парень, выполнявший функции грузчика. Сама девушка ориентировалась в заграничном товарном изобилии как рыба в воде и по части определения тех вещей, которые будут пользоваться спросом у отечественного потребителя, могла дать фору даже тетке Старикова.
Когда тетка заболела, именно Алла помогала Никите с закупками, безошибочно ориентировала его. Возможно, без своей подруги он бы никогда не сумел наладить собственный бизнес. Сам же Стариков обошелся с девушкой не слишком благородно.
Частые разъезды надломили здоровье хрупкой красотки. Алла начала часто болеть и в конце концов оставила трудную работу «челнока». Поначалу Стариков навещал ее, но постепенно их роман угас. В поездках Никита сошелся сначала с одной женщиной, потом с другой. Суетная жизнь мешала серьезным отношениям и тем более браку. Какой может быть челночный бизнес, если пойдут пеленки-распашонки, а ночь будет проходить под аккомпанемент плача младенца! Успешная работа торговых мест и налаживание бизнеса на Чекушке тоже требовали уймы времени. В хлопотах прошла вся молодость, и, когда Стариков разгребся с делами, он уже стал вполне зрелым мужчиной, довольно зажиточным по сравнению с большинством ровесников. Тут и настало время подумать о женитьбе.
Ирина была моложе Никиты на десять лет. Они случайно оказались в одной компании, отмечавшей Восьмое марта. Собрались в квартире хорошего знакомого Старикова, тоже торговавшего на Чекушке и жившего рядом с рынком. Никита был на машине, поэтому он думал посидеть немного, выпить за прекрасных дам бокал минералки и, отогнав тачку, направить стопы в другую компанию, более близкую ему по духу.
Появление Ирины смешало все его планы. Он долго присматривался к очаровательной девушке, наконец осмелился завести с ней разговор и выяснил, что на данный момент у нее нет молодого человека. Включили музыку. Стариков танцевал исключительно с Ириной, путем нехитрых маневров оказался рядом с ней за столом и всеми способами старался завоевать ее расположение.
Излишне говорить, что к окончанию торжества все мужчины были основательно навеселе. Трезвым оставался только Никита, за вечер позволивший себе один бокал шампанского. Стариков вызвался отвезти Ирину домой. Дважды его счастливое будущее висело на волоске, по крайней мере так казалось Никите. Дважды на дороге ему встречались гаишники. Но сначала он благополучно проехал мимо, а милиционер на втором посту не учуял запаха спиртного и, вполне удовлетворившись свежестью дыхания водителя, обошелся без использования трубочки.
Потом все было как у людей: ухаживание, знакомство с родителями, свадьба, поставившая точку в холостяцкой жизни Старикова.
– Спасибо. – Никита встал из-за стола. – Жаль, времени на десерт не осталось, придется отложить до вечера.
– Интересно, что бы ты сказал, если бы я оделась посексуальнее и накрасилась? – промурлыкала Ирина, отлично поняв, что имеет в виду Никита под десертом.
– Я бы сказал, что нельзя издеваться над мужчиной, который сегодня еще не доехал до своего рабочего места.
– Можно подумать, что без тебя все остановится. Ты же сам говорил, что оставил лишних людей, не стал их увольнять. Значит, они должны успешно справиться сами. А если нет, то грош им цена!
В общем, Ирина привела железные аргументы. Возразить Старикову было нечего, и он задержался дома еще минут на сорок.
На рынке все шло хорошо, сотрудники отлично обходились без хозяина. У Никиты хватило времени подумать о Рублеве. Борис сообщил ему, что с вымогателями он как следует разобрался и теперь уезжает на недельку – дней десять. Никита может спокойно работать, никого не опасаясь.
И действительно, бандиты словно забыли дорогу к Старикову, оставили его в покое. А как нагло и самоуверенно вели себя, до чего бесцеремонно диктовали Никите свои условия. Но стоило одному-единственному настоящему бойцу бросить им вызов, и вымогатели мигом исчезли в неизвестном направлении.
Так думал Стариков, закрывая магазин и неторопливо идя к своей машине.
Никита ошибался. Его остановили два типа, незнакомые, однако такие же омерзительные, как и бандиты, крышевавшие Старикова.
– Тормозни, мужик, разговор есть, – заявил один из них.
Никиту прошиб холодный пот, однако он взял себя в руки и твердо сказал:
– Тут работают другие пацаны, вы для начала с ними разберитесь.
– Сейчас мы за них, – ухмыльнулся второй тип. – Тут у вас непонятки нарисовались. Где мужик, которому ты продал свой бизнес?
– Откуда я знаю! Он ведь хозяин, передо мной не отчитывается.
– А ты, значит, типа его заместителя. Тогда на фига ты шлялся к Забродскому?
Вопрос застал Старикова врасплох. Он и подумать не мог, что эти уроды, по умственному развитию вряд ли намного превосходящие какого-нибудь бабуина, способны хотя бы на элементарные тактические ходы.
– Как же я сразу не догадался? Они действуют по чьей-то указке, – запоздало сообразил Никита.
И тут же начал прикидывать, как ответить на заданный вопрос. Сказать, что к Забродскому его послал Рублев? Но снова подставлять Бориса очень не хотелось. Сообщить правду? Ой, рискованно, оба бандита смотрят волком, только и ждут повода затеять драку. То есть избиение.
– Меня позвали, так как раньше я хотел стать пайщиком строительства торгового центра, – нашелся Стариков.
– А сам ты вроде как не при делах? – в упор спросил первый тип.
– Вроде того.
– Тогда все путем. Бабки от продажи дела у тебя остались, вложишь их в наш магазин, – радостно сообщил второй тип.
– И не вздумай уворачиваться, а то сильно об этом пожалеешь, – добавил первый.
* * *
Илья Дозвон собирался на пресс-конференцию. Сколько в его жизни было таких пресс-конференций – не перечесть. Но эта была особенной, и волновался он так, словно она – первая в его жизни. Илья даже выпил таблетку нитроглицерина, хотя всю жизнь старался обходиться без лекарств. Увы, годы берут свое, и от сильного волнения у него начинала кружиться голова. Приходилось на всякий случай глотать таблетки.
Дозвон еще раз просмотрел свои заметки. Память у него до сих пор была хорошая, весь написанный им текст он мог повторить слово в слово, однако на всякий случай положил распечатку в карман. Чуть топорщится, но с этим придется смириться. Хотя люди привыкли к его идеальному внешнему виду, сейчас другое гораздо важнее.
Илья понимал, что он здорово рискует. Лучше бы промолчать, уйти в сторону, но он уже достаточно намолчался за
