв мой испуг за отказ. А потом я проснулся уже таким.
– Ты был кем-то до того, как стал токкэби? – спросила Сомин.
– Да, когда-то давно я был человеком. Синхе наняла шаманку, чтобы та заточила мою душу в форму токкэби. В наказание за то, что отверг ее. – Чуну саркастично улыбнулся. Ведь, когда он был человеком, его только и делали, что отвергали.
– Вот это наказание. Бессмертие и красота, – фыркнула Сомин.
– Она хотела, чтобы я познал ее боль. Чудовище с красивым лицом. Проклятое разжигать похоть, но никогда настоящую любовь.
Его взгляд скользнул к Миён: та коротко, понимающе кивнула.
– Неужели все токкэби когда-то были людьми? – поинтересовалась Сомин.
– Нет, просто некоторые из нас – особые пленники, – ответил Чуну. – После того как шаманка обратила меня, она почувствовала себя виноватой и предложила мне отомстить.
– И ты согласился? – в голосе Сомин звучало недоверие. – Ты же вроде говорил, что любил ее.
Чуну окоченел, услышав ее обвинение.
– Что тебя расстраивает? Что я искал мести за проклятие, обрекшее меня вечно чудовищем бродить по миру, или что я когда-то любил другую?
– Плевать мне на твоих бывших, – бросила Сомин. – Я просто не могу представить, как можно отвернуться от того, кого ты, по твоим же словам, любил.
– Ну, полагаю, ты плохо меня знаешь.
– Наверное, плохо. – Лицо Сомин, казалось, застыло, как будто она заперла внутри все эмоции.
– И, чтобы заточить в ловушку свою бывшую возлюбленную, ты использовал посох, – тихо продолжила рассказ Миён.
Чуну и Сомин одновременно повернулись к ней. В пылу словесной перепалки они забыли, что она тоже находится в комнате.
– Да, – подтвердил Чуну. – А теперь он исчез. Я оставил его в той пещере. Думал, именно посох ее и удерживает. Но, должно быть, я ошибся, потому что кто-то его забрал.
– Итак… все кончено. – Голова Миён опустилась, плечи ссутулились.
– Нет, – запротестовал Чуну. – Я разберусь с этим.
По выражению лица Миён было ясно, что она все еще не верит в него. Что ему нужно сделать, чтобы поверила? И зачем ему это нужно?
– У нас нет времени придумывать какие-то грандиозные планы. Жнецы уже здесь. Мы должны закрыть разрыв, или они сами со всем разберутся. И предполагаю, у них нет причин сохранять мне жизнь. – Миён умолкла и закрыла глаза, ущипнув себя за переносицу. – Я что-нибудь придумаю. Мне нужно научиться решать свои собственные проблемы или по крайней мере принимать их последствия.
Она ушла, прежде чем Сомин или Чуну смогли ответить.
Чуну сжал кулаки. Он не мог понять, он больше расстроен или раздражен, но это не имело значения. Ему не хотелось ощущать разочарование, тяжелым грузом повисшее в воздухе. Он все ждал, когда Сомин выйдет, но та по-прежнему стояла на месте.
– Еще что-нибудь могу для тебя сделать? – резко спросил Чуну. Как бы он ни сдерживался, в его голосе зазвучала досада. – Может, хочешь послушать еще одну травмирующую историю из моего прошлого?
– Я просто тебя не понимаю, – тихо ответила Сомин. – Я подумала, может, на самом деле ты не такой, как мне казалось вначале. Я надеялась разувериться в своей правоте. Но ты будто специально делаешь все, чтобы я тебя ненавидела.
– Так ненавидь же меня! – воскликнул Чуну. Ему резко захотелось что-нибудь ударить. – Возможно, ты пытаешься найти во мне что-то такое, чего просто не существует.
– Я не хочу в это верить.
– Почему?
