— Сонтейн тарьян туэлай.
Марина, сама не заметила, как провалилась в глубокий сон, и сильные мужские руки подхватили ее, не дав упасть.
***
В этом проклятом технологичном мире с использованием всякой фонирующей дряни, слаборадиоактивной техники было трудно уловить след. Именно кровь ангела, сама по себе являющаяся сильной субстанцией, помогла ему. Нагнав нападавшего в предрассветных сумерках, недалеко от деревушки, затерянной среди березовых рощ, принц отметил, что ангел сильно спешил. Иначе магический шлейф не остался бы сочным.
Тот стоял на излучине реки, у самой кромки воды и готовился покинуть мир. В слиянии двух рек магическому взору четко прорисовывался портал. Он изгибался в электромагнитных волнах и отражался пульсирующим линзообразным искривлением пространства, в виде уходящей в небо дуги. Арвилу никогда не доводилось видеть, как ангелы путешествуют между мирами.
— Стой, — проревел басом он, очерчивая полукруг мечом в воздухе, стараясь захватить того по максимально далеко уходящей линии.
Ангел обернулся.
Это был сын одного из высокопоставленных чинов. У его ног, скрытая плащом спала трехлетняя белокурая девочка, укутанная в одеяльце, в розовой пижаме с белыми зайчиками. Развернул крылья и, сотворив магические знаки в воздухе, тот произнес:
— Лорд Смерти, пути не пересекаемы.
— Верни то, что по праву родства, наше.
— Она к вам не относится, — парировал ангел, но, тем не менее, не рискнул поворачиваться спиной.
— Поклянись кровью народа ангелов, что она не дочь принцессы Аравилата. Если сможешь.
Ангел наклонил белесую голову, повернул шею, как будто разминал. Но на самом деле, в утренние часы кончающейся июльской ночи, творил про себя заклинание, открывающее портал.
— Я нарушу клятву Розы.
— Ты не смог убить наследницу Аравилата. Запятнал честь. Твой род покинет тебя. Поклянись! И я отступлюсь. У тебя должны быть веские причины, отказать в возврате чужого.
Арвил занял боевую позицию.
Ангел, обнажил меч.
За спиной открылся портал, и тот не поверил глазам. Из него вышла девушка. Ангел. Беременная. Ангелы не имели потомства уже более 300 лет. Их осталось на Овинге не более двух тысяч. Спящий ребенок поднялся в воздухе и поплыл в сторону портала. Детское сиреневое одеяльце соскользнуло и, намокнув, исчезло в водах рек.
Сначала сцепились их двойники, увеличенные в размерах от носителя в полтора раза. Сероватый астральный воин принца и белый, почти прозрачный, двойник ангела.
В местах, где сталкивались клинки, расцветали золотистые магические искры, долго оседающие на землю и впитывающиеся, как капли воды в пустыне. Там, где у ангела алела царапина, в атмосферу шел дымок, называемый в народе дыханием ангелов, способный спасти жизнь.
Как только девушка с ребенком на руках зашла в портал, тот закрылся. Энергия магического мира иссякла. Теперь они сражались физическими телами. Ангел, молодой и самоуверенный, дрался слишком отчаянно, не хватало опыта в схватах в не магических мирах. Прошло двадцать минут, и все было кончено.
Клинок Арвила беспощадно уперся в грудь крылатого. Меч того лежал на дне реки.
— Твоя жизнь моя, — не было смысла щадить юнца.
— Тарная эхраньяфо тулай, — обреченно прошептал тот и воспламенился.
Он знал, что у лорда смерти не хватит энергии блокировать последнее заклинание побежденного. Напоследок он поднял голову, и, язык всепожирающего огня облизнул подбородок противника, заставив отскочить и выбраниться на грязном овингском диалекте.
Арвил вернулся в квартиру, когда солнце над горизонтом стояло в зените. Сняв печать неприкосновенности, озадачился. Дверь со сломанным замком не открывалась. Еще раз ругнувшись, он мощно потянул за шаткую ручку и выдрал оную с корнем. Возмущенно посмотрел на несчастную, бросил, навалился на дверь с силой. Та не поддалась. Будто некто прибил ее изнутри гвоздями (не пожалел же металла) и шкафами загромоздил.
Через минуту послышалось шарканье, соседская дверь приотворилась на цепочке, из-за нее выглянул средних лет перепуганный мужчина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вам кого? — поинтересовался он, за спиной маячила вчерашняя соседка.
— Добрый день. Дверь снова заклинило. Можно я пройду через ваш балкон? — цедил Арвил, про себя дико бранясь за то, что приходиться снова и снова тратить скудную в этом мире магию. Но вид здорового мужика с опаленной бородой и кровавым рубцом, усталого, грязного и злого не располагал к благодушным объяснениям.
Потребовалось усиленное внушение, о том, что перед ними стоит новый друг одинокой соседки, приятный и молодой человек.
Сосед некоторое время раздумывал, затем характерно зашуршал замком и открыл.
— Покорно благодарю, — рыкнул недовольно принц, бесцеремонно пройдя внутрь.
***
Она проснулась от толчка. Часы показывали одиннадцать. Вскочив, точно спринтер, бросилась в детскую, стремглав пронеслась по квартире, убедившись, что одна.
Схватив сотовый, набрала номер полиции, но телефон не реагируя, показал отсутствие сети. Поразившись, Марина пошла на балкон, где связь должна быть лучше и выйти не смогла! Проход загораживала невидимая стена. Предприняла несколько попыток и окончательно убедилась — этот урод ее запер. Ничего не оставалось делать, кроме как приготовиться к его приходу. Чем она и занялась.
Забаррикадировав как следует дверь, она нашла альпинистскую веревку, с которой ходила в походы и приготовила снаряжение. Затем в течение получаса методично просматривала шкафы и документы на предмет хоть каких-нибудь признаков присутствия в ее жизни Юльки. Не обнаружив ничего, выпила лошадиную дозу пустырника и все-таки переоделась. Умывшись, перекусив и сложив необходимые вещи и документы в рюкзак, села на диван в ожидании, прокручивая в памяти раз за разом вчерашние события. Голова шла кругом.
В четыре дверь кто-то дернул, и Марина, очнувшись от транса, вскочила на ноги и кинулась к балкону.
Проход освободился.
Она вышла на него, закрыв дверь на щеколду, сноровисто закрепила веревку на внешней обрешетке на альпинистский крюк и, сбросив вниз, зафиксировала вторую, более короткую, для подстраховки. Надев рюкзак, с ловкостью спортсменки перемахнула через ограждение, начав спускаться под возгласы игравших на площадке детей.
— Смотрите! — показывали они, щурясь на белом солнце и застыв на местах. — Сорвется!
Между четвертым и пятым этажами натянутая веревка дрогнула, сползая. Марина уперлась в шов, осознав ошибку. Декоративная обрешетка отогнувшись на 45 градусов, приняла почти горизонтальное положение, не выдерживала ее веса. Она не догадалась перенести центр тяжести на дополнительное крепление. А страховочный трос на хлюпкой обрешетке. Посмотрела вниз, оценивая. До четвертого этажа сантиметров семьдесят и как назло, не за что зацепиться.
Сделала несколько осторожных движений вниз. Решетка в тишине двора угрожающе заскрипела, двинулась и неумолимо накренилась, крюк предательски пополз дальше. Горячий ветер пахнул в лицо, и стало невыносимо жарко.
Еще одно осторожное движение, конструкция лязгнула и крюк с грозящим скрежетом сместился на двадцать сантиметров вниз, на секунду лишив равновесия и контроля.
— Измерское отродье! Да что ж ты делаешь, — выругались над головой, и, наклонившись с шестого этажа, потянули вверх.
Мгновенно потеряв опору, Марина почувствовала, что болтается в воздухе, задрала голову и посмотрела. Вчерашний незнакомец интенсивно тянул решетку к балкону, а затем, поймав взгляд неудавшейся альпинистки, пробасил:
— Закрепись, я тащу.
— А может подержишь, а я спущусь! — предложила она, пытаясь прикинуть, это какой силищей нужно владеть, чтобы с легкостью придерживать решетку и тянуть на себя. Очень хотелось спрыгнуть на пятый этаж, но благоразумие взяло вверх.
— Шансов, что сорвешься больше.
У кого-то было туго с юмором, но испытывать судьбу прыжками с шестого этажа как-то не хотелось. Она зацепилась за край и ахнула, разглядывая опалённую половину лица незнакомца со свежим рубцом от ожога.
