Из размышлений меня вырывает гудок автомобиля. Поднимаю глаза: прямо возле ступеней стоит серебристая машина Артура. Он белозубо улыбается проходящим мимо девчонкам в коротких юбках и машет мне рукой в окно, как будто мы с ним старые друзья.
Я спускаюсь по ступеням к нему.
– Что надо? – Слегка наклоняюсь к окну.
– Как невежливо, Маргарита, – тянет он мое имя. – Хочу тебя подвезти. Ты когда-нибудь каталась на дорогой тачке?
– Спасибо, не надо, я своим ходом доберусь, – собираюсь уйти, но он продолжает:
– Ты же к Владику сейчас побежишь выяснять, что случилось. Почему наш малыш взбесился, да? – Весело звучит голос Артура. Похоже ситуация его забавляет.
– Ты откуда знаешь?
– Птичка на хвосте принесла, – Артур разглядывает меня, склонив голову на бок, а потом едва заметно ведет языком по верхним зубам. – Поехали, подвезу. Заодно поболтаем. Ты же хочешь узнать о Владике побольше? – Скорее утверждает он, чем спрашивает. Голос тихий, искушающий, словно он поведает мне тайну, о которой больше никто не знает.
Я сомневаюсь, стоит ли с ним ехать. Вдруг он псих какой-нибудь. Артур производит на меня странное впечатление. Диссонансное. Когда мы наедине, он пытается быть дружелюбным и обаятельным, а когда рядом Влад – от Артура буквально пышет агрессией и застарелой неприязнью.
Он поднимает бровь, мол, «ну, едем или нет?».
Я обхожу «глазастый» бампер и открываю дверь переднего сидения. Сажусь в салон под довольную улыбку Артура. Внутри тихо играет техно, пахнет его острым парфюмом и дорогой кожей.
– Можно окно приоткрыть? – Спрашиваю, пристегиваясь.
Артур нажимает на какую-то кнопку, и стекло тут же тихо едет вниз.
– Я бы соврала тебе, что, если завезешь меня не туда – папа-полковник тебя закопает, но ты знаешь, что он психолог, – хмуро говорю я.
– Не бойся, я глазастых студенток с косичками не трогаю, – Артур резко выкручивает руль, шины истерично визжат. Меня буквально впечатывает в дверь, я хватаюсь за ремень безопасности. Господи, еще один камикадзе.
– Не гони, пожалуйста.
Артур косится на меня, бросает взгляд на колени и возвращается к дороге. Мы плавно встаем в ряд машин.
– Что ты хотел мне рассказать?
– Кем тебе приходится мальчик, которого Владик сегодня избил?
– С чего ты взял, что он мне кем-то приходится?
– У тебя на лице все написано: стыд и вина. Ты знаешь, что это самые разрушительные чувства для человека?
– Сын маминой подруги, – не вижу смысла врать, раз у меня такое живописное лицо. – Это тебя мой папа научил на приеме?
Артур тихо смеется.
– Нет, сладкая, это жизнь.
– Не называй меня, пожалуйста, так: мне неприятно.
– Окей, – она на секунду отрывает руки от руля и примирительно поднимает ладони вверх. – Я просто хотел тебя предупредить, что ты совсем не знаешь Влада, – он перестаивается, включая поворотник.
– Это я тебя совсем не знаю, как и ты меня: в жизни не поверю, что ты по доброте душевной хочешь открыть мне глаза на своего одноклассника.
– О, так он тебе рассказал, – блестит темными глазами Артур. – Что ты еще знаешь?
– Ничего, – качаю головой, глядя на лобовое стекло.
– Владик у нас драчун. Знаешь, сколько раз его наказывали за это? Ты же видела мою ногу?
Я киваю. Мне почему-то стыдно.
– Владик постарался. Хромота навсегда останется. Я теперь на любую смену погоды реагирую, жру обезболивающие горстями. Про спорт можно забыть, секс тоже предполагает некие ограничения.
Я заливаюсь краской. Даже не пытаюсь выглядеть невозмутимой. Артур поворачивает голову и смотрит на меня. В его глазах проскакивает странная эмоция и тут же исчезает.
– И к чему ты ведешь? – Тихо интересуюсь я.
– Ты славная, хочу тебя предупредить, чтобы тебе потом не было слишком больно.
– Какой ты заботливый, – защищаюсь единственным доступным мне способом – сарказмом. Я не дам запудрить себе мозги.
– А знаешь, почему мне досталось? – Я молчу и смотрю на проплывающий мимо весенний город, Артур продолжает, не дождавшись моей реакции: – Я встречался с его сестрой в школе. Ты ничего не подумай: ей четырнадцать было. Все было мило и целомудренно. Записки, робкие поцелуи, прогулки за ручку. Геля была яркая, умная, острая на язык.
Я тут же вспоминаю коробку в доме Влада с надписью «Геля».
– И за это Влад тебе ногу сломал? За записки, поцелуи и прогулки?
– Я заканчивал одиннадцатый класс, собирался поступать в Москву, а Ангелина закатила истерику, настраивала Влада против меня. Говорила, что я ее унижаю, пристаю, один раз даже насвистела Владу, что я типа ударил ее.
– Ну, Влада можно понять. Он защищал сестру, – неуверенно говорю я.
– Ага, не разбираясь. Избил друга до полусмерти, – задумчиво говорит Артур, въезжая в смутно знакомый двор.
Мы останавливаемся перед шлагбаумом. Из будки выходит охранник и подходит к машине. Артур опускает стекло.
– Извините, ваши номера в черном списке, не могу вас дальше пропустить, – говорит мужчина в форме.
– Тогда я здесь девушку высажу. Она в третий дом, к Соколову, – говорит Артур, приветливо улыбаясь.
Они перекидываются еще парой фраз, но я ничего не слышу, потому что голова занята другим. Зачем Артур рассказал такие интимные подробности малознакомому человеку? Что меня смущает в его рассказе? Какая-то мысль царапается внутри, но я никак не могу ее ухватить.
Я не верю, что Влад, не разобравшись, будет избивать человека, но память тут же «учтиво» подкидывает мне сегодняшнюю картину: залитый кровью подбородок Олега, брызги на белых кроссовках, улюлюканье толпы, оранжевый чемоданчик.
Я дергаюсь, когда Артур, не спрашивая, наклоняется ко мне и целует в щеку, обжигая острым ароматом. Чувствую плечом мягкий кашемир его свитера. Он касается холодными пальцами моей ладони и говорит почти на ухо:
– Будь осторожна, чтобы не было больно.
Такая вольность, будто мы сто лет знакомы. Я поворачиваю голову, Артур смотрит мне в глаза. Я облизываю губы от растерянности и волнения, подбираю сумку, лежащую в ногах, и молча выхожу из машины. Охрана пропускает меня без вопросов: может быть, позвонили Владу? Значит, он дома.
Я иду по дорожке, выложенной белой плиткой, и чувствую на себе взгляд Артура. Очень хочется повернуться, но я этого не делаю.
30
С колотящимся сердцем я поднимаюсь по лестнице. На третьем этаже я задыхаюсь, но продолжаю упрямо двигаться вверх.
Дверь в квартиру Влада уже открыта. Он стоит на пороге в черных джинсах и черной футболке навыпуск. Хмурый, если не сказать злой. Он явно не рад меня видеть. У него прямо на лице написано «чего приперлась?»
Я жадно всматриваюсь в его черты и положение тела, как будто мы не виделись целую вечность, а не несколько часов. Смотрю на нос с горбинкой, длинные ресницы, светлую кожу. Перевожу взгляд ниже: костяшки сбиты, но ранки успели немного подсохнуть. Его плечи напряжены, ноги широко расставлены, как будто он хочет занять собой весь дверной проем.
Влад сверлит меня непроницаемым взглядом. Сейчас мне очень хочется, чтобы он дерзко улыбнулся и назвал меня «Марго с косичками». Может быть, мне не было бы так тревожно, а сердце перестало бы выпрыгивать из груди.
Отрываюсь от широких перил и делаю шаг к нему навстречу.
– Привет, – первая нарушаю молчание.
– Привет, – Влад не сдвигается с места.
