– И оставим это «нечто» здесь? Ну уж нет! А вдруг, пока мы в коридоре топтаться будем, оно вылезет и куда-нибудь спрячется?
– Зато нападет не сразу.
– Я – против. Врага нужно знать в лицо! – заартачилась я. – Лучше вон скалку возьми. А я… я сковородку!
– В лицо врага знать не обязательно, достаточно наблюдать из укрытия за его перемещениями, – пробурчала соседка, но скалку все-таки взяла.
Вот так мы и стояли, вздрагивая каждый раз, как пух зашевелится. Через двадцать минут я устала бояться. Через тридцать присела на стул. Через сорок Верея плюнула на это дело и пошла мыться дальше, наказав в случае чего орать.
Со сковородкой в обнимку я сидела и наблюдала за пуховым нечто, немного нервничая, когда он переставал шевелиться. Если поначалу это пугало, то потом стало интересно – кто же там такой активный. Ответ получила аккурат в тот момент, когда подруга вернулась на кухню, вытирая влажные волосы.
– Ну, как тут дела?
– Пока так же.
Кивнув, Верея умостилась на подоконнике и достала из кармашка расческу.
– Когда прибудет лир Кассиан?
– К семи ближе. Сказал, чтобы ты отдохнула как следует.
– Заботливый, – улыбнулась я.
– Не то слово. Скажи, Яника, он тебе нравится?
– Очень! – улыбнулась я. – Но не как мужчина, а как… папа, что ли. Он и ведет себя соответственно. Опекает, учит, волнуется.
– Значит, никаких романтических отношений?
– Никаких, – согласно кивнула я, а губы растянулись в улыбке.
– Жаль, ведь действительно хороший мужик. И, что немаловажно, сильный и состоятельный.
– Не в этом счастье. Для меня главное, чтобы рядом с ним я себя любимой и желанной чувствовала.
– А рядом с лиром Кассианом не чувствуешь?
– Нет…
– А с кем чувствуешь?
Ответить на заданный вопрос я не успела. Пух вдруг засветился ярче, начиная увеличиваться в размерах, а потом с легким «пшик» лопнул, являя на свет маленькое желтенькое нечто. И это нечто, покосившись на нас черными глазками-пуговками, поинтересовалось:
– Курлык?
– Ой, какая прелесть! – улыбнулась я, подходя ближе к малышу.
И чудом успела схватиться за стол, когда наше общежитие завибрировало и издало рокочущее:
– Курл!
– Ой! – повторно произнесла я, сев на пол.
– Кажется, нас ждет что-то веселое…
– Это что было? – раздался из коридора взволнованный голос Радомилы.
– Избушка с материнскими замашками! – прокричала в ответ я, видя, как птенчик оживился при курлыканье. – Все на выход!
И, схватив вазочку с малышом, подтолкнула Верею к двери. А наша общага меж тем продолжала вибрировать и ворковать с птенчиком, при этом получая радостное пищащее «курлы».
Когда мы выбрались из избушки, все девочки уже стояли на поляне вместе с Ягиней Костеяловной. Куратор недоуменно рассматривала Избушку, пытаясь утихомирить разошедшееся здание. Выходило с трудом.
– Что происходит?
– Это я виновата! – подскочив к женщине, я продемонстрировала птенчика. – Нашла в саду пуховый шарик и взяла с собой. Я же не знала, что это яйцо жар-птицы!
– Какой хорошенький! – перебив меня, воскликнула Любава и… взяла малыша на руки.
– Осторожно! – воскликнули мы хором, но было поздно.
Руки девушки засветились красным, пугая нас возможными ожогами. И я даже вытащила из кармана мазь, врученную Алёной Александровной, но обошлось. После яркой вспышки ладони погасли, а довольный птенчик сладко засопел.
– Ты как? – это я.
– Это что было?! – Хима.
– Пойдемте кушать! – это Верея. – Там и поговорим.
– Тринадцать ходячих катастроф! – а это вздохнула наша мамка-нянька и первой пошла в сторону поляны со скатертью.
Когда все расселись и принялись уплетать вкусности, Любава осторожно переложила малыша в кокон из драконьего огня и, улыбнувшись, принялась рассказывать.
– У меня в детстве был птенчик жар-птицы. Папаня как-то привез яйцо из земель Хаоса. Понятия не имею, как оно там оказалось, но факт. И вот когда птенчик вылупился, пришлось просидеть целые сутки в Сети, чтобы выяснить, что он ест и как ухаживать за малышом. А он, бедненький, чуть не погиб! И все потому, что жар-птицам в первые сутки жизни необходима энергия живого огня. Не важно какого – хоть в костер бросьте, хоть сами подожгите, важно, чтоб было настоящее пламя. Вот после этого он начинает набирать силу и сам становится пламенем.
– А как это происходит в живой природе, без помощи? – заинтересовалась любопытная Злата.
– Взрослые птицы поджигают определенный участок земли, на котором находится птенчик. В силу своей огненной сущности они способны контролировать пламя.
– Здорово, – вздохнула я и покосилась на малыша. – Спасибо, что помогла ему. И… теперь, наверное, надо отнести птенца обратно в сад?
– Зачем? – искренне удивилась Любава. – Ты его нашла? Нашла. Сопротивление от других жар-птиц встретила? Нет! Значит, этот малыш был не против отправиться с тобой.
– И что, оставим у нас?
– Да! У меня сохранились связи с поставщиками золотых яблок, так что с питанием проблем не возникнет. Избушка тоже вроде рада малышу, да?
– А то! – раздалось совсем рядом.
Оказывается, наше общежитие все это время топталось неподалеку, подслушивая разговор. Вот ведь… поганка!
– И будет у нас собственная жар-птица, которая и обогреет, и путь осветит и, может быть, даже вылечит. Как ни крути – одни плюсы!
– А главный – у нас появился питомец! И куда другим Ёжкам с котами и Курочками Рябами до нас! – заулыбалась Хима.
– И не говори. Первый мой класс, и уже все наперекосяк, – вздохнула Ягиня Костеяловна, а мы заулыбались.
Зато жить не скучно!
Заметка двенадцатая, о поиске и развлечениях
– А ты, Дровосек, что попросишь у Гудвина? Наверное, сердце?
– Нет, печень.
– Почему?
– Потому что я – железный, а она – нет.
Ровно в семь часов, как и предупредила Верея, за мной явился лир Кассиан. Поздоровавшись с подругами и перекинувшись парой фраз с Ягиней Костеяловной, он заинтересовался странным поведением нашей избушки и… пропал для общества. Птенец жар-птицы увлек его не хуже очередного учебника по лекарскому делу, захватив внимание целиком. Ничуть не боясь обжечься, мужчина бережно вертел малыша из стороны в сторону, рассматривал маленькие крылышки и с удовольствием проводил пальцами по пушку.
Птенчику такое внимание тоже нравилось, что выражалось в активном курлыканье и блаженном прищуре глазок. За манипуляциями лира мы и сами наблюдали с большим интересом, иногда задавая вопросы и уточняя некоторые моменты. И одна лишь Избушка была недовольна, ревнуя малютку.
– Чудесное создание! – спустя час выдал альтрелл, погладив уснувшего малыша по головке. – Вы уже подготовили для него дом?
– Ну, мы планировали пока оставить его в нашей печке, – призналась я.
– Ни в коем случае! В связи с тем, что жар-птицы полностью магические существа, как и Избушки, для нормального роста им необходим доступ к потокам магии. Внутри вашего общежития птенец будет этого лишен. Сами понимаете, Избушка поглощает эту энергию, не пропуская в жилые помещения. Надеюсь, нет необходимости объяснять, чем чревато подобное голодание?
– Нет, – вздохнула я и жалобно посмотрела на мужчину. – А что тогда делать?
– В моем загородном доме разбит сад с золотыми яблонями – подарок знакомой дриады. Попрошу её перенести одно дерево к вам. Гнездо для птенца можно найти в «Аленьком цветочке». Насколько я помню, там как раз было несколько домиков из золотой соломы.
– Спасибо! – искренне улыбнулась я и поцеловала альтрелла в щеку.
– Не за что, маленькая. Ну что, готова к урокам?
– Готова, – вздохнула я и, попрощавшись с девочками, перенеслась в дом лира Кассиана.
– Чем хочешь заняться в первую очередь? Будем изучать артефакты или целительское дело?
– Знаете, если брать в расчет все странности, что со мной приключаются, то лучше исцеление. А для артефактов будет вся дальнейшая жизнь.
– Как пожелает маленькая лия.
Устроившись в гостиной в полюбившемся кресле у окна, я вооружилась тетрадкой с ручкой и принялась старательно записывать объяснения лира. Только и предположить не могла, что их будет так много… Очень много!
Изучение решили начать с трав, которые без дополнительной обработки можно было использовать любому существу вне зависимости от расы, типа магии и физических особенностей. Так, выяснилось, что обычный подорожник может останавливать кровь не только у людей, но и других существ. А если капнуть на него немного зелья с трудно произносимым названием, то и зарастить глубокую рану.
Чистотел, весьма распространенное растение с маленькими желтыми цветочками, активно использовался в производстве зелий для устранения кожных дефектов. Его сок прижигал ранки, помогал вывести бородавки и прочие нехорошие штучки, выскакивающие на теле.
