во
все нет, мо
ют по
роду по
лупустую.
— Вот и потянутся с добрыми людьми и не чистые на душу… — с грустью высказалась Катя.
— Потянутся, а кто сказал, не потянутся. Так мы отсеем плутоватых. Нет таковым места на наших приисках. Иркутские господа так и наказали: вы, Перваков и Окулов, местные аборигены, так и глядите, что за народ пожелает на заработки устраиваться, не допускать к горным работам сомнительных личностей. Вот так сказали. А к началу разработок людей своих пришлют, и инженеров всяких и контролёров, задумали прошение подавать о дополнительном увеличении полицейских, коль работы грандиозные ожидаются.
— Ты, Севастьян, право, и слов-то новых от господ набрался — «личностей», «грандиозные», прямо как начётчик стал, — улыбнулась Екатерина.
— С кем поведёшься, у того и наберёшься, кто знает, чему ещё впереди научат, — рассмеялся Севастьян.
В этот день Перваков пришёл к Тереховым, чему хозяева были удивлены и рады. Екатерина, предполагая причину его появления, присела в сенях, не зная, как и поступить.
— А ты чего приютилась в сенцах, словно не родная? — обратила внимание мать на дочь. — Ходи в избу, к нам гость, а она за порогом умостилась. Чего так?
Сидели все за столом, пили чай, тут Севастьян и выложил:
— Знаете, хозяева дорогие, я ведь не чаю испить зашёл, вопрос важный решить желаю.
— Что ж за вопрос, выкладывай, — поддержал гостя хозяин избы.
— Хочу замуж вашу Катерину взять. У меня намерения открытые, честные, и Катя от меня не сторонится. — Все увидели, как Екатерина опустила глаза и раскраснелась. — Не обессудьте, что вот так пришёл и разом выложил от себя, некогда мне сватов засылать, да и ни к чему они, коль меж нами молодыми понимание имеется.
Такое заявление гостя для родителей стало внезапным, но и крайне приятным. Первым опомнился отец Екатерины:
— Севастьян, ты знаешь, как мы к тебе относимся, и для нас, родителей, это новость что ни на есть приятная, чарку водки, а оно и другую за это мимо рта не пронесу. Признаться, давно вожделели, чтобы ваши души сошлись, ты прямо праздник нам сегодня устроил.
— И когда же свадьбу решили играть?.. — с волнением в голосе спросила мать.
— Об этом не думали, главное, для меня ваше родительское одобрение. Сегодня, можно сказать, вроде как скромная помолвка, а свадьбу справим чуть погодя, в следующем году, в ноябре, как новый снег уляжется и речки станут.
— Понимаю, в делах своих тебя закрутили иркутские купцы, а охотничий промысел решил оставить. Что ж, дело для тебя новое, но коли одержим, видать, и отдача будет, одолеть должен трудности, — задумчиво произнёс Терехов. — Екатерина говорила, ты, Севастьян, просил её присмотреть за домом, так не сомневайся, поглядим. Я-то больше по тайге, так жена с дочерью и присмотрят, ну и я когда на подхвате.
Ещё поговорили, посудачили о жизни, а потом покинул Севастьян дом Тереховых, следовало спешить до постоялого двора — Трубников и Рачковский, собравшиеся покинуть Олёкминск, хотели оговорить детали предстоящих работ, обсудить планы на зиму и грядущего года, внести полную ясность и расклад.
Глава 20
Появившись на постоялом дворе, Севастьян застал Трубникова в его скромных апартаментах. Как оказалось, Рачковский отдыхал в своих покоях, обсудив всё со своим доверенным лицом Окуловым, и Зиновий часом назад покинул своего кормчего, так он про себя называл советника, чтобы заняться подготовкой к отбытию на Хомолхо. Поэтому Кондрат Петрович при появлении Севастьяна оживился, пригласил присесть и без каких-либо предисловий приступил излагать ему свои намётки.
— Севастьян Михайлович, что из инвентаря хозяйственного и провизии взять с собой, не мне тебя учить, а вот давай поговорим о подготовительных работах на прииске и обстоятельствах разных.
— Вы б меня, Кондрат Петрович, по батюшке не называли, неловко как-то и не привык к обращению такому, — попросил Севастьян.
— Что ж, будь по-твоему. Так вот, по прибытии на Хомолхо безусловно в первую очередь поставишь со своими людьми жильё для зимовки, а там рубите две-три добротные избушки для инженерного персонала и надзора, кои прибудут по весне. Поначалу хватит, а там в летний сезон люди добавятся, построите в достатке, сами рабочие домишки себе возведут. За зиму подберу опытных горных мастеров, владеющих знаниями в поисках и добыче золота, прибудут и лица из казачьей стражи или полицейские, это я решу в Иркутске. Такая же структура будет и на прииске советника Рачковского. Добывать золото на приисках без соблюдения должного порядка неуместно. Где золото, там и народ разный, некие элементы и украсть норовят, считая за своё. Так что, Севастьян, с весны люди могут с приисков олёкминских появиться, не исключаю такого развития событий. А посему, людей знаешь местных, отбирай тщетно, здесь сват и брат, если чем замаран — не родня делу намеченному, пойдёшь на поводу кого, дело погубишь и себя подведёшь, а раз так, то и расстаться с тобой придётся. А не хотелось бы, никак не хотелось бы. А тебе я верю, потому и доверенным лицом назначил. Конечно, идеальных людей не сыскать, но если сомнительные объявятся личности, до доводки металла таких не допускать! — повысил голос Трубников и многозначительно поднял указательный палец. — Горные инженеры, то специалисты народ интеллигентный, мозговитый, владеют особыми знаниями с мытьём золота, знают и где драгоценный металл такие хитрецы могут похитить. Что касается казаков или полицейских, так тех прямая обязанность сохранность ценностей на прииске обеспечить, и за отдельную плату служить предписано им будет, думаю, пошлют надёжных, неподкупных. С инженерами и надзором ближе будь, за всем рабочим людом пригляд имей, примечай, и если что не так, в известность ставь инженеров и надзор, а где и сам неотложное решение по совести принимай.
— А как же с оплатой быть, Кондрат Петрович? Нанятые за спасибо и без аванса работать не станут, запросто так не впрячь.
— За деньги, Севастьян, за деньги, не поевши овса, и конь воз не возьмёт. Выдам тебе наличные, платить будешь рабочим из расчёта двенадцать рублей в месяц, но оценивай отдачу в труде каждого.
— Это что же получается, мне и деньги людям выплачивать? Не хотелось бы с деньгами заниматься, не моё это, мне и хранить-то их негде, — возразил Севастьян.
— Погоди, не торопи разговор, миллионы никто тебе не выдаст, а потому и не придётся над ними трястись, а выдам самую потребную затратную сумму, — остановил Трубников собеседника. — В дальнейшем с деньгами заниматься будет приставленный мною казначей, в его обязанности и лягут расчёты и положенные на прииске выплаты, кому и сколько. Он и с горными инженерами и доверенными лицами учёт вести будет рабочего
