– Поставьте меня, – выпаливаю первое, что приходит на ум.
– Мы пришли, – не выпуская меня из рук, он набирает код на электронном замке на воротах. Это другая дача, недалеко от Ивановых. Мы с Дашкой видели ее, шли мимо от остановки маршрутки, еще и шутили о том, что может скрывать пятиметровый забор, какие хозяйские секреты хранить.
Дом под стать: трехэтажный, основательный и внушительный. Настоящая крепость. Свет во дворе включается сам, как только мы переступаем порог. В быстром взгляде мужчины, брошенном на меня, я вижу золото; оно мерцает, сверкает и переливается в свете фонарей. Опять глюки? Хорошо я приложилась все-таки головой…
Он вносит меня внутрь гостиной, сажает на диван, берет лицо в ладони и внимательно смотрит. Я позволяю ему меня трогать, хотя минуту назад и размышляла о потенциальной опасности такого неожиданного знакомства. Теплые, но жесткие, шершавые ладони. Странно, но мне приятны его прикосновения. Кажется, что он что-то ищет в моих глазах и, не найдя, удовлетворенно вздыхает. Он что, по зрачкам видит, есть ли у меня сотрясение мозга? Если такой опытный, зачем говорил про больницу?
– Я сейчас, ты ложись и старайся не двигаться, – наконец говорит мужчина и уходит из комнаты.
Ну да, еще не хватало тут разлечься. Я осторожно ощупываю затылок; большая шишка, крови нет. Что там при сотрясении бывает? Тошнота? Вроде не наблюдается. Но могут же быть и другие последствия. В больницу все же надо бы, он прав, только следует Дашку предупредить, а лучше взять ее с собой. Вот! Самый оптимальный вариант. И не нужно бояться незнакомцев. А скорую вызвать – еще лучше.
Я опускаю руку в карман и не нашариваю в нем телефон. Ну конечно, он же остался на веранде, как и пуховик. А на мне чужая куртка. Вот почему я не чувствовала холода. Какой заботливый маньяк!
Рассматриваю комнату в отсутствие хозяина. Решетки на окнах. Не сбежать, если что-то пойдет не так… Аскетичная, брутальная обстановка. Из всего уюта только камин с настоящими, тлеющими углями да оленьи рога над камином. Стены даже внутри отделаны брусом. Кругом дерево, включая и необычную инсталляцию на стене в виде черной, гладкой ветки. Хм… у бабушки в комнате почти такая же, только чуток поветвистей. Она уверяла, что это довольно старое и редкое настенное украшение, доставшееся ей еще от ее прабабушки. И правда, первый раз вижу такое вне своей квартиры.
Расспросить бы своего спасителя об истории его черного дерева. Возможно, нашлись бы параллели между нашими родами в прошлом, а может, все гораздо проще: вещица советского периода, ценная только для семьи с ее собственной, личной историей.
Мужчина возвращается с перекисью водорода и бинтами, усаживается рядом, намереваясь оказать мне первую помощь. Только сейчас вспоминаю, что не просто так болела рука. Теперь, когда он закатал рукав моей кофты повыше, вижу, что кожа ободрана от кисти до локтя. Счесала при падении о колючий наст. Непроизвольно вздрагиваю и вырываю конечность из его хватки.
– Это всего лишь перекись, – он делает новую попытку залить шипящей жидкостью мои раны.
– Вы кто? – убираю руку за спину, к спинке дивана. Надо расставить все точки над «и», прояснить ситуацию и не строить безумные догадки.
– Я Макс, сосед Ивановых. Ты ведь от них бежала?
Утвердительно киваю.
– Тебя там обидели? Неслась как на пожар.
И что сказать? Что испугалась глупой птицы, невесть откуда взявшейся ночью?
– Нет, – отвечаю, но он видит мое замешательство перед ответом и повторно спрашивает:
– Точно? Может, полицию вызвать?
«Лучше ГИБДД», – думаю про себя, а вслух произношу:
– Все в порядке.
Вижу колебание на лице Макса – он мне не верит, что и озвучивает:
– Знаю я этих богатеньких деток.
– Да нет, мы в фанты играли. Ну… мне и выпало пробежаться по морозу.
Он брезгливо фыркает, льет перекись мне на кожу уверенным, отработанным движением, не жалея антисептика и не обращая внимания, что заливает гобеленовую обивку, затем умело бинтует мне руку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Вот что мы сделаем… Как тебя зовут-то?
– Глаша, – смотрю прямо в глаза Максу. Голубые. Ну а какими еще они должны быть у блондина? А он уже осторожно, едва касаясь, ощупывает мой затылок на наличие повреждений.
– Мы едем с тобой в больницу, Глаша.
– Мне нельзя в больницу. Мне нужно домой. Со мной все хорошо, – строчу, как из пулемета, – и претензий к вам никаких нет.
Вскакиваю на ноги и делаю шаг по направлению к двери.
– Меня там подруга ждет. Нам на последнюю маршрутку нужно успеть.
Макс останавливает меня, берет за плечи. Когда он сидел рядом, я не могла в полной мере оценить его габариты. Высоченный как шкаф! Такому и дверь запирать не надо: просто встать в проеме и все – не сдвинешь.
– Последний автобус ушел десять минут назад. Я отвезу тебя, куда скажешь, но сначала нужно показаться врачу. Я не прощу себе, что покалечил ребенка.
«Ребенка»? Это он про меня?
– Я студентка, если что, – ловлю его удивление и принимаю определение как оскорбление в лучших чувствах. Сама не знаю, почему становится не по себе, неприятно. Он старше, да, но в отцы мне точно не годится. И я не желторотик какой-то. Хотя в моем прикиде и без макияжа насколько я выгляжу? На шестнадцать? Для него что шестнадцать, что восемнадцать – мало разницы.
– Еще раз говорю, что со мной все в порядке. Если будет плохо, а это вряд ли, схожу завтра сама в поликлинику.
Он молчит несколько секунд, размышляя, а затем берет свою куртку, заворачивает меня в нее и мягко подталкивает к двери.
– Идти сама сможешь?
– Так мы куда? – делаю движение плечами в тщетной попытке подтянуть вверх сползающую с меня одежду, на десяток размеров больше той, что я обычно ношу.
– К Ивановым, за твоими вещами. Ты же не думаешь, что пущу тебя к ним одну?
Глава 3
В сопровождении Макса иду на веранду за пуховиком и мобильником. Хорошо, что холодно: вся наша тусовка в помещении и не видит моего неотступного секьюрити. По идее, с его стороны это проникновение на частную территорию. Или вместе с приглашенной не считается? Привели же многие друзья друзей, а я чем хуже? Правда, мой «дружок» не особенно вписывается в окружающую обстановку. И от вопросов «кто это» и «что у тебя с ним» будешь потом неделю отбиваться.
Телефон, как и наши с Дашкой куртки, мирно покоится на лавке – там, где я его бросила. На заставке вижу пропущенный звонок от мамы и несколько от Фроловой.
– Я могу подругу забрать? – спрашиваю у Макса, ждущего в дверях. – С нами, на машине?
Получив утвердительный кивок, набираю Дашку.
– Ты куда пропала? Я тебе звоню-звоню!
– Да я тут погуляла немножко. – Может, потом и расскажу ей о своих приключениях, но не сейчас, ни при моем спасителе от пернатых. – Ты домой едешь?
– Так маршрутка уже ушла! Дуй сюда, нас потом Титов отвезет!
Подруга так орет, пытаясь перекричать музыку, что Макс в курсе нашего разговора с обеих сторон. Жестами и мимикой он показывает, что довезет меня сам, как и договаривались. Любая здравомыслящая девушка ушла бы сейчас к друзьям, а не намыливалась в дорогу с человеком, которого знает не больше часа. Макс удивительно располагает к себе и внушает доверие. Как и любой среднестатистический маньяк. Не боюсь его, но и подстраховаться не мешает, поэтому специально упоминаю про него для Фроловой:
– Даш, я уезжаю. Меня соседи Ивановых подбросят в город.
– Какие соседи? Глаш? Ты там что, по гостям шастала?
– Из дома с забором, что мы видели.
– Ну, смотри сама. Как хочешь. – Чувствую по голосу, что Дашка обижается, что не остаюсь вместе с ней, но тут в приоритете или она, или мама. А если Дашка, то в итоге домашний арест.
– Давай, до завтра, созвонимся, – говорю ей и нажимаю отбой.
***
Мчимся в ночи на большой скорости. Но езда с Максом – одно удовольствие. Не знаю, какой марки его машина, я не особо разбираюсь в них. Похожа на джип, защитной окраски, вроде тех, на каких ездят на охоту. Большой, серьезный, надежный автомобиль. Как и его хозяин. За время нашего недолгого пути и разговоров о кино и погоде я совсем перестаю его бояться. Вернее сказать, я перестаю искать потенциальные причины для своей осторожности в его присутствии, и везет он меня по знакомой дороге и к месту назначения, а не в глухой лес или в промышленную зону.
