уже нет головы.
Мертвое тело Джунга Чан Ди обмякло на своём собственном троне. Крови не было, так как огонь отлично прижёг рану.
— Предатель! — двое других высших немедленно попытались атаковать убившего их господина высшего практика, но он был готов к таком развитию событий, поэтому успешно защитился.
— Чанг! Обходи его справа, пока я, КХА! — сказал своему товарищу Вэй. В последнюю секунду он что-то почувствовал, но среагировать уже не успел. Сотканная из ци молнии сверхбыстрая техника поразила его в спину, сжигая и перегружая его нервы и мышцы.
Даже так Вэй попытался отпрыгнуть, чтобы спастись, но мощный удар второго высшего вбил его в воронку, попутно разбрызгав тело мертвого императора. Досталось в том числе и пытающемуся убежать главе Химу. Рванувшая следом молния разрезала его пополам, дав несколько минут незабываемых мучений перед смертью. Императрица выразилась ясно, старые кланы должны были умереть. Желательно, в бою.
Как оказалось, из трёх стражей предателей было больше одного.
— Почему? — прохрипел Вэй, кашляя кровью. Он попробовал обратиться к корню духа, но с отчаянием понял, что тот безвозвратно уничтожен. Чанг хорошо знал своё дело, первым делом выведя из строя ядро ци своего «товарища». — Чанг, ты же ведь был его наставником. Держал его на руках, когда он был маленьким? Ты был с ним больше, чем его отец!
Высший молнии обошел воронку и стал так, чтобы распластавшийся внизу Вэй мог его видеть. У него на лице застыло небольшое сожаление.
— Извини, Вэй, — вздохнул Чанг. — Ничего личного, но Шин Чан Ди предложила и впрямь хорошие условия. Я безумно бы хотел, чтобы ты тоже согласился на её предложение, но мы оба знаем, что ты слишком сильно привязался к этому мальчишке. А в нашем жизни — это недопустимо. Мне жаль, что всё так закончилось.
— Отправляйся в ад… — прохрипел Вэй из последних сил, чтобы тут же умереть, когда молния прожгла дырку в его голове.
— Не мог бы ты, — Чанг помахал рукой на труп и с намеком посмотрел на другого высшего.
— А сам?
— Да как-то неловко, всё же друг. Да и сжигать молнией тело высшего сложновато. Огонь в этом деле куда более практичен.
— Не знал, что тебя ещё что-то может смутить.
— С каждым столетием всё меньше, мой друг.
* * *
Всю свою жизнь он знал лишь боль. И не важно, какой она была, физической, ментальной или моральной.
Он был уродом и калекой. Мерзким порождением ошибки, к которой был причастен его создатель.
Первые годы он точно не помнил, что было маленьким благословением. Но чем больше проходило времени, тем яснее он соображал и тем страшнее ему становилось.
В тот момент, когда разум окончательно к нему вернулся, он понял, что никогда не покинет свою темницу.
Его тюремщик был слишком умён, силён и предусмотрителен. Шансов на побег не было. Но кто сказал, что у него не было шансов на месть?
Было несложно понять, зачем тюремщик вернул в его изуродованное тело разум. А ведь сделать это было довольно тяжело. Сян Лю или Девятиглавый паук мог бы даже восхититься упорством этого человека, если бы не был его жертвой.
Понимая, что если тюремщик осознает, что он вернул разум, Лю сделал всё, чтобы продолжать изображать из себя умственноотсталого.
Тюремщик жаждал тайну создания Чумы. Он хотел прикончить всех своих противников, других полубогов, и править миром в одиночку.
Глупая цель.
Хоть нынешний Лю и был жалкой пародией на себя оригинального, он помнил, чем руководствовался в той, прошлой жизни.
Создавая чуму, он хотел уничтожить всё человечество, но не просто так. Его целью было прекратить провальную практику совершенствования, которая навсегда заперла человечество в своих уродливых рамках.
Никакого развития и прогресса, лишь повторение раз за разом одних и тех шаблонов, после которых шли небольшие периоды мира, чтобы затем всё вернулось на круги своя.
Проведя археологические исследования, Сян Лю с ужасом узнал, что свержение Благословенных мастеров происходило не один, не два, а множество раз. Благословенных мастеров сменяли совершенствующиеся, а последних рано или поздно побеждали возродившиеся мастера. Это всегда занимало разное время, но итог был один.
Это было тяжело принять, но совершенствующиеся не были способны к развитию. Они были тупиком.
Тем не менее обычные люди им не были. Лю с восторгом обнаруживал интересные придумки крестьян, торговцев и немногих ученых. Живопись, техника, науки — это были лишь первые робкие ростки, однако они существовали.
Но его радость мгновенно умирала, когда мир практиков безжалостно давил любые попытки привнести что-то новое.
Осознав, что совершенствование — это яд, Сян Лю провел долгую и кропотливую работу по выведению из обычных людей всякого намека на корень духа. И после многих десятилетий трудов, у него получилось.
По плану, он создал несколько секретных комплексов, где разместил спящих людей нового типа, лишенных всякого намека на корень духа. Он поместил туда же инструменты труда, еду и обучающие материалы. Всё, чтобы новая цивилизация смогла подняться на руинах старой.
Закончив с подготовкой, он выпустил чуму. Но к сожалению, созданная им болезнь оказалась недостаточно сильной и не справилась со своей задачей.
Более того, специально позволивший себя убить, чтобы отвести подозрения, оригинальный Лю потерпел вторую ошибку, уже с перерождением, после чего стал пленником в своем собственном теле.
Да, у созданных им убежищ были таймеры, чтобы выпустить людей на поверхность. Но Девятиглавый паук не сомневался, что все те люди нового поколения, выйдя из убежищ скорее всего, были убиты другими же крестьянами, не желающими, чтобы «бездуховные» продолжили существовать. А даже если кто-то и выжил, этого было недостаточно, чтобы создать полноценную популяцию.
Понимая всё это и многое другое, Сян Лю окончательно разочаровался, как в человечестве, так и своём месте в этом мире. Будучи изуродованным не только внешне, но и внутренне, Лю не желал продолжать своё существование. Тем не менее у него оставалось одно, последнее дело.
Лю не верил, что человечество когда-либо сумеет разорвать этот порочный круг. Слишком много раз подобное повторялось. Ему было тесно в этих убогих рамках. А значит, человечество должно уйти, дав место кому-нибудь, кто займет его место.
Сян Лю не был слепым и видел, как ци способна менять тех же зверей, даруя им подобие разума. Кто знает, на что будут способны звери, если их не будут поколениями вырезать люди? Возможно, они проваляться так же, как и они, но у них будет шанс попробовать.
Так, находясь в плену своего тюремщика, Лю начал работу над специальной «добавкой», способной дополнить ту чуму, что разрабатывал его пленитель.
Возможно, Тюремщик был гениален, но именно Сян Лю когда-то создал чуму.
Сотни лет прошли в подготовке к его мести, и сегодняшний день должен был стать последним. Прошло уже больше четырёх месяцев, как болезнь была выпущена наружу.
Сян Лю чувствовал, как она проникла, в том числе, и в его плоть, хоть он всё так же был заперт глубоко под землёй.
Недостающая часть чумы была скрыта в его собственном теле. В некотором роде он сам изменил себя, чтобы чума стала его неотъемлемой частью, чтобы проверка не обнаружила ничего чужеродного в его теле. Всё это время она спала, но пора было ей проснуться.
Он стал ключом и пришло время открыть замок.
Чувствуя, как Чума внутри него и вокруг взрывообразно меняется, распространяясь всё дальше и дальше, Сян Лю впервые за многие годы улыбнулся как нормальный человек.
На секретной базе зазвенела тревога, когда изменённый патоген был замечен артефактами, что привело находящихся здесь ученых в панику.
Спустя пару минут в его комнату ворвутся и найдут лишь труп, но эти оставшиеся минуты он проведет, как человек, который сам выбрал свою судьбу.
Глава 20
Люди по-разному принимают победы. В некотором роде, именно в этот важный момент бывает и приоткрывается истинная суть человека. Глядя на то, как он или она реагирует на свой триумф, можно прочитать, каким человеком этот кто-то является.
Кто-то пытается показать, что это было ожидаемо. С большой долей вероятности можно сказать, что такой человек очень горд и самоуверен.
