Один компьютер и правда приказал долго жить, но остальных хватило для обработки получаемой с датчиков информации. Профессор нахмурился, глядя на мониторы, и полез за пискнувшим наладонником. Пальчиков быстро разблокировал ПДА, на экране горела надпись: «Постараюсь помочь». Работа по поиску техника началась.
* * *
Полковник сидел на широком чурбачке возле жарко горящего костра. Сталкеры на Флоре жили побогаче многих, пока существовало сотрудничество с Институтом, но сейчас многие бродяги уходили отсюда, не надеясь на возобновление прибыльной работы.
Кельвина приняли за одного из своих и без проблем впустили на базу. Теперь наемник слушал разговоры соседей, ловил отрывки фраз, постепенно складывая из кусочков картину произошедшего в Зоне после его ареста.
В основном общение сводилось к жалобам на ИИЗ в целом и на Залесского в частности. Где какой бродяга сложил голову, где появились новые аномалии, кому повезло с хабаром. Обычный сталкерский треп. Но один разговор тренированное ухо бывшего военного зацепило из десятков голосов.
– Фотон наконец вернулся. Говорят, из госпиталя сбежал, – завел беседу бродяга в засаленной куртке.
– Понятно, что сбежал. У «Фронта» не забалуешь. Били, наверное, – предположил его собеседник, отличающийся ботинками песочной расцветки.
– За что? В госпитале-то? – удивился бородатый мужик в «Леснике».
– Ну, может, таблетки тырил. Или принимать отказывался, – пожал плечами «песочный».
– Это называется – нарушение режима. Только слышал я, что «карман» сбег, потому что какие-то незаконченные дела у него остались, – продолжил зачинщик беседы.
– А, понятно. Он же тогда не выполнил своей задачи, не замочил мутанта.
– Это который других тварей истреблял?
– Ну, вот и побежал деньги отрабатывать.
– Да не мели чуши, – возмутился бородач. – Не мутант то был, а робот!
Кельвин перестал дышать.
– Точно, робот. Мужики его видели, вот как я сейчас ваши рожи наблюдаю: вблизи и со всех ракурсов, – кивнул бродяга в песочных ботинках.
– Так его уничтожили. Сталкеры сами хоронили.
Полковник внутренне напрягся от желания схватить рассказчика за шкирку и вытрясти из него подробности. Ну, рожай уже!
– Кого хоронили? Робота?
– Да, он, видишь ли, Фотона-то спас и вылечил, а когда его самого завалили, «карман» бродягам такую речь толкнул, что тем совестно стало. Ну и прикопали в Мраколесье.
– И как им не страшно было, там же мутантов полно!
– Я слышал, их этот робот почти всех уничтожил, так что якобы безопасно в тех краях стало, – успокоил «песочного» бородач.
– О, надо сходить! Может, артефактов каких новеньких соберу. Айда вместе? – Сталкер в куртке подтянул к себе рюкзак, будто собрался идти немедленно.
– Погоди ты! Мутанты там все равно остались, и твари это опасные, здоровенные и живучие. А то все Мраколесье давно бы уже перерыли вдоль и поперек, – покачал головой бородатый.
– Но робота-то похоронили?
– Да, недалеко от входа в лес, у тропы…
Дальше сталкеры начали обсуждать внешний вид и слабые места монстров Мраколесья. Полковник выждал время, чтобы не вызывать подозрения, поднялся и покинул лагерь. Становилось темно, но Кельвина это нисколько не заботило.
Знакомая дорога привела наемника к аномальной роще. Практически ничего не изменилось с того дня, как его схватили военные, будто не было месяцев отсутствия. Только трава, вытоптанная их ботинками, успела подняться, скрыла следы.
Кельвин прислушался. Ни единого звука не донеслось из-за незримой границы между аномалией и остальной Зоной. Полковник включил фонарь, а затем вошел в Мраколесье.
Тропа начала зарастать, мелкая поросль, словно щетина, пробилась сквозь утоптанную землю. Проплешина с раскиданной почвой была видна даже в полумгле наступившей ночи. Наемник встал возле ямы, поводил по сторонам фонарем и усмехнулся. Опять опоздал. Этот робот даже после гибели остался неуловим.
Присев над разрытой «могилой», Кельвин задумчиво водил пальцами по раскиданной лопатой земле. Знать бы, что да как, пришел бы сюда, пока светло. Следы наверняка были видны, как-то же похититель тащил тяжеленного робота. Не на себе, чай. Или похитителей было несколько?
Наемник хмыкнул: сам же хотел железяку добыть, а теперь обвинял в хищении того, кто это «изделие» умыкнул из ямы. Значит, точно менялись приоритеты. Было о чем поразмыслить.
План, родившийся в кабинете начальничка, требовал разыскать робота и перепрятать. Отдавать его Залесскому Кельвин теперь не собирался, но что делать с находкой, пока не решил. Отдать военным или Пальчикову? Хотя какая сейчас разница, раз железный не обнаружен.
Что-то шевельнулось в кустах, луч фонаря уперся в зеленую стену. Полковник вслушивался во вновь повисшую тишину, и она ему очень не нравилась. Интуиция предупреждала о смутной угрозе, скрывающейся во тьме. Пора уходить.
Кельвин выпрямился и вздрогнул: прямо над кустами светились красным два жутких глаза. Монстр понял, что обнаружен, сквозь сплетение ветвей мощное тело проломилось наружу. В пару скачков мутант преодолел расстояние до жертвы, щурясь от бьющего в глаза света.
Только что стоящий здесь кусок свежего мяса внезапно исчез. Пока кочет ловил круги перед глазами, не успевшими адаптироваться к яркому лучу мощного фонаря, человек замер в яме возле его ног. Неглубокое убежище было единственным спасением, но, скорее всего, лишь отсрочило неминуемую схватку. И смерть.
Кельвин положил правую руку на придавивший грудь автомат, в это время под топчущимся гигантом рыхлая земля начала осыпаться. Мокрые куски почвы с тихим шуршанием съехали на лицо вояки, покрыли его от шеи до макушки. Комки были крупными, это спасло мужчину: он видел противника и мог дышать.
Мутант несколько раз заглянул в яму, он наверняка видел лежащего наемника, но по-прежнему недоуменно вертелся, ища вокруг следы его присутствия. Наконец уродливая туша раздраженно рыкнула и побрела прочь.
Когда земля под мощными ногами перестала сотрясаться а звук шагов стих, Кельвин медленно сгреб в сторону засыпавшую лицо почву и сел в своем укрытии. Он недоумевал не намного меньше, чем потерявший ужин монстр.
Ну, жив, и ладно. Наемник вылез из «могилы» и резво удалился прочь, в спокойную ночную Зону. Пора было возвращаться в уютную институтскую комнату, ложиться спать. Староват он стал для таких приключений. Вот лет двадцать назад тут бы такого шороху навел, что все эти мутанты…
Кару для животных аномальной территории полковник не успел придумать, потому что вспомнил свое обещание навестить Пальчикова и секретаршу. Настроение тут же упало до нуля, чертовы бандюги теперь нормально не дадут отдохнуть. Придется разбираться. Жаль, что команду его не удалось вернуть, сейчас бы научили криминал хорошим манерам.
Так, размышляя, добрался до научного городка. На воротах – никого, одна створка была распахнута настежь: заходи кто хочешь, жри кого хочешь. Кельвин нарочито громко лязгнул решеткой и с грохотом вогнал запор в гнезда, подумал, что с утра надо бы шефу на мозги накапать, чтобы одумался и разогнал всю эту шелупонь туда, откуда взял.
Конечно, для охраны Института решетки было недостаточно, но персонал защищали крепкие стены корпусов, возведенные с учетом внешних условий. В сложившейся ситуации на большее рассчитывать не приходилось, оставалось надеяться, что на территорию не забредет стая голодных мимиков или жихарей. А с утра – первым делом к Залесскому, пусть вызванивает военсталов и умоляет вернуться.
Лаборатория Пальчикова была заперта, даже створки дверей не поддались тряске. Хоть тут умные люди работают. На стук отреагировал какой-то юноша, вопросительно глянул из-под очков. В руке он сжимал палку от швабры, и Кельвину стало смешно: воинственной эту братию назвать не представлялось возможным. Зато мотивированной – запросто!
Когда полковника впустили, в вестибюле он увидел еще двоих вооруженных ученышей. У одного даже была в руке склянка с прозрачной жидкостью. По тому, как парень ее держал, Кельвин решил, что внутри была разновидность взрывчатого или крайне едкого вещества. А вот это уже было серьезно! Если у молодого сдадут нервы, он рискует нанести серьезные повреждения. И хорошо, если не себе и не своим коллегам.
