с нами.
Почерневшая от сажи одежда и запах… гарь пропитала меня насквозь, как жидкий дым пропитывает свиные ребрышки для гриля. Её не смыть, она будет со мной вечно. Закрывая глаза, я слышу тот самый кашель, и он тоже никуда не денется.
Потому, что я не спал.
Утром я очнулся на холодных кирпичах разрушенной стены. За спиной тянулись к небу черные остовы сгоревшего две недели назад заведения. Брюнетка, нависшая надо мной с округлившимися глазами, уже собиралась звонить в скорую, но вовремя удалось ее отговорить. Объяснять, что я здесь делаю в таком виде, никому не хотелось.
Брюнетку звали Мариной, и она упорно не желала меня отпускать, прикрываясь желанием помочь, но в глазах ее читался личный интерес.
Не спроси я тогда, что девушка делает одна в такую рань среди развалин, отмолчись на ее расспросы, возможно, того разговора и не было бы. Возможно, безумие бы закончилось на рассвете, его можно было бы стряхнуть, как золу с волос, а не тащить дальше, накручивая все новые витки.
Марина почуяла нашу связь, едва увидев на том месте, поняла: я единственный не назову её сумасшедшей, выслушав. Потянулась к зыбкой опоре в попытках сохранить рассудок.
Марине написал мертвец.
Подруга, погибшая “У золотого Лиса”, вчера вечером появилась в социальной сети, просила помочь и срочно приехать в казино. Марина внутри похолодела, но здраво расценила сообщение как дурацкую шутку взломавших аккаунт хулиганов. Весь вечер она игнорировала просьбы о помощи, не додумавшись сразу заблокировать шутников. Но мысли о покойной не давали сомкнуть глаз.
Уж больно манера общения походила на подругу. Больше всего Марину поразило упоминание их общих воспоминаний, которые вряд ли стали известны посторонним.
В ответ девушка так и не написала, но к утру поняла, что больше не может сидеть на месте, собралась с духом и поехала на пепелище.
Я смотрел на экран мобильного, протянутого в качестве доказательства, и ничему уже не удивлялся. Все сообщения были от Алены.
С одной стороны, я должен радоваться причастности к этой истории кого-то ещё. Значит, случившееся не плод больной фантазии. С другой – мне все еще с этим жить.
Желание поделиться оказалось заразным. Я все рассказал Марине. Прислушивался к себе со стороны, и не верил собственным словам, настолько нереальными они казались. Но девушка поверила, мне ещё не доводилось видеть кого-то в таком смятении.
Мы медленно брели по пустынной улице спящего района в полной тишине. Утренняя прохлада приятно окутывала голову, освежая мысли. Я не заметил, когда Марина остановилась. Возможно, она хотела сказать что-нибудь ещё, но не решалась. Слишком много свалилось на нас этой ночью и теперь мы боялись каждого неосторожного слова, собственных мыслей. Девушка промолчала, а я брел дальше, думая лишь о том, пустят ли меня в таком виде в метро.
В попытке смыть воспоминания, я задержал дыхание и погрузился в ванную с головой. Пламя надо мной пожирало потолок, роняя огненные капли. Но пока вокруг вода, оно не доберется до меня. В воде со мной ничего не случится.
Кровь стучит по вискам, заставляя подняться и сделать вдох. Наваждение разлетелось вместе с брызгами по кафелю. Отдышавшись, я спустил остывшую воду и вновь потянулся к вентилю. Пока ванна набиралась, прошлепал босиком на балкон, оставляя за собой на полу капли
Несколько минут смотрел на зажигалку, так и не решившись крутануть колесико, незажженная сигарета отправилась в пепельницу. Интересно, как долго буду теперь избегать огня и дыма?
На обратном пути мое внимание привлекло жужжание телефона. Он снова работал, даже не разрядился, и теперь вибрация гоняла его по столу.
– Алло.
Голос Марины хотелось слушать меньше всего. Я пожалел, что дал ей свой номер.
***
Мы встретились вечером в кафе неподалеку. Я пил зеленый чай, поглядывая то на выход, то на часы. Ход секундной стрелки всегда действовал на меня успокаивающе. Марина болтала, не переводя дыхание, будто пытаясь выговориться в последний раз. Её речь, сбивчивая и торопливая, возвращала меня туда, где я уж точно не пожелал бы оказаться вновь.
Я больше узнал об Алене. По словам подруги, девушка отдавала работе всю себя, больше ни с кем не сближаясь. А в последнее время ей приходилось пачками глотать успокоительное, чтобы справится с навалившемся напряжением. Работа меняла Алену. Она однажды призналась, что хочет уйти, но с этим случились проблемы. Пит-босса подпольного казино так просто отпускать никто не хотел, и ей пришлось вкалывать еще больше, чтобы отработать “издержки”.
Пока не случился взрыв.
– Вот, смотри. – Марина рисовала схемы в блокноте – В здании два больших зала: кафе, которое работает днем и обеспечивает прикрытие здесь, и казино которое работает ночью здесь. Тут и тут подсобные помещения. Оба зала объединяет общая кухня, у нее есть свой выход наружу. Основная версия пожара – неисправность газового оборудования. Значит, взрыв отрезал людям в казино выход через кухню и кафе. Оставался только один путь – вот здесь. Длинный коридор, слишком узкий для паникующей толпы.
Я кивнул.
– Так и было. Сначала взрыв. Пламя распространилось быстро. Люди топтали друг друга, задыхаясь в давке.
– То есть это правда? Взрыв газа?
Я удивленно покосился на девушку.
– А я это по цвету пламени должен был понять или по звуку? Огонь ворвался в эту дверь. – Я ткнул в Маринину схему. – То есть из кухни. А что там взорвалось…
– Пойми меня правильно, Сергей, – перебила Марина. – Ты единственный из выживших, с кем мне удалось пообщаться. Органы опросили остальных, вызвали всех, даже сотрудников дневного кафе, которые вовсе не знали о нелегальном притоне под боком. Руководство задержали, равно как и проводивших пожарную инспекцию в здании. Но информации все еще слишком мало, или её от нас скрывают. Поэтому я и спрашиваю, может ты обратил внимание на что-то… необычное?
– Думаешь, взрыв подстроили?
Учитывая, какие люди играли “У золотого Лиса”, версия о покушении на кого-то из постояльцев была не самой фантастической.
– Прости, ничем не могу помочь, – честно ответил я, положив на стол купюру за чай.
– Сергей, погибло девяносто семь человек. – Марина вцепилась мне в руку. – Их души… их что-то держит в этом мире. Заставляет переживать кошмарную ночь снова, и снова. Алена просила меня о помощи. Она что-то хотела мне показать… не знаю что. Нечто такое,
