— Послушай, — хмуро заговорил Алексей. — Твоя мать догадывалась о том, кто он. Пусть на свой дурацкий манер, но догадывалась. Она ему мешала, и он ее убил. Вместе со всеми, кто мог тебя защитить, тогда или в будущем. Бездетная парочка появилась очень кстати, но твой дядя заартачился и не позволил им тебя удочерить, пришлось довольствоваться малым, но это позволяло братцу не терять тебя из вида много лет, наблюдая за тем, как ты из маленькой девочки превращаешься в женщину. А теперь он решил появиться.
— Почему сейчас, а не год назад или три?
— Должно быть, с его точки зрения, пришло время подумать о потомстве.
— Ты издеваешься?
— Нет, что ты…
— Ты не можешь в это верить, — разозлилась я. — Ты ведь не псих.
— Я — нет, а вот он — да.
— Подожди, подожди… — я торопилась доказать ему, а главное, себе, что все это чушь. Выдумка, которой не место в реальной жизни. — Мы говорим о мальчике, которому не было и пятнадцати. Как он мог все это проделать? Найти людей в Испании…
— Правильно, — кивнул Алексей и засмеялся и в тот момент сам показался мне таким чокнутым, что захотелось бежать от него со всех ног, но он заговорил, а я продолжала сидеть рядом и слушала: — Ты не задавалась вопросом, куда мог исчезнуть пятнадцатилетний пацан? Без денег, без документов? Он исчез, и милиция, искавшая его несколько лет, так и не смогла обнаружить его следов. Если чуть-чуть пошевелить мозгами, ответ напрашивается сам собой.
— Что ты имеешь в виду?
— Отец, — произнес он. — Его отец жив. По крайней мере, так было пятнадцать лет назад. И эта тайна стоила жизни его матери. — Я сидела совершенно оглушенная. — Алекс все просчитал. Убил твоих родителей и, убедившись, что с тобой все в порядке, сбежал из больницы. Его поступок поспешили списать на стресс, и никто не потрудился всерьез покопаться в этой истории. Если бы погибла только твоя мать, возможно, появились бы вопросы, а так — несчастный случай. Ты нужна ему, согласись твой дядя с предложением тетушки удочерить тебя, сейчас в ее семействе появился бы дальний родственник или хороший знакомый, кандидат в женихи. Но даже самые гениальные планы иногда летят ко всем чертям. Ему пришлось импровизировать.
— Допустим, ты прав. Остается вопрос: почему именно сейчас?
— Прибавь к своему вопросу еще один: почему он вдруг стал «подписывать» свою работу?
— На это ты тоже знаешь ответ? — спросила я.
— Не знаю. Хотя догадываюсь.
— И скажешь мне?
— Предположим, он задумался о продолжении рода. Не смотри так, я не издеваюсь, а говорю серьезно. Чтобы начать новую жизнь, нужно покончить со старой. — Я смотрела выжидающе, Алексей сообразил, что я мало что понимаю, и усмехнулся: — Испанец подписывает свою работу, оставляет след. И если на него вдруг выйдут, а он внезапно скончается, никто не должен сомневаться, что это именно он. Испанец будет мертв, но появится кто-то другой.
Я кивнула:
— Так поступил его отец, очевидно, вместо себя взорвал в машине кого-то другого и скрылся.
— Точно. Его похоронили с почестями и успокоились. Испанцу почести не светят, но вряд ли он на них претендует. А вот третий вопрос тебе совсем не понравится, — заявил Алексей. — Вчера я видел тебя с парнем, верзилой блондином с красивой рожей.
— Ты что, следишь за мной? — возмутилась я.
— Присматриваю. И совсем не потому, что твоя красота не дает мне спать по ночам. Так что праведное негодование засунь куда подальше. Ответь, что ты знаешь о нем, кроме того, что он лучший парень на свете?
— Да ты спятил… Мартин… если бы ты знал его, тебе бы не пришло в голову…
— Ага. Я бы тоже его полюбил. Ему что-нибудь известно об Алексе?
— Я должна была как-то объяснить твое появление, — мой голос звучал виновато, и это меня злило.
— О том, почему мы его ищем, ты тоже рассказала?
— Нет. Конечно, нет. Заикнись я о киллере, Мартин никогда бы мне не позволил…
— Вот как? — хохотнул Алексей, чем вывел меня из терпения. — Твой любовник может не позволить…
— Мы не любовники! — рявкнула я. — Что бы ты там ни думал… Мы много времени проводим вместе, но обычно в компании друзей. И он… он, к твоему сведению, не пытался изменить наши отношения.
— То есть в постель тебя не тащит? Странный парень. Может, больной?
— Он не больной. Просто я не позволяю мужчинам…
— Ладно, — перебил меня Алексей. — Он само совершенство. Но присмотреться к нему стоит. Внимательно.
— Тебе не кажется, что кто-то из моих друзей непременно бы узнал Алекса, появись он здесь? Это мне было пять лет, но им-то…
— Речь идет о киллере, крошка. О киллере, который очень многих успел здорово достать, и эти многие мечтают увидеть его в гробу. Он мог изменить свою внешность, и не один раз. К тому же узнать во взрослом мужике подростка, которого видел последний раз пятнадцать лет назад…
— Хорошо, присматривайся. Я уверена, Мартину нечего скрывать. Но я за ним шпионить не буду.
— А кто тебя просит? Просто будь внимательна. И хотя бы иногда шевели мозгами.
Как раз в этот момент Алексей тормозил возле моего подъезда. Я торопливо вытерла слезы, которые против воли не замедлили появиться от обиды за Мартина, и боролась с желанием вцепиться в физиономию Алексея. Он вышел из машины вместе со мной.
— Куда ты? — растерялась я.
— Провожу тебя до квартиры, — Алексей взглянул на меня и развел руками. — Милая, я совершенно безопасен. Раньше я нападал на женщин раза два-три в неделю, но после четвертого приступа простатита стал заметно спокойнее. — И буркнул, нахмурившись: — Махнешь рукой в окно, чтобы я знал: с тобой все в порядке. — Я направилась к подъезду, а он крикнул вдогонку: — Эй, недотрога, скажи, что я тебе хоть немного нравлюсь.
— Я прошепчу.
Крайне раздосадованная, я вошла в квартиру, бросила сумку на тумбочку, но все-таки направилась в кухню и, отдернув оконную занавеску, выглянула во двор. Машина Алексея медленно тронулась с места, я наблюдала за тем, как он выезжает на проспект, а думала о Мартине. То, что Алексей его подозревает, понятно. Он готов подозревать любого, но я-то знаю… Нет, это не выдерживает никакой критики. Смог бы Толик узнать Алекса, если бы тот изменил внешность? Ведь человек — это не столько черты лица, сколько жесты, привычки, манера говорить и двигаться. Впрочем, за пятнадцать лет привычки и манеры тоже могут измениться. Неужели Алексей прав и все эти годы мой исчезнувший брат наблюдал за мной? Я подумала об испанской родне, с удивлением поняв, что «родня» произношу с иронией. Я любила их, так мне казалось, но настоящей близости между нами не было. Их настойчивое внимание к тому, как и с кем я провожу время, теперь казалось мне странным. Сейчас многое кажется странным. Неужели слов Алексея достаточно, чтобы я начала их подозревать?
Я стояла у окна, разглядывая двор и компанию мальчишек, которые катались на велосипедах, клумбу ближе к гаражам и детские качели. Что в моей жизни было правдой, а что ложью? На какое-то мгновение мне вдруг показалось: все неправда. Я испуганно попятилась и услышала за спиной какой-то звук: вроде бы скрипнула дверь. Сердце забилось часто-часто, я резко повернулась…
— Не сходи с ума, — пробормотала я и позвала громко: — Дядя Лева, ты дома?
В квартире стояла тишина. Мальчишки что-то кричали за окном. Я покачала головой и прошла в ванную. Заперла дверь, зачем-то подергала ее. Быстро разделась и встала под холодный душ. Я стояла, запрокинув голову, мысленно повторяя: «Мартин, Мартин», пока не увидела его совсем ясно. Мальчишеская улыбка, взгляд нежный и насмешливый одновременно, его губы…
— Я люблю тебя, — громко сказала я, и на душу снизошел покой. Никто и никогда не заставит меня подозревать его.
От холода я начала дрожать. Выключила воду и быстро растерлась полотенцем, а потом замерла. Что-то не так. Запах. Да, запах. Очень странный. Накинув халат, который висел на крючке возле зеркала, я открыла дверь и ошарашенно замерла. Прихожая была в огне. Языки пламени плясали на стенах, паркетный пол вздулся и пошел пузырями. Из-под двери кабинета дяди Левы валил черный дым.
— Мамочка, — испуганно прошептала я. Первым побуждением было закрыть дверь, спрятаться, но здравый смысл подсказывал: оставаться в ванной нельзя. В квартире пожар, самый настоящий пожар. Остаться здесь — значит погибнуть. Намочив полотенце, я прикрыла им лицо и бросилась на кухню. Надо вызвать пожарных. Телефон в прихожей, туда не добраться. Черт, мобильный в сумке… Спокойно, надо открыть окно и позвать на помощь. Наверняка кто-то из жильцов уже обратил внимание на то, что происходит, и позвонил… Я распахнула окно, мальчишки внизу стояли, задрав голову. — Помогите! — крикнула я, впрочем, это был не крик, а скорее невнятное бормотание. Я зашлась в кашле, за спиной стоял нестерпимый жар, еще несколько минут — и огонь будет совсем рядом, кухня от прихожей не отделена стеной, это одно свободное пространство, где сейчас беснуется пламя.
