17.50. О боже. Теперь я переживаю из-за второй ипотеки. Дополнительных доходов у меня, похоже, не предвидится. А вдруг я работу потеряю? Может, лучше сказать Гари, что я не хочу расширять квартиру, и попросить назад три с половиной тысячи? Хорошо то, что, хотя Гари должен был начать работать вчера, он ничего не сделал: только зашел и оставил инструменты. В тот момент мне это не понравилось, но, похоже, то был знак свыше. Да. Как приду домой, позвоню ему, а потом побегу в спортзал.
18.30. Дома. А-а-а-а! А-а-а-а! А-а-а-а! В стене квартиры огромная дыра, черт, черт, черт! Страшное зияющее отверстие, открывающее мое жилище внешнему миру, все соседи из домов напротив могут теперь видеть, что у меня происходит. Впереди выходные, а у меня дыра в стене, по всей квартире кирпичи и мне абсолютно нечем заняться! Нечем, совершенно нечем!
18.45. Ой, телефон, может, кто-нибудь хочет позвать меня на вечеринку в честь дня выборов! Или это вообще Марк!
– Привет, доченька, у меня новости!
Мама. Ясное дело, пришлось потянуться к сигаретам.
– Привет, доченька, у меня новости! – снова проговорила она.
Иногда я задаюсь вопросом, сколько раз она могла бы как попугай, повторить эту фразу, если ей ничего не отвечать. Одно дело несколько раз сказать «алло», когда на другом конце провода молчат, но талдычить «привет, доченька, у меня новости, привет, доченька, у меня новости, привет, доченька, у меня новости» – это ж явно ненормально.
– Что такое? – угрюмо поинтересовалась я.
– Не говори со мной таким тоном.
– Что такое? – вновь произнесла я, но теперь нежным голоском любящей дочери.
– Не чтокай, Бриджит.
Я затянулась своей доброй подружкой-сигаретой – вот уж кто всегда остается вменяем.
– Бриджит, ты что – куришь?
– Нет-нет. – Испугавшись, я потушила сигарету и спрятала пепельницу подальше.
– Так вот. У меня новости! Мы с Юной устраиваем для Веллингтона вечер в традиции племени кикуйю, в честь выборов!
Я глубоко вдохнула через нос и произнесла про себя: «Внутренний стержень».
– Ну скажи здорово, а? Веллингтон будет прыгать через костер, как настоящий воин! Представляешь? Через костер! Форма одежды африканская. Пить будем красное вино, но оно будет символизировать бычью кровь. Бычья кровь! Вот почему у Веллингтона бедра такие крепкие!
– А э-э… Веллингтон об этих планах знает?
– Пока нет, доченька, но он ведь обязательно захочет отметить день выборов! Веллингтон выступает за свободный рынок, а мы не хотим, чтобы нам снова вбили «Красный клин»[10]. Не то опять придет к власти этот, как его там, со своими шахтерами. Ты, конечно, не помнишь отключений электричества – школьницей была, – а вот Юна как-то должна была выступать с речью на Дамском обеде, так завиться щипцами не смогла!
19.15. Когда мне удалось наконец избавиться от мамы, телефон сразу зазвонил снова. Теперь это оказалась Шерон. Я рассказала ей, как мне плохо, и она очень меня ободрила.
– Ну хватит расстраиваться, Бридж. Ни ты, ни я не можем и помыслить себя в паре с другим человеком! Нам нужно радоваться своей свободе! И вообще, скоро выборы и все в стране переменится!
– Ура! – воскликнула я. – Да здравствуют «штучные экземпляры»! Да здравствует Тони Блэр! Ура!
– Ура! – восторженно подхватила Шерон. – Многие замужние женщины выходные нормально провести не могут: пашут дома как лошади! И все ради неблагодарных детей и мужей, которые их избивают.
– Точно! Точно! – воскликнула я. – А мы можем ходить куда вздумается и радоваться жизни. Давай сегодня что-нибудь устроим!
Хм. Как выяснилось, Шерон идет к кому-то в гости вместе с Саймоном – прямо как «остепенившаяся».
19.40. Мне только что позвонила Джуд. Ее так и переполняла уверенность в себе:
– У меня снова все закрутилось со Стейси! Мы вчера с ним встречались, и он рассказывал о своей семье! – Она замолкла в ожидании моей реакции. – Рассказывал о своей семье! – повторила она. – Это же означает, что он серьезно в отношении меня настроен, а потом мы целовались. А сегодня я снова с ним встречаюсь, у нас четвертое свидание! Пам-па-рам-пам-пам! Бридж! Ты меня слышишь?
– Да, – слабо проговорила я.
– Что стряслось?
Я невнятно забормотала что-то про дыру в стене и про Марка.
– Знаешь что, Бридж, тебе надо подвести черту и двигаться дальше, – не смутилась Джуд, вероятно забыв, что все ее последние рекомендации ни к чему хорошему не привели и что теперь я вряд ли могу с доверием отнестись к ее советам.
– Тебе надо начать работать над любовью к себе. Выше нос, Бридж! Все прекрасно! Мы можем заниматься сексом с кем хотим!
– Да здравствуют «штучные экземпляры»! – воскликнула я.
Так к чему ж мне страдать?
Пожалуй, позвоню еще раз Тому.
20.00. Его нет дома. Все, кроме меня, где-то развлекаются.
21.00. Почитала немного книгу «Твоя жизнь в твоих руках» и теперь четко понимаю, в чем была моя ошибка. «Любовь не надо искать вовне – она внутри нас».
Точно!
«Почему любовь не приходит к нам?.. В чем причина? В завышенных стандартах? В ориентации на образы кинозвезд? В недостатке чувства собственной значимости? В убежденности, что тебя никто не может полюбить?»
Хм. Это не убежденность, это факт. Пойду-ка открою бутылочку шардоне и посмотрю «Друзей».
23.00. Обже. «Неизведанный путь» – отлчнкниг. Прям Библия. «Соедразделюбв любсебя есллюбдругог». Тчне нескжешь. Ой. Грохнулась.
Суббота, 26 апреля
59 кг, алкоголь: 7 порц. (ура!), сигареты: 27 (ура!), калории: 4248 (ура!), походы в спортзал: 0 (ура!).
7.00. Черт. Кто завел этот долбаный будильник?
7.05. Сегодня я возьму ответственность за собственную жизнь в свои руки и начну любить себя. Я прекрасна. Я чудесна. О боже. Где сигареты?
7.10. Сейчас встану и пойду в спортзал.
7.15. Вообще-то, это, наверное, вредно – заниматься физическими упражнениями, когда еще не совсем проснулся. Суставам на пользу не пойдет. Лучше схожу вечером, перед «Свиданием вслепую». Глупо идти днем, когда столько дел нужно переделать, например по магазинам пробежаться.
И не надо завидовать Джуд с Шерон, которые сейчас в постели предаются безудержному сексу. Безудержному, безудержному сексу.
7.30. Сексу.
7.45. Неудивительно, что мне никто не звонит: еще очень рано. Если я проснулась, это не значит, что все остальные тоже проснулись. Нужно развивать умение ставить себя на место других.
