Он желает утвердить не только в своём собственном разуме ощущение безошибочности, но и убедить в этом окружающих.
Есть те, кто наоборот принимают каждую победу, словно это чудо, что случилось вопреки их усилиям. Если это не притворство, то у такого человека глубокие проблемы с уверенностью в себе.
Однако все эти победы не более чем проходные достижения, которые мы все получаем раз в несколько месяцев или даже лет. Случайное повышение, победа в игре в бильярд или многое другое.
Куда интереснее в нашем случае победы, что случаются, скажем, раз в десятилетие или вообще раз в жизни. Подобные достижения столь значительны и невероятны, что человек с шоком осознает, что он не только добился того, чего хотел, но, скорее всего, может никогда не добиться ещё большего.
Когда политик после десятилетий тяжелейшей подковерной политической борьбы становится губернатором, или работник садится в кресло генерального директора гигантской корпорации, то они чувствуют опустошение.
Эти люди понимают, что шанс получить ещё одну корпорацию, или президентство исчезающе мал, а значит, они достигли потолка своей жизни.
И казалось бы, вот, сейчас человек и должен раскрыться, ведь у него есть всё, чего он так желал, к чему стремился большую часть своей жизни!
Но к несчастью всё устроено несколько сложнее.
За любые сверх усилия рано или поздно приходят сверх последствия. С достижением вершины человек с ужасом понимает, что он остался без цели. Потерянный, словно ребёнок, которого оставила мама у кассы в продуктовом магазине, а очередь уже почти закончилась.
Кто-то перебарывает это чувство и учится жить дальше, а некоторые остаются с ним навсегда, глуша его алкоголем, женщинами и разгульным образом жизни.
Шин Чан Ди оказалась из тех, кто не умеет принимать подобные победы.
Гибель её брата оставила императрицу в растерянном виде, словно она до конца так и не могла поверить, что он умёр, и теперь она законная императрица. Она даже пришла на место его смерти и долго стояла у кратера, где покоился пепел её брата.
Даже во время коронации Шин Чан Ди осталось потерянной, не зная, что ей делать дальше. Впрочем, для меня это было даже благом. Чем меньше Шин лезла в политику, тем меньшей она была бы проблемой впоследствии.
Всемирный план не предполагал наличие императоров, поэтому Шин Чан Ди в лучшем случае получит, как и все, кусок территории на вырост. Если же она не сможет достичь ранга высшего, то её земли отойдут в общий пул территорий.
Последние я намеривался использовать, как этакую «мусорку», куда я бы добавил те земли, что или очень сложно поделить или они имеют какие-то тяжело решаемые проблемы.
Перейдем же к итогам битвы.
Стоило Джунгу умереть, как смысл дальнейшего сражения умер вместе с ним. Опять же, сложно воевать, когда все высшие практики дружно решили перейти на сторону твоего противника?
Конечно, настоящих предателей было всего трое — двое прикончили императора, а ещё один был среди сражающихся, но и остальные не стали строить из себя героев, тут же присоединившись к большинству. В конце концов, с тремя предателями наша общая численность стала равна аж восьми, в то время как у них осталось лишь четверо живых высших. А столь старые практики прекрасно умели менять свою сторону, если чувствовали, что проигрывают.
По договору, их предательство должно было быть оплачено вступлением в объединение жрецов на равных правах и получение своей собственной земли. И я не собирался им в этом врать. Они и впрямь получили бы всё обещанное. Вот только была одна деталь, что особо не оговаривалась.
— Лжецы! Проклятые лжецы! Отпустите меня! Вы обещали! — надсадно орал Чанг, корчась от пронизывающей его нестерпимой боли. Когда чужая ци проникает в твоё тело и подавляет твою собственную, это чертовски больно.
Последнее было необязательно, но иначе Чанг сумел бы использовать ци и вырвался бы из захвата, чего желательно было избежать.
Сам Чанг лежал на каменном полу, где его и уронили Светоносный, Безымянная и новенький из охраны Джунга. Чуть ранее он тоже был пойман и насильно привязан к Кошмару. Было удивительно, что он сам вызвался помочь тоже пройти «инициацию» своему другу.
— Не стоит так дёргаться и злиться, — безэмоционально заявил я, склоняясь над Чангом, попутно активируя жуткие картины в помещении. На данный момент существовало уже несколько комнат инициации, и, признаваться честно, я заметно заколебался разрисовывать помещения, чувствуя себя чем-то средним между проклятым маляром и Микеланджело. — Иначе ты рискуешь навредить сам себе.
Почему-то после этого предупреждения высший начал дергаться ещё активнее. Он постоянно пытался использовать ци, а его сверхсильное тело уже ломало даже укреплённый печатями камень, к счастью ци аж троих высших сводила все его усилия на нет.
— Касательно же твоих обвинений, то они напрасны. Ты получишь всё, чего так желал.
— Я не хочу! — успел прокричать Чанг, прежде чем застыть, словно увидел призрака. — Н-не надо!
— Говорят, предательство часто возвращается, — задумчиво протянул я, смотря, как Кошмар втягивается в кричащего от ужаса практика. — Пожалуй, не врут,
Обступившие его высшие отошли, так как в удержании больше не было необходимости.
Я заметил сложный взгляд «друга» Чанга, когда он смотрел на корчи товарища. Видимо, он вспоминал что-то своё.
Наконец мучения Чанга подошли к концу, и он замер на полу, тяжело дыша. Его глаза, не мигая, смотрели в пустоту.
— Встать! — моя резкая команда заставила его вздрогнуть, но всё же неловко попытаться выполнить приказ. Со второй попытки у него это даже получилось.
— Ты понимаешь, кому и чему ты сейчас служишь?
— Да, господин. — ужас вновь выглянул из глаз практика, но лицо осталось неизменным. Он начинал учиться жить с открывшейся ему правдой.
— Тогда ты знаешь, что мы должны сделать следующим.
— Да, все должны узреть величие Кошмара.
— Правильная мысль, жрец.
Хоть у меня и ограниченное число «мест» для инициации жрецов, но на тех же высших должно хватить.
— Ты как друг? — спросил высший Чанга, на что тот многообещающе оскалился.
— Прекрасно… друг.
— Ах, дружба. Как она прекрасна. — умилилась Безымянная, на что Светоносный поднял лицо вверх и издал несколько лающих смешков.
В дальнейшем произошла накладка лишь с одним высшим практиком. Он успел почувствовать неладное и даже иллюзии светоносного не смогли его обмануть. Владея воздухом, он прекрасно обходил все наши попытки его поймать. И понимая, что он может уйти, я отдал приказ на устранение.
Таким образом новый день империя Хаэн встретила с двенадцатью высшими практиками, полностью верными короне.
Но обладание мощной и полностью готовой к войне армией отнюдь не гарантирует, что твоя империя будет процветать.
Хаэн, как и весь остальной мир, был разрушен и пребывал в руинах. Дороги были перерезаны выросшими из земли горами, новообразованными реками, а подчас и случайными аномалиями. Деревни оказались разорены, а города представляли собой воронки или и вовсе кладбища с костями после нашествия магических зверей.
Опять же, я совершенно ничего не знал о том, что творится в соседних империях. Любая связь с ними была уничтожена, а артефакты дальней связи перестали работать из-за продолжающегося хаоса в мировой ци.
Поэтому как бы мне не хотелось сразу двинуться в Ульсан и положить конец войне, я был вынужден сначала отправить разведчиков.
Я очень надеялся, что Таймин оказалась в центре боя парочки полубогов, но постоянное обращение к Кошмару в какой-то момент все-таки дало четкий ответ, что избранница Света всё ещё жива. Хорошей новостью оказалось наличие жизни и у избранницы Тьмы.
Понимание, что война войной, а есть тоже надо, принудило всех нас организовать большую часть армии на манер рейнджеров. То есть небольших боевых подразделений чьей задачей было колесить по стране, выискивать и уничтожить банды практиков, попутно находя и спасая выжившие анклавы обычных людей.
Группки последних переправлялись ближе к центральному региону Хаэна, где и было решено основать новую столицу, недалеко от воронки старого Кесона.
Я не видел смысла в контроле большой территории, если людей осталось относительно мало. Лучше уж собрать их вместе, чтобы лучше охранять, чем распылять по всей стране.
Конечно, после победы все эти земли придётся тщательно очищать, но эта задача рухнет уже на высших.
Думая об этом,
