Из соседней комнаты послышался легкий смешок.
— Можно подумать, я и так обычно этим не занимаюсь, пока ты прохлаждаешься, лежа на диване, Лил!
Боже! Как она любила свою малышку! Когда 6 лет назад родители Лилит и Кейт разбились в автокатастрофе, девочки даже не могли представить, как будет развиваться их жизнь дальше. Никаких других родственников у сестёр не было. Кейт было тогда всего 12. Маленький ребенок в большом мире. Лилит была вынуждена бросить учебу в колледже и устроиться на работу официанткой в местный бар. Так было проще доказать, что она может взять опеку над младшей сестренкой. От родителей им досталась небольшая квартира в центре города, где порой жил отец, уезжая в командировки, а так же загородный особнячок, деньги от продажи которого, пошли на закрытый банковский счет. Их с Кейт сбережения. О себе Лилит пока не могла думать, не сейчас. Сейчас она должна быть сильной для нее. Потеряв родителей, девушка поняла, пора начать заботиться не только о себе, но и о других.
6 лет пролетели быстро. К счастью Кейт миновала подростковый период без потерь: не было истерик, попыток самоубийства и прочих "прелестей". Им с сестрой было проще договориться, может потому, что Лилит недавно сама вышла из этого возраста. Так или иначе, сестры жили вполне мирно и спокойно. До этого дня.
Если бы Лилит только знала, чем все закончится, никогда не пошла бы в это чертово кино! Никогда бы не оставила Кейт одну. Но она и подумать не могла, что все зайдет так далеко.
В палату бесшумно вошла медсестра.
— Мисс Эшфорд, вам нужно передохнуть, нельзя сидеть без перерывов у ее постели, вам скоро самой потребуется врачебная помощь. — Улыбка ее казалась доброй и немного знакомой… Странно, учитывая, что Лилит практически никогда не была в больницах. Тем более в этой больнице. Не было необходимости. Этот госпиталь находится в противоположной стороне города. Не там, где она работала. Соответственно, пересекаться они вряд ли могли. Откуда тогда эта скребущая тревога? Будто что-то ускользает от ее внимания. Но измученный разум девушки не хотел давать подсказки. Не сейчас, когда она уже вторые сутки без сна просидела в палате больной сестры.
— Сейчас вам самой надо отдохнуть, я подежурю, отправляйтесь домой, отоспитесь. Утром приедете, и побеседуете с врачом. Ваша сестра проспит всю ночь. Ей вкололи успокоительное, так что отправляйтесь. — Слова медсестры звучали заманчиво.
Возможно, Лилит так и поступила бы, но ей не хотелось возвращаться в квартиру. Где царил хаос, где повсюду разбросаны напоминания о том, что она не уберегла сестру. Может позвонить Синтии? Она могла бы приютить ее на пару дней у себя. Пожалуй, так и следует поступить.
— Вы правы. Я приеду утром, сразу после обхода врача. Где тут у вас кофейный аппарат?
— По коридору и налево. — И вновь эта до боли знакомая улыбка. Думай, Лилит, думай. Где же ты могла ее видеть.
Лилит направилась в туалет для посетителей, наскоро умылась, чтобы хоть как-то перебить свое сонное состояние. Коридор в больнице опустел, видимо, всех больных разместили в палаты. Лишь у поста дежурила медсестра.
— Ну как она? Не приходила в себя? — Оказывается, когда сутки напролёт дежуришь у кровати больной, тебя в лицо запоминает почти весь медперсонал.
— Спасибо, пока без изменений. Я решила взять кофе и отправиться домой, немного поспать. Ваша коллега вызвалась подежурить в палате Кейт, что очень кстати, ведь я уже засыпала на стуле.
На лице медсестры отразилось удивление.
— Извините, но весь персонал сейчас задействован в восточном крыле, куда разместили пострадавших в аварии, а этом крыле только я и доктор Донован.
Когда слова женщины проникли в полусонный разум Лилит, ее сердце пропустило удар. Она сорвалась с места и едва успела добежать до дверей палаты, как у нее зазвонил сотовый. Не обращая на него внимания, она распахнула дверь, но, как и ожидалось, палата оказалась пуста. За спиной послышался голос медсестры:
— Куда она делась? Господи! Доктор Донован! Ее похитили!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но Лилит не слышала слов, она лишь тупо пялилась на пустую кровать, где еще десять минут назад лежала без сознания ее сестра.
Снова раздался звонок сотового. Он врывался в сознание надоедливым пищанием. Кому, черт возьми, потребовалось звонить в такой час? Лилит глянула на экран: номер не определен.
— Алло. — Голос хриплый, то ли от усталости, то ли от накатившего чувства беспомощности.
— Здравствуй, Лилит. Помнишь меня? — Тревога завладела ее телом, кажется, она не могла даже пошевелить рукой, ноги просто приросли к месту. Она думала, что все кончено. Что он не будет больше ей звонить. Ведь она отдала долг сполна. Что еще он от нее хочет?
— Что тебе нужно? Где она?
— Ну-ну. Столько вопросов сразу, это не вежливо. А где твое приветствие? Помнится, раньше ты была более милой со мной.
— Мы с тобой квиты. Ты сам сказал, что я свободна. Что еще тебе нужно?
— До меня дошел слушок, что у тебя есть то, что принадлежит мне.
Сердце девушки забилось сильнее. Неужели он узнал?
— Где Кейт? Что ты сделал с ней?
— Она в порядке, можно сказать, даже лучше, чем в больнице, тут за ней присмотрят, пока ты сделаешь кое-что для меня.
— Где ты?
— Как и всегда. У себя. Жду тебя в гости. У входа в госпиталь — мой человек. Он отвезет тебя. Только не забудь предупредить персонал, что забрала сестренку домой, иначе у нее будут проблемы. Ты же не хочешь усугубить ее положение? — В трубке раздался скрипучий смех, затем короткие гудки.
Проходя мимо, Лилит ощутила на себе их похотливые взгляды. Под кожу проник неприятный, липкий страх. Наёмники, будто свора собак, учуявших деликатес. Лилит никогда не давала поводов смотреть на нее как на девушку, скорее старалась быть одним из них. Одежда всегда мешковатая, поношенная, волосы под капюшоном. В темноте ее можно было бы принять за парня. Худоба и высокий рост помогали ей в этом. Тогда, какого хрена, они пялятся сейчас?
В холле ее встретила полуобнаженная особа.
— Вы к Дону? — ее неприязненный взгляд скользнул по телу гостьи.
Лилит в ответ лишь кивнула и последовала за провожатой, по пути размышляя: сколько той лет? На вид не больше 17. Неужели, Эльконто опустился до сутенерства несовершеннолетних проституток? Не успела она додумать, как они пришли.
Кабинет был просторным и хорошо освещенным. Книжные полки занимали треть всего помещения, закрывая стены от пола и до потолка. Коричневая кожаная мебель, картины на стенах — все это напоминало обстановку в доме южного плантатора прошлого века. Многоуважаемого аристократа. А, вовсе, не головореза с улицы, сколотившего состояние на наркоте и продаже проституток.
В центре кабинета располагался стол из красного дерева, за которым восседал хозяин поместья, на его колене пристроилась еще одна цыпочка. Лилит передернуло от отвращения, при виде этой картины.
Дон Эльконто был невысоким и коренастым, как-никак, бывший боксёр. Светлые, почти белые волосы, уже изрядно поредевшие, еще во времена его бурной молодости. Брови и ресницы того же оттенка, что и шевелюра, казалось, что их нет совсем. Лицо испещрено шрамами, кожа лоснится. На фоне этого блёклого лица, казались еще более зловещими глаза, цвета болота. Этот тип всегда вызывал у Лилит отвращение.
— О, малышка Лилит! Как я рад тебя видеть! — На его располневшей физиономии появилась улыбка, глазки-бусинки наполнились каким-то безумным блеском.
— Эльконто. — Кивнула брюнетка, с трудом сдерживая гримасу отвращения.
— А я говорил, что ты прибежишь ко мне снова! Помнишь нашу последнюю встречу? Ты тогда сказала… дайте-ка вспомнить, — он постучал указательным пальцем по подбородку, — "Ноги моей не будет в твоем гадюшнике", — кажется так. О, малышка, мне всегда нравился твой бунтарский характер! Хочется взять ремень и, как следует, тебя усмирить.
— Говори, что тебе нужно. — Господи, как же она его ненавидела!
