— Что ж, — вздохнул Мортен, — тогда ознакомьтесь с документами.
Я внимательно изучила документы. Я, Дарья Королёва, дочь Бриса Рубби, в Союзе взявшего имя Бориса Королёва, принимаю власть главы своего рода – Брила Рубби. Страшно подписывать это, но без подписи наследства не видать. Я намеренно иду на риск. Вздохнув, я поглядела в глазок камеры, вслух назвала свое имя и согласие, затем ввела свой идентификационный код на столе – запись и подпись потом отправят в местную Канцелярию.
Теперь я официально часть семьи Рубби.
— Так, — проговорил взволнованно Мортен, — вот и сделано главное… Осталось подать прошение о независимости. У вас скоро вылет, так что уже завтра вы должны пройти медицинский контроль.
— Разве медицинский контроль проходят не в день вылета?
— Речь идет о другом контроле, Дарья, — сказал дядя. — Наш род – часть Высокого двора; юноши из нашего рода проходят Отбор для военной службы, а девушки – в царский гарем. Я не могу отпустить тебя с планеты, пока не получена отметка о том, что ты не прошла Отбор.
На меня словно потолок обрушился.
— Отбор? — выдавила я. — В гарем?
— Не пугайтесь, это только формальность, — поспешил успокоить меня Мортен. — Вы должны получить отметку о том, что явились на Отбор. После того как вас сочтут негодной, вы получите право подать главе роде прошение о независимости. Таков порядок. Документы уже готовы, нужно получить лишь отметку.
— Раньше вы не говорили мне об этом, — укоризненно произнесла я.
— Госпожа, — оскорбился адвокат, — я сразу уведомил вас, что порядок подачи документов будет стандартный. Пометка о прохождении Отбора упоминалась.
Не упоминалась. Мортен умолчал об этом, чтобы, наверное, не спугнуть меня.
— Тебя отсеют на первом же этапе Отбора: в царский гарем допускают лишь чистокровных. Это только формальность, — повторил Рубби слова адвоката.
Я задумалась. Напряг меня не сам Отбор – естественно, ни в какой гарем я никогда не попаду, а то, что Мортен не предупредил меня об этом. Не люблю, когда меня водят за нос.
— Больше неожиданностей не будет, господин Мортен? — спросила я. — Меня ждут дома в определенное время, и я хочу быть уверена, что вылечу домой когда запланировано.
— Все уже готово, госпожа Королёва. Получите отметку об Отборе, подадите прошение о независимости – и на этом все, улетите домой, когда запланировано и с причитающимся вам наследством.
— Поедешь на медицинский контроль вместе с девочками, — улыбнулся дядя, — заодно посмотришь на наши традиции.
— Традиции – это прекрасно, — отозвалась я.
— Я сейчас умру, — выдавила Агни.
— Не умрешь, — машинально возразила я: девушка хоть и волнуется, но у нее с энергиями полный порядок.
Агни меня словно и не услышала и, вздохнув прерывисто, повторила:
— Я сейчас умру… так сердце колотится…
— Не бойся, золотко, все пройдет хорошо, — сказала Аринна и мягко сжала руку младшей дочери. — Все девушки нашего рода проходят Отбор, и ни одна не уронила чести Рубби. Но не скрою, в свое время и мне было страшно, — вспомнила женщина и улыбнулась.
— Почему девушки боятся Отбора? — полюбопытствовала я.
— Потому что от него зависит вся дальнейшая жизнь, — ответила Гелли, тоже сильно волнующаяся. Для обеих дочерей Брила и Аринны Рубби этот Отбор – первый в жизни. — Если нас признают больными на медицинском осмотре, никто не возьмет нас замуж.
— Как врач-диагност могу сказать с уверенностью, что вы обе полностью здоровы, — заверила я.
— У нас другие методики, так что сказать точно может только наша комиссия, — не очень-то вежливо ответила Гелли.
Я сделала себе заметку на память больше не успокаивать «сестер». Не хотят меня, дипломированного специалиста, слушать? Ладно, пусть тогда варятся в котле страхов и нервов. Я как эмпат могла бы и успокоить их, придать уверенности, но они явно не желают моей помощи.
— Отбор очень важен для нас, Дарья, — сказала Аринна. — Особенно в этом году, когда царь не выбирает наложниц. Нынешний Отбор устраивается, чтобы подобрать царевичам Нису и Ве́йлину жен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Наложниц они тоже будут выбирать?
— Да, могут и наложниц присмотреть, но царь Эйл намерен женить сыновей, а выбирать одновременно жену и наложницу считается дурным тоном.
Агни покраснела и начала усерднее обмахиваться веером. Зачем она вообще взяла веер, вопрос сложный, ведь в салоне аэрокара и так прохладно. Аринна глянула в окно и, повернувшись к дочерям, сказала:
— Успокаивайтесь, девочки. Бояться нечего – вы в полном порядке. Мне нельзя с вами; у ворот вас встретит Знающая и укажет, куда идти.
Агни порывисто встала, отбросив веер, и панически взглянула на мать. Та тоже поднялась, склонилась к дочери, тихо сказала что-то и поцеловала ее в лоб. Следующей поднялась Гелли и тоже получила от матери напутственное слово и поцелуй. Девушки вышли из аэрокара; направилась к выходу и я.
— Дарья, постой, — окликнула меня Аринна.
Я обернулась, и женщина, подойдя, окинула меня взглядом. Я, как и сестры, надела свободный костюм нейтрального серого цвета; проходящим Отбор юницам не рекомендуется ярко одеваться и краситься. Тетя поправила воротник моего костюма и предупредила:
— Тебя ждет более придирчивый осмотр, но не пугайся и будь почтительна.
Я кивнула, а потом почувствовала влажный поцелуй на лбу – Аринна и меня «благословила». Не теряя времени, я спустилась с подножки и последовала за сестрами, идущими к воротам и охране. Уловив смутное-эмоциональное, я обернулась и заметила капитана Айджа; он всегда где-то рядом и не сводит с меня глаз.
Неприятно, конечно, такое внимание, но это его работа.
Стайка четырехкрылок вспорхнула из кустов при нашем приближении; я залюбовалась зелеными птичками с радужными крыльями. Живность Фолкора вообще яркая, насколько я успела увидеть, а уж какой здесь подводный мир! У меня после морской прогулки с нырянием до самого вечера голова кругом шла от впечатлений.
Сестры меж тем уже дошли до ворот и протянули Знающей, коротко стриженной даме в сером, свои персональные карты – аналог паспорта. Я тоже подошла и вручила свою карту; дама смерила меня взглядом и пропустила.
Дорожка вела к бледно-розовому, с лепниной, зданию в два этажа; думаю, когда-то этот милый дом, скромно устроившийся в тени сада, был жилым. Мы поднялись по лестнице в три ступени; двери были распахнуты. Я смиренно вздохнула, почувствовав тяжесть чужого волнения – в толпе меня быстро настигает головная боль. Холл был полон девушек или, как говорят здесь, юниц. Сестры подошли к стойке, за которой стояла еще одна Знающая, тоже суровая, тоже в сером и тоже коротко стриженная. Проверив наши карты, она подняла на меня заинтересованный взгляд и сказала:
— Второй этаж, первая дверь слева.
— А нам куда? — спросила Гелли.
— Ждать проверки с остальными, — ответила дама и указала на группку юниц.
Я не стала желать сестрам удачи – много чести этим врединам! – и сразу пошла на второй этаж. Там оказалось тише; рыжеволосая девушка плакала, стоя у окна. Увидев меня, она быстро пошла в другую сторону. Кажется, у нее не задалось с Отбором…
Найдя нужную дверь, я постучалась и вошла. Обстановка – типичный медицинский кабинет: длинный рабочий стол, на котором светятся активные окна; анализаторы крови; вертикальная сканирующая система, или, как говорят здесь, медкапсула.
— Здра… — брякнула я и осеклась, вспомнив, что не на Земле нахожусь и не у себя на станции. — Здравствуйте, — все же произнесла я полностью.
Знающие, две невысокие плотные женщины, не очень-то похожие на лирианок, ответили мне строгим молчанием. Одна из них подошла, забрала у меня персональную карту и считала с нее данные сканером; на рабочем столе высветилась информация.
Другая велела мне вытянуть руку; быстрый укол – и анализатор уже «пробует» мою кровь, исследует составляющие. Через две минуты анализ завершился.
— Норма, — прокомментировала Знающая и сказала: — В медкапсулу. После сигнала не дышать и не двигаться.
