Во-вторых, такая конфигурация с двумя людьми в одноместной кабине мне совершенно не нравится».
— Судари, я так же отказываюсь от этого дела, — сказала Гладерика. — Лучше я за вами отсюда понаблюдаю.
— Но почему? — удивился Миля. — Ты же хотела полетать! Вот твой шанс!
— Уж очень опасный этот шанс. К тому же, вы всё равно не дадите управлять машиной.
— Ладно, Бог с тобой. Можешь не лететь, — махнул рукой Миля, а затем, повернувшись к Ване Дашкову, шёпотом добавил, — всё равно женщина на судне — к беде.
Ваня пожал плечами. В тот момент его тёзка, Ваня Орлов, заявил:
— А я вот полечу. Почему бы и не воспользоваться такой возможностью?
— Вот и храбрец нашёлся, — удовлетворённо кивнул Ваня Дашков. — Ну что, тёзка, полетим вместе?
— Отчего бы и нет? Полетим, конечно, — залихватски молвил Орлов.
— Итак, лётный экипаж в сборе. В таком случае, Гладерика, не могла бы ты нам одолжить лётные очки?
— Да, конечно, — спохватилась девушка и побежала к палаткам.
По дороге Гладерика выпросила у Стёпы ещё одну пару очков для своего двоюродного брата. Свои она твёрдо пожелала отдать Александру. «Пусть хоть это убережёт его, — подумала она».
Спустя ещё полчаса последние приготовления были завершены. К аэропланам подкатили лесенку, Гладерика выдала Ване Орлову и Александру найденные очки. Миля и Ваня Дашков огласили последний инструктаж:
— Первым вылетает Ваня, затем я. Набираем высоту примерно в двести метров, идём вправо, затем разворачиваемся по направлению к полосе. Ориентируемся на фонарь. Постоянно смотрим на приборы, подсвечиваем фонарём, который возьмём с собой, — юноши указали на громоздкую лампу, поставленную на крыло «Мирабель». — Вы, друзья, тоже мёртвым грузом у нас на шеях не висите. Подсказывайте. Ладно?
— Принято, — ответил Александр.
— Раз все всё приняли, — вздохнув, сказал Ваня Дашков, — то позвольте откланяться, мои дорогие сухопутные братцы и сестрицы. Господин Орлов, прошу подняться на борт!
Тот, взглянув горделиво на машину, поднялся по лесенке наверх и очутился в кабине.
— Прошу садиться назад. Между кромкой фюзеляжа и моим креслом есть небольшой зазор, — сказал Ваня Дашков.
— До чего же здесь неудобно, — посетовал его тёзка, пытаясь куда-то деть свои длинные ноги. — Чего не сделаешь ради полёта!
— Расположился?
— Так точно. Ну, братцы и сестрицы, — вздохнул Ваня Орлов, — в добрый путь!
Следом за ним в кабину вскарабкался и лётчик. Проведя при свете лампы все необходимые предполётные процедуры, он передал источник освещения сидящему сзади пассажиру.
— Подсобите кто-нибудь! — крикнул Ваня Дашков людям на земле. — Дёрните лопасти! И от винта!
Миля подбежал и с некоторой опаской со всей силы надавил на одну из лопастей. Пропеллер прокрутился, а затем, поймав искру зажигания, с фырканьем набрал быстрые обороты. Гул мотора наполнил ночной аэродром. Ваня Дашков приложил руку к козырьку, а затем поднял большой палец вверх. Мотор разогрелся достаточно, и аэроплан сдвинулся с места. Все заворожённо наблюдали за выруливающей на взлётно-посадочную полосу «Мирабель». Машина остановилась у её кромки. Ваня немного помедлил, а затем аэроплан неистово загудел и помчался по земляному покрытию. Недалеко от электрического фонаря машина оторвалась от земли. Затем она понеслась куда-то во тьму. Лишь гул мотора да маленькое жёлтое пятно от лампы, что держал в руке Ваня Орлов, давали знать о том, что они ещё не слишком отдалились от базы.
Все стоящие на земле замолчали, напряжённо вглядываясь в темень. Жёлтое пятнышко вскоре стало едва заметной точкой, которая внезапно стала поворачивать налево. Казалось, что вот-вот цепкие лапы ночи поглотят беззащитный летательный аппарат, а вместе с ним и двух тёзок…
— На петлю пошёл, — констатировал скрестивший руки на груди Миля. — Скоро поймает её… Как Роман Иванович её назвал… Глиссаду!
— Хоть бы всё благополучно прошло… — запричитал Коля.
— Ваня — паренёк находчивый, — обнадёжил его Миля. — Уж электрический фонарь-то ему не заметить с такого расстояния будет крайне тяжело!
Жёлтая точка вскоре вернулась на прежнее место и стала увеличиваться в размерах, вновь став пятном. Гул мотора вновь усилился. Совсем скоро в свете фонаря появились тёмные очертания аэроплана. Машина пролетела пару десятков метров над полосой и мягчайше коснулась земли. На земле послышались возгласы восхищения и аплодисменты. «Мирабель» свернула с полосы и по рулёжной дорожке проследовала к лётному полю, где уже на малой скорости заехала на стоянку. Вскоре после этого гул мотора полностью утих. Едва лопасти пропеллера перестали крутиться, аэроплан окружили ликующие юноши и Гладерика.
— Ну, Дашков! Ну, герой! — воскликнул Миля. — Правда, я тоже так могу… Но ты молодец — не струсил, полетел!
— Посмотрим, как ты у нас не струсишь, — съязвил шутливо в ответ тот. — Помогите выбраться нашему пассажиру.
Ваня Орлов сидел неподвижно в проёме, испуганно озираясь.
— Вылезай, братик, — позвала его Гладерика. — Всё закончилось!
Спустя несколько минут тёзки уже стояли на земле, отряхиваясь и разминая ноги.
— Что же, — самодовольно сказал Ваня Дашков, — я своё уже отлетал, теперь настал ваш черёд, — с этими словами он взглянул на Милю и Александра.
— Запросто! — ответил расхрабрившийся Миля. — Саша, полезай в проём!
— Принято, — молвил тот и полез по лесенке внутрь кабины.
— Эх, прощай, земля, — вздохнул Миля и залез следом.
Далее повторились те же действия, что и у Вани Дашкова. Однако на сей раз сердце Гладерики неприятно кольнуло. Она смотрела на ревущий мотор, на весёлого Милю, показавшего большой палец, и не могла понять, на каком из этапов данного действа что-то может пойти не так. Впрочем, спустя пару минут «Глория» Мили стояла на полосе. Ещё через полминуты аэроплан поднялся в воздух и стал отдаляться от поверхности земли. На сей раз никто так не беспокоился. Миля вёл свою машину аккуратно и плавно. Он отлетел на достаточно приличное расстояние, прежде чем сделать петлю. Многие, устав смотреть на скучную жёлтую точку, опустили глаза, разбрелись по аэродрому или разговорились с Ваней Дашковым. Лишь Гладерика с Колей, сидя на ящиках, продолжали всматриваться в темноту и в маленький огонёк.
Аэроплан совершил долгожданный разворот и стал понемногу приближаться к полосе. Сердце Гладерики стало отсчитывать секунды: тук-тук, тук-тук, тук-тук… На седьмом ударе электрический фонарь, направленный в небо и служивший единственным ориентиром ночью, внезапно погас. Раздался треск — и вся взлётно-посадочная полоса погрузилась в кромешный мрак. Гладерика вздрогнула и невольно вытянула вперёд руки — их не было видно. Осознание ситуации пришло не мгновенно, но довольно быстро. Девушка в ужасе вскочила.
— Николай, — тихим дрожащим голосом позвала она.
— Я здесь, — ответил тот.
— Николай, надо бежать, скорее! — вдруг воскликнула Гладерика. — Там Александр, там Миля… Они же… Полоса…
Было слышно, как Коля напряжённо сглотнул.
— Я понимаю. — Эй, братцы, скорей несите какую-нибудь
