Тихо щелкнул замок, и удивленный Арвил высунул голову.
Взрослое лицо оказалось идеально выбритым, на квадратном волевом подбородке совершенно здоровая кожа, каштановый волос коротко острижен.
— Десять минут, — забыв, что хотела сказать, произнесла Марина, разглядывая жесткие, помолодевшие черты.
Взгляд против воли сползал вниз на широкую грудь, где на золотой цепи висел медальон в виде плоской спирали в ромбе. Еще ниже, на кубики пресса. Еще ниже, на …
— Благодарю, — ответил он, взял стопку и закрыл дверь.
Послышался звук воды. Пока Марина ощущая, как нарастает жар в груди, прошла на кухню и плюхнувшись на табуретку, попыталась унять неизвестно откуда взявшееся беспокойство и присоединившееся к тревоге чувство полного фатума. Словно реальность брала свое, продавливала психику бытьем, настаивая на рациональных поступках. Медальон показался буквально знакомым. Будто бы она видела такой тысячи раз. Посидев минут десять, она вспомнила, что собиралась позвонить. Набрала заветные «02». В трубке послышались гудки.
— Дежурное отделение. Лейтенант Цвигридов слушает.
Открыла рот, но ответить не успела, связь с щелчком оборвалась. Телефон выключился.
Он стоял полураздетый, как великан, угрожающе вращая кистью руки.
— Ты вырубил телефон, — возмутилась она, пугаясь не столько свершившегося, сколько будущего.
— По-хорошему никак. Значит, как обычно, — тягостно вздохнул.
Вскочила с табуретки, опрокидывая ту, заметалась, попятилась от разводящего руки в стороны незнакомца. На лице отразился ужас от предчувствия, чего-то страшного, непоправимого.
Арвил произносил слова.
— Подожди! Остановись, — только и успела пролепетать Марина, отмечая, как голова вместе с комнатой кружиться, все вертится, кроме привлекательного, безжалостного чужака.
Он говорил и говорил, пока девушка не соскользнула в обморок, упав на ковер к его ногам.
Глава 2
Открыла глаза, не понимая, где находится, и кто парень, стоящий у шкафа в джинсах и помятой серой футболке. Часы у телевизора показывали полдвенадцатого ночи.
— Сильно ударилась, — присев на край дивана, он взял ее за руку, помогая сесть. — Как зовут, помнишь?
Парень ласково улыбнулся и горячей рукой сжал ладонь, благодаря чему стало спокойней.
Марина отрицательно покачала головой.
На лице того отразились тревога, пока она рассматривала на себе пенную кружевную сорочку на бретельках, призванную больше дразнить, чем скрывать. Поспешно натянула пододеяльник до подбородка, разглядывая поверх ткани его прокачанные мышцы на огромном теле, заботливое лицо.
— Ты поскользнулась в душе и ударилась головой.
— Мы, что вместе?
— Я Арвил.
Он, подошел к шкафу и достал с книжной полки фотоальбом.
На фотографиях они в обнимку висели на обрыве горы в альпинистском снаряжении, в купальнике, загорелая и счастливая, обнималась с ним же на фоне моря, гоняли на квадрациклах по пустыне.
— Вызовем скорую?
— Не нужно, — испугалась она как огня, посильнее натягивая ткань. — Мне необходимо поспать. К утру все пройдет.
— Ты меня не разыгрываешь? — он всматривался в бледное лицо, убеждаясь, что все идет, как надо.
Сначала он испугался, что девушка не выдержала заклятия, на откачку ушло несколько часов. Ведь заклинание, как и любая магия, действовало на жителей немагических миров, как сильнее отравление.
Девушка повернулась к стене и, сомкнув глаза, укрылась с головой. «Парень» встал и вышел из комнаты. А она напрягая память, пыталась вспомнить хоть что-нибудь. Слезы подступили душащим хомутом к горлу, срываясь вниз. Она слышала, как он ходит по квартире, что-то делает на кухне. Затем вернулся, снял одежду, и диван, скрипя, звучно прогнулся под крупным телом.
— Спишь?
Она всхлипнула, смахнув на переносицу слезинку. Завозилась, и прильнула к нему.
Пару секунд Арвил молчал, а затем занес руку за ее спину и едва касаясь, погладил.
— Ни мамы, ни папы, ни себя, — всхлипывала она в полголоса, ощущая щекой, как его разогретая кожа становится влажной от ее слез. — Понимаешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Давай, расскажу, кто ты, — с некоторой задержкой отозвался он, пока пальцы девушки, двигаясь по прессу из кубиков и кучерявых завитков вниз, не натолкнулась на преграду из его ладони, не пускающую далее. Чувствуя как другая рука Арвила соскользнув, опустилась на ягодицу, оглаживая округлость неторопливыми спиралями.
Марина подняла заплаканное лицо, вглядываясь в темноте в «своего» парня.
— Ты маленькая принцесса, — он бережно провел второй рукой по волосам, вбирая воздух в себя, — из далекой-далекой страны Аравилат. Со старой, как этот мир, Овинги.
— Смешные названия?
Арвил вернул ее голову к себе на грудь, не желая, чтобы она видела противоречивое выражение его лица.
— Смешные, — согласился он, расслабляюще поглаживая, борясь с порывом дать волю сильным пальцам, едва скользящим по обольстительным изгибам. Он вздохнул:
— Твоя мама была сильной королевой. Отец ловок. Хороший воин. А потом появилась ты.
Заерзала, переложив руку, повела пальцами неосознанно выписывая ромб, ощущая, как легкое рисование успокаивает и рождает намерение потрогать еще. Узнать, что там ниже, куда ее только что не пустили.
Он перехватил ее пальцы, ограничивая, ласково сдавил их, не давая шевельнуться, затем продолжил: — Тогда полчища моров терзали нас. Не подчинялись твари. Королева собрала армию. Война вышла кровопролитной, растянулась.
Снова вернул озорников назад, прижал так запальчиво, что не смог удержатся, бегло скользнул ищущими губами по ее гладкому виску.
Марина извернулась и носом уперлась в мужскую щеку. Рукой она коснулась его губ. От дразнящего прикосновения его языка облизнувшего чувствительные подушечки ее пальцев, острого прикусывания при проникновении их в рот, она сладостно замирала в возбуждении.
— Сыскался воин, поставивший условие своей победы. Он хотел корону. И она согласилась
Частое дыхание обожгло слух Арвила, оголяя все чувства разом, пока чужие пальчики исследовали шершавость его контуров губ, их обветренность, подвижность от звучащих слов.
— Не справедливо, как-то.
Арвил приглушено вздохнул.
— Это война, маленькая, — он продолжил ласкать девушку, неумолимо, начав нажимать на ее теле определенные точки. — И он выиграл, а потом всех уничтожил. Весь род. Пока не остался лишь один человек.
Сонно пробурчала она, пытаясь слабеющей рукой коснутся губ:
— Кто?
— Ты.
— М-м-м, я, — прошептала полусонно, заснув.
— Ты. И ты очень красива.
Некоторое время Арвил не шевелился, слушая манящие вздохи. Мысли вернулись к случившемуся.
— Будем надеяться. Больше ничего повторять не придется, — хрипло прошептал он, наконец, иступлено сжал ее, и больше не унимая себя, он в изнеможении зарылся лицом в темный волос, порывисто дыша ею, не отпуская ее от себя, до тех пор, пока сам не уснул.
***
— Ты проснулась? — спросил он из-за занавески сквозь шум воды, когда утром Марина заглянула в ванную.
— Ага, — хихикнула, ловко стащила с гибкого тела сорочку, и залезла внутрь, обняв его со спины.
— О, — он простонал, оборачиваясь. — Похоже, с этим ничего не поделаешь.
— С чем, — она прижалась упругой девичьей грудью, заскользила ладошками по намыленному торсу. Невинно подняла искусительный взор. — М-м-м? У меня к тебе наглое предложение.
Тот застыл, с подозрением разглядывая ее неестественно блестящие глаза, пылающие щеки и чрезмерно расширенные зрачки.
— Такое чувство, что ангельская иллюзия тебя пьянит, — произнес он задумчиво, пока Марина танцующе прошлась пальцами по его позвоночнику, талии, лукаво подразнила восставшее мужское достоинство и так не дающее покоя с ночи.
Его закружило от вожделения, от предлагаемого наслаждения, так бурно, что он бессильно прикрыл глаза. Шум воды показался громче, оглушая.
