По другим статьям закона (1033 и 1034)[71] меня судили только два раза и оба раза оправдали.
Дом книги
начале XX века наступил подъем книгопечатания в России. Страна тратила бумаги на 80 миллионов рублей в год, некоторые газеты («Русское слово») приближались к миллионному тиражу. Количество рабочих, занятых в типографиях, литографиях и других предприятиях, уже определялось тысячами человек.
Этот рост печатного дела нагляднее всего можно видеть из сравнения. За весь XV век в России печаталось в среднем только 125 книг в год, а в 1912 году было выпущено 34 630 книг, не считая Финляндии. В 1810 году Россия истратила на бумагу 500 тысяч рублей, а в 1911 году — 82 миллиона.
Этот гигантский рост печатного дела требовал, конечно, массы специалистов-техников во всех видах производства и сбыта. И здесь помогли только необыкновенная даровитость русского работника и его способность «самоучкой» дойти до всего. У нас не было даже элементарной школы, которая приготовляла бы знающих работников печатного, издательского и книготоргового дела.
Всюду выделялись самоучки: самоучки-наборщики, самоучки-метранпажи, самоучки-печатники, самоучки-книгопродавцы.
В особенно счастливых случаях наши молодые люди ездили за границу, как при Петре Великом, и там изучали печатное искусство. Но таких счастливчиков были единицы. А в общем в печатном деле царили хаос и детская беспомощность. Ни издателю, ни типографу просто негде было познакомиться с лучшими образцами печатного искусства. При покупке новых машин приходилось полагаться больше на добросовестность комиссионеров. Равным образом всякая фирма, выпускающая новую наборную или печатную машину, новую краску и т. п., не знала, куда обратиться для испытания нового усовершенствования в печатном деле. А так как никому не пришло бы в голову производить дорогие опыты в своей типографии и рисковать, то отсталость, косность и «матушка-старинка» были как бы вечными спутниками печатного дела. Всегда мы были ниже других, всегда запаздывали, всегда стучались в открытую дверь. Расцвет печатного дела у нас странным образом соединялся с типографской отсталостью.
Эта необходимость школы, которая подготовляла бы настоящих специалистов, уже давно и всюду сознавалась в России, и случаю было угодно, чтобы создание такой школы было приурочено к моему 50-летнему юбилею. Было основано Общество для содействия улучшению и развитию книжного дела в России, поставившее себе задачей создать в Москве Дом книги.
По мысли учредителей общества, Дом книги должен был представлять собой низшую, среднюю и высшую школу всех отраслей книжного производства. Здесь имелось в виду приготовлять грамотных, умелых наборщиков, работающих на усовершенствованных наборных машинах, опытных и искусных метранпажей, печатников, умеющих исполнять самую тонкую работу, машинистов, знающих свои машины, умеющих ходить за ними, регулировать и ремонтировать их, литографов, цинкографов, книгопродавцов и пр.
Некоторое представление о предполагаемой деятельности Дома книги может дать проект его устава. В нем говорится: «Дом книги: а) учреждает классы и курсы для подготовки опытных работников в областях технической, издательской, книгопродавческой и библиотечной; б) организует постоянный музей печатного дела; в) организует периодические выставки книгоиздательской продукции; г) организует образцовые мастерские и опытные лаборатории для создания новых машин и усовершенствования имеющихся машин и оборудования, необходимого в издательском деле, также для исследования и изучения материалов, применяемых в издательском деле; д) организует местные и заграничные командировки лиц, работающих в этих областях, для изучения постановки книгоиздательского и книготоргового дела; е) издает периодический орган, посвященный вопросам книгоиздательства и книготорговли.
В здании Дома книги было запроектировано устройство следующих помещений: а) центральный зал; б) мастерские и лаборатории; в) 10 отдельных комнат для классов; г) комнаты для музея; д) комната для постоянной выставки; е) библиотека и читальный зал.
Школу предполагалось создать по американскому типу, взявши за образец не Европу, а Нью-Йорк, причем в основании дела должна была лежать одна главная идея: создать такую блестящую техническую основу производства, чтобы добиться идеала книжной торговли: при наивысшем качестве наинизшая цена. А этого можно было добиться только при том условии, когда печатное, наборное, брошюровочное, переплетное, литографское, нотопечатное и торгово-книжное дело изучалось бы, как искусство.
К сожалению, эта большая мысль была лишь близка к своему осуществлению.
Я, однако, всегда твердо верил, что рано или поздно — при нас или после нас, — но Дом книги в России будет создан, и тогда наступит настоящий расцвет книжного дела.
Рабочие
сли бы иностранец спросил меня, что я думаю о русском рабочем и каково мое общее впечатление после 60-летнего знакомства с рабочей средой, я бы сказал:
— это великолепный, может быть, лучший в Европе рабочий! Уровень талантливости, находчивости и догадки чрезвычайно высок. Но техническая подготовка за отсутствием школы недостаточна и слаба. Но и при этом я беру на себя смелость утверждать, что это замечательные умельцы.
У меня был опыт. Из-за отсутствия в России практических школ все рабочие, занятые в деле, учились тут же на фабрике, возле машины. И тем не менее все технические должности на фабрике замещались своими же людьми, приобретавшими необходимые познания самоучкой. Во главе моей фабрики, которая как-никак была самой большой в России и насчитывала сотни машин, стоял сын дворника, человек без образования и без всякой технической подготовки, В. П. Фролов.
Как он вел дело? Выше всякой похвалы.
Это был тончайший знаток дела, первоклассный техник, неутомимый, настойчивый, замечательный работник. Под его техническим руководством работали две тысячи рабочих. Он умел находить в этой массе способных и талантливых людей, которые прямо «от сохи», через его выучку, занимали на фабрике самые ответственные должности, требующие от работника не только специальных знаний, но и высокого интеллектуального развития.
Всякий раз, когда я спрашивал Фролова, не нужно ли нам дипломированных техников, он возражал:
— А зачем? Свои ребята справятся…
Я отнюдь не придерживаюсь того мнения, что дипломированные техники не нужны на фабриках. Напротив, они нужны, как хлеб насущный, но я хочу только отметить необыкновенную талантливость русского рабочего и чрезвычайное обилие у нас самоучек. Ах, если б этим рабочим дать настоящую школу! Сколько времени и сил тратят они на открытие уже открытого и на изобретение уже изобретенного! И как длинен, как мучителен путь всякого самоучки. Это я и по себе знаю, так как в типографском и издательском деле я ведь тоже самоучка, не знавший такой школы. Родители научили меня только читать и отдали на работу 12 лет от роду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
