***
...Почему сегодня так было? Полагаю, я действительно соскучились. Почему допустила все это? Доверилась ему.
За окном глубокая ночь, темная и тихая, как чувство доверия во мне. Мне кажется, это чувство давно там поселилось, засело глубоко. Насколько глубоко, я поняла сегодня.
Рик лежит рядом на моей подушке и дрыхнет. Ловлю себя на мысли, что не знаю, где он ночевал вчера и позавчера. Доверие еще заслужить надо – ума не приложу, чем заслужил он.
Я тоже заслужила его доверие, иначе разве стал бы он прыгать на меня, как не прыгают нормальные мужчины на нормальных женщин.
Я люблю спать на животе и обычно засыпаю первая. Теперь мой день – каждый день – кончается бурным сексом, и после этого засыпается мне легко и приятно.
Не знаю, отчего не спится сегодня. После ужина, который безнадежно остыл и который Рик просто запил принесенным пивом, мы продолжили наши игры в постели. Затем он объявил, что на сегодня «харэ», с чем я не стала спорить.
Сегодня мы оторвались за прошедшие три дня, но мне же не поэтому не спится?
Встаю голая – теперь всегда так сплю – и тихонько топаю к балконной двери. Отчего-то сейчас мне хочется посмотреть на Ночь.
Мне нравится, что здесь, у меня она в этот час такая безликая, не наводненная прохожими, не тревожимая ни резкими звуками, ни чересчур яркими огнями. Мне нравится, что не горят машины, а лишь степенно катит освещенный трам и освещает Ночь. Мне нравится, что здесь, у меня ей выдалась возможность показать себя во всей красе.
Полнолуние, да такое, какого я сроду не видела: половинка луны закрыта облаком так, что вместе они похожи на...
- Бесконечность... – шепчу я самой себе.
Вижу, как лунная Бесконечность отражается в моих глазах. Мне это мерещится? Нет, я просто отражаюсь в стекле балконной двери – бледный силуэт, мерцающий подобно луне в моих глазах. У меня светлая кожа, под стать цвету волос и цвету глаз.
Кажется, за стеклом меня видит прохожий и останавливается. Стоит, смотрит.
Это Берлин, детка. Голая девушка в окне? Тут и не такое увидишь. Кажется, я не произвожу впечатления на прохожего? Или нет: он как раз легонько улыбается.
Мне плохо видно с четвертого этажа, что там в его взгляде – восхищение, вожделение, вопрос?.. Я смотрю на него так же безэмоционально, как на всех нас со своего бархатно-синего престола смотрит бесконечная Луна. Надеюсь, ответ на его вопрос ему ясен: случайной встрече не дано случиться.
- В моей постели занято... – шепчу я, глядя поверх него и поверх остановившегося трама. – В моей постели спит уже один незнакомец. Случайный. Я пустила его к себе в постель, и я ему доверяю.
Мне кажется, что Рик проснулся и смотрит на меня. Я оборачиваюсь – нет, спит, только повернул голову набок.
Я снова направляю взгляд на улицу, куда-то вдаль. Прохожий понимает и уходит первым.
Тут внезапно звонит что-то. Сотовый? Его сотовый. Звонка этого я не знаю, ни разу не слышала – поэтому ли торможу? Наверно, с Луной этой лунатить начала.
Проходит какое-то время, прежде чем до меня доходит, что это и где его искать. Когда нахожу и нащупываю у него в кармане джинсов, решение мое принято: я сбрасываю, а потом ставлю на «беззвучно». Кто бы там ни был – кто, кстати? не сохраненный номер – тем более – подождет до утра.
— Вот не можешь завтра не сваливать так рано?.. – спрашиваю – не у него, он-то спит - больше у тишины в спальне.
- Чего?.. – хрипловато-сонно бормочет Рик, когда в кровати касаюсь его губами.
- Ничего. Луна сегодня полная. Выть не будешь?..
***
Глоссарик
экзит – выход из совладения предприятием, продажа доли
Рождество, рождественский Сочельник – подразумевается католический рождественский Сочельник 24 декабря
трам – трамвай
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ В лес
Ушел.
Не «с утра до вечера» и не на пару дней – ушел. Реально. Насовсем. Я точно уверена.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Утром после полнолуния я просыпаюсь от ощущения того, что что-то не так.
Мне безгранично хорошо. Я чувствую умиротворенную бодрость, будто отлично выспалась, хоть будильник на тумбочке и утверждает, что этого не может быть. Одновременно обнаруживаю неспособность встать с кровати, да что там – двинуться с места.
- А-а?.. – спрашиваю непроизвольно.
Тут только понимаю, что это не вопрос, а стон экстаза – Рик лижет меня между ног, судя по всему, уже некоторое время. Радуюсь ему и нежно треплю волосы. Вид его лица, заныривающего в меня, делает свое дело: я кончаю не позднее, чем через полминуты.
- Ах-х-х... ты... что здесь делаешь? – бормочу нежно, пытаясь отдышаться.
- Сама ночью просила, - говорит он.
- М-м-м?..
– Не уезжать рано.
Услышал, оказывается.
Представляю, как услышал, запомнил и проснулся с мыслью выполнить просьбу и мне становится тепло-тепло, спокойно и очень уютно. Чувствую, будто попала в какое-то очень укромное место, в какое просто так и не попасть и в какое мне точно не доводилось попадать раньше.
Я готова – не в награду за подаренный оргазм, а просто так – приготовить нам с ним завтрак, пусть хотя бы из того, что есть. Кто знает, может, я готова даже опоздать сегодня на работу да, может, под каким-нибудь предлогом не пойти вовсе, заявить, что буду работать из дома.
Луна, пробуждение с ним вдвоем, сладкий взрыв от его утренних ласк, озаривший и раскрасивший мое утро подобно праздничному салюту – все кажется мне удивительным.
Но мне не дают поудивляться вдоволь.
Его взгляд тыкается в сотку на тумбочке и что-то в ней видит. Похоже, это «что-то» - онемевший входящий звонок, должно быть, не первый и может, даже не десятый.
- Да. Нет, – отрывисто отвечает он кому-то. – Меня там нет. Сегодня, что ли? А, ночью... Мгм. Бл-лят-ть. Щас, еду.
На этом разговор оканчивается.
Вернее, кончается его разговор с собеседником, разговор же со мной только начинается:
- Блять, че за нахуй?!..
Матерный возглас с треском прорывает мой послеоргазменный кокон.
Мои глаза расширяются в невольном полуиспуге, когда вижу его лицо, искаженное гневной гримасой.
На мгновение Рик оскаливается и даже делает едва заметное движение в мою сторону.
У меня сформировалось уже определенное мнение о нем и все равно: на мгновение я боюсь, что он меня ударит.
- Те кто разрешил? – ворчит он. Рычит.
Тут только до меня доходит, что он имеет в виду свою сотку, которую я отключила ночью.
Пришел мой черед сердиться и возникать, но я говорю максимально спокойно:
- Он зазвонил среди ночи. Ты спал все равно.
Естественно, он не благодарит, что не дала потревожить его сон, но все же собирает себя в кучу. Рычащая ярость сменяется недовольством и досадой.
Важный звонок?..
Все равно номер незнакомый...
Какой дурак среди ночи звонит?..
Пусть это так и прет из меня – я лучше сдохну, чем скажу ему что-либо из вышеперечисленного. Я не стану перед ним оправдываться. Не теперь. Я лучше сдохну, чем покажу, что его поведение хоть на секунду вызвало во мне страх – от которого я уже благополучно избавилась.
Не знаю, что это сейчас передо мной – волчья маска или его истинное лицо. Знаю только, что мне хочется натянуть на себя одеяло и наблюдать оттуда за его движениями по квартире с выражением злой враждебности на лице. Подумать только, как немного для этого было надо.
Я все еще уверена насчет доверия? Тот, кому я доверяла, не мог после доставленного мне блаженного удовольствия так грубо меня осадить. Обругать.
Так это не он тогда?.. Мне несвойственно испытывать сомнения и ошибаться в людях несвойственно тоже. Не хочу этого. Но возможно тогда, в первый раз с ним... или во второй... или когда я там что решила – то была не я...
