вкрадчиво предлагает Логан, – почему бы вам не присесть?
– Я постою.
– Ладно. – Логан снова прочищает горло, и в тревожной, выжидательной тишине Шона Мюррей усаживается на честерфилдовский диван. Логан переводит взгляд с Росса на меня. – Вчера отдел по расследованию несчастных случаев на море сообщил о происшествии с коммерческим судном в Форте, которое… которое обнаружило…
– В чем дело? – снова восклицает Росс.
Я не отрываясь смотрю на Логана. «Лучше зовите меня Крейг. Мама в свое время переслушала “Проклеймерс”, будь они неладны!» Медленный равномерный ход дедушкиных часов отдается у меня в голове, проникает прямо в череп.
– Яхту нашли, – наконец говорит он.
– Ясно, – киваю я. – Откуда же вам знать…
– Да там с обеих сторон чертова надпись «Побег» большими золотыми буквами! – Голос Росса звучит так хрипло и тихо, что его почти не слышно.
Логан смотрит на меня.
– Спасатели использовали эхолокаторы, подключили водолазов. Яхта лежала на дне фарватера в нескольких милях к востоку от Инчкита. Чтобы убедиться, мы отправили туда своих специалистов и подводный аппарат.
– Ясно. – Перевожу взгляд на облицованный бутылочно-зеленой плиткой камин, на стоящие с ним рядом всевозможные аксессуары для розжига и поддержания огня. – Ясно.
– Мы нашли доказательства того, что она затонула не сама по себе. – Логан кивает, осматривает все нелепые места для сидения и опускается на корточки, свесив руки между ног. – Яхту пустили ко дну, причем намеренно.
– Каким образом? – спрашивает Росс.
Логан достает из кармана свой крошечный блокнот, перелистывает странички.
– Сливная пробка на транце отсутствует. Это такая небольшая заглушка, которая ввинчивается на корме яхты, когда та находится в море, и выкручивается на суше, чтобы слить воду. Еще водолазы обнаружили в корпусе с полдюжины отверстий диаметром четыре с половиной дюйма. Вероятно, их сделали с помощью кольцевой пилы. Из мачты выкрутили такелажные винты и фиксирующие винты, то есть фактически ее сняли. Как правило, затонувшую яхту можно обнаружить по торчащей над поверхностью мачте. – Он снова смотрит мне в глаза. – Третьего апреля была плохая видимость. При таких погодных условиях к востоку от Инчкита яхту уже не разглядеть ни из Эдинбурга, ни из Бернтисленда. Значит, при отсутствии плавучих обломков ее вряд ли удалось бы отыскать.
– Ясно. – Я больше не вижу Логана, только его расплывчатый силуэт.
– Еще мы обнаружили сломанный радиобуй и выведенный из строя навигатор, и стало понятно, почему не было сигнала бедствия. – Пауза. – Похоже на самосаботаж.
Самосаботаж?! Вспоминаю про синий каяк в сарае.
– Ясно, – говорю я.
– Водолазы нашли и еще кое-что, – добавляет Шона, встает с дивана и подходит к Логану, махнув блондинистыми волосами.
Логан вскакивает, отодвигает ее в сторону и приближается ко мне.
– Они обнаружили кое-что внутри каюты, – медленно и очень осторожно произносит он, и я чувствую запах дезодоранта и сладковатой химической дряни, которой Логан напомаживает свою нелепую прическу.
– Ясно.
Росс встает у меня за спиной, кладет руки мне на плечи. Я смотрю на напряженные мускулы, стоящие дыбом волоски и мурашки. Приговор, думаю я, это приговор.
– Они нашли тело, – сообщает Логан. – Это женщина.
Руки Росса сжимаются, пальцы впиваются мне в ключицы. Вид у Логана такой страдальческий, такой несчастный, что хочется встать и утешить его.
– Сегодня водолазам из подразделения в Гриноке удалось поднять ее на поверхность. Мне очень жаль…
* * *
Оконное стекло холодит подушечки пальцев и вибрирует всякий раз, когда мимо проезжает автобус. Хотя я стою здесь меньше часа, мне кажется, что прошло уже несколько дней. К дому подъезжает детектив-инспектор Рэфик на сверкающем серебристом «БМВ», паркуется и выходит. Через пару минут она заглядывает в гостиную, но я продолжаю смотреть в окно.
– Кэтриона, как вы?
Я резко оборачиваюсь.
– Это не она!
Рэфик идет в центр комнаты, указывает жестом на диван, кивает и ждет, пока я сяду.
– Пока мы не уверены ни в чем.
– Вы знаете, что это ее яхта, – замечает Росс. Он пытается сесть на скамеечку для ног, промахивается и падает на пол. Вид у него, как и у меня, – потрясенный, заторможенный, растерянный. Возможно, он не так уж и сильно смирился с гибелью Эл, как думал.
– Да, но мы не знаем, действительно ли погибшая женщина – Эллис Маколи. Хотя вы оба должны быть готовы к такой возможности, поспешных выводов следует избегать.
Я не понимаю, как можно делать и то и другое.
– Вы ее видели?
Рэфик кивает, отведя взгляд в сторону.
– Я была в городском морге, поэтому и задержалась. Простите! – Она прочищает горло и указывает на высокого худощавого мужчину рядом с собой. – Это Иэн Паттерсон, судмедэксперт. Вы ведь хотите, чтобы мы установили личность погибшей как можно скорее?
Мрачное лицо, черный костюм, большой чемодан – Иэн Паттерсон смахивает на гибрид сотрудника похоронного бюро и мормона. Он кивает Россу, потом мне, ставит чемодан на пол и начинает его расстегивать.
– Росс, вы не могли бы принести что-нибудь из личных вещей Эл? – просит Рэфик. – Зубную щетку или старую бритву?
Росс продолжает сидеть на скамеечке.
– Я вам уже давал, – говорит он, глядя на нее снизу вверх с видом обиженного ребенка.
– Да, конечно. У нас есть ее зубная щетка, но два образца лучше одного. Шона, вы ему не поможете?
Шона быстро выводит Росса из комнаты, бережно придерживая за спину. Рэфик ждет, пока их шаги не стихнут, и поворачивается ко мне. Выражение лица у нее то ли мрачное, то ли страдальческое – понять трудно, однако под ее взглядом я чувствую себя крайне неуютно. Инспектор смотрит очень пристально, словно надеется меня подловить.
– Кэтриона, вы согласны сдать образец ДНК?
Не дождавшись ответа, она подходит ближе и кладет мне руку на плечо. Ногти у нее короткие, аккуратные и белые.
– Обычно мы обходимся образцами с вещей пропавшего, а не берем их у родственников, однако в данном случае…
– Потому что мы близнецы.
Она кивает.
– Да, причем идентичные. У вас совершенно одинаковое ДНК. Так что, вы даете свое согласие?
– Конечно, да. Что-нибудь еще?
Рэфик быстро качает головой и выдавливает улыбку. Она явно себе на уме, но открыть карты пока не готова. При мысли об этом у меня сводит живот, в голове сгущается туман.
Рэфик кивает Иэну Паттерсону, и тот вынимает из чемодана пластиковую пробирку с тестом.
– День добрый, – произносит он с энтузиазмом. Голос у него такой низкий, что больше похож на вибрацию, чем на звук. Эксперт достает из пробирки ватную палочку. – Запрокиньте немного голову, откройте пошире рот, и я быстренько возьму пробу с внутренней части щеки. Сделаем в момент!
Слишком уж он жизнерадостен, учитывая обстоятельства. Едва эксперт сует мне в рот палочку, мне тут же хочется укусить ее изо всех сил.
– Возможно, чуть позже нам потребуется образец вашей крови, – говорит он, вынимает палочку и убирает ее в пробирку.
Меня бьет дрожь. Я сама не заметила, когда это началось, и остановиться не могу.
– Кэтриона, присядьте, – мягко уговаривает Рэфик, и от заботы в ее голосе мне хочется плакать.
Ни за что
