Но я надеюсь на то, что скоро хоть что-то для меня прояснится.
Глава 2
Плавники и щупальца хлестали меня по лицу. Ничего вокруг не было видно, но я знала, что нахожусь в пространстве, целиком заполненном тугими струями хлещущей отовсюду воды.
Сказать точно, стою я на твердой поверхности или меня треплет клубящаяся вокруг невидимая вода, я не могла. То, что могло бы быть почвой, то и дело уходило у меня из-под ног, а, когда мне начинало казаться, что я проваливаюсь в какую-то лишенную дна яму, мои ноги снова встречали сопротивление.
Плавники и щупальца хлестали меня по лицу. Коротким ножом, который был у меня в руках, я наносила удары туда, откуда прилетал режущий свист, предвещавший появление очередного плавника. Я не могла понять, с одним ли существом я сражаюсь или на меня напало несколько тварей. Кровь из ссадин на моем теле густым-густым темным туманом клубилось вокруг меня, оттого, наверное, ничего не было видно.
Если везде вода, то откуда берется воздух для моих легких?
Как только эта мысль пришла мне в голову, я начала задыхаться. Не успев обернуться на свист, я беззвучно вскикнула от мгновенной острой боли – лезвие плавника рассекло мне левое плечо.
Я наугад махнула ножом туда, откуда мог долететь этот удар, но внезапно почувствовала непонятную легкость, с какой моя правая рука пролетела сквозь бурлящую толщу воды, и только когда приступ непереносимой боли сдавил браслетом руку, догадалась, что кисть правой руки, в которой был зажат нож, отрублена мощным ударом плавника.
Скользкая петля невероятно сильного щупальца стянула мне горло, но это было уже не важно, воздуха и так не было в моих легких. Впрочем, существо, которому принадлежало щупальце вовсе не собиралось меня душить, щупальце напряглось тросами мускулов... Одно резкое движение, и я ясно увидела свое обезглавленное тело, бессильно обмякшее в черно-красных разводах, окрашенной кровью воды.
Потом снова ничего не стало видно, кроме давящего слоистого мрака.
* * *
Своим криком я, наверное, всех соседей перебудила. Я вскинулась на всклокоченной постели, хватая ртом спокойный комнатный воздух, будто и вправду только что тонула.
Боже мой, ну и сон...
Бурлящая вода, режущие плавники и неумолимые плети щупальцев. И мрак. И вспыхнувшая на мгновение картина. Встайках кровавых пузырьков бессильное и мертвое обезглавленное тело.
Я спустила босые ноги на холодный пол, несколько минут сидела на кровати, зажмурившись, чтобы прогнать из сознания остатки кошмара, потом поднялась и побрела на кухню.
День уже клонился к вечеру. Я приехала домой под утро – Наташину квартиру я теперь называю домом – спать легла, когда рассвело, проспала несколько часов.
Кипятить в чайнике воду было бы долго. Я просто налила в стакан воды из-под крана и медленно выпила ее всю.
Потом поставила пустой стакан на стол, подошла к подоконнику и закурила.
«Откуда появляются эти кошмары? – думала я, глядя на угасающий за окном осенний московский день. – Почти каждый раз, когда я задремлю, просыпаться мне приходиться с застывшим от ужаса горлом и холодным потом на лице. Расшаталась психика из-за того нервного срыва – когда я узнала о смерти своей сестры... Наверное. Кошмарные сны стали мучать меня, как только я переехала в Москву, будто кто-то неведомый, закопавшийся в темных закоулках моего мозга, пытается выгнать меня из этого города, из этой квартиры, из привычных изгибов моего тела».
В песочнице копался сосредоточенный малыш в желтом комбинезоне, рядом с ним ежился от сырого холода высокий мужчина, держащий на поводке застывшего, как древнее каменное изваяние, безразличного ко всему происходящему мраморного дога.
Через двор, переваливаясь, прошла некрасивая армянская женщина.
Клубящаяся в воде кровь, смертельно острые плавники и страшные щупальца уже погасли в моем сознании, скорее, чем успело просохнуть лицо.
Я погасила окурок в пепельнице и направилась в ванную.
В прихожей я посмотрела на висящие на стене часы – половина шестого.
В ванной я привела себя в порядок. А когда вышла, в прихожей загремел звонок.
Звонили в дверь. Я уже успокоилась до того, что даже не вздрогнула.
Кто бы это мог быть?
Даша обещала заехать, но для нее еще рано.
– Кто? – спросила я у глухой металлической двери, лишенной глазка.
– Это Васик, – ответили мне из-за двери.
Ах да, вспомнила. Васик Дылда – это тот, с кем встречалась моя сестра последние два месяца перед смертью.
Я заскрежетала в двери замком.
Черт его знает, как мне вести себя с этим человеком.
Ведь он наверняка знал Наташу ближе всех остальных. Неужели он, как и все эти ненормальные из клуба, считает, что я...
то есть Наташа, вернулась с того света?
Я открыла дверь.
* * *
Таких парней, как этот Васик Дылда, я еще не встречала.
Да правда, откуда такие личности возьмуться в провинциальном городке?
Васик Дылда был и впрямь очень высок ростом. Ссутулившись, он шагнул в прихожую, да так и замер, встретившись со мной глазами.
Несколько секунд он стоял как вкопанный, так что я вполне успела его рассмотреть. Лицо его было вытянуто, а оттопыренные уши, похожие на крылья нетопыря, не скрывали даже падающие на плечи искусственно разлохмаченные, окрашенные в иссиня-черный цвет волосы. Глазницы Васика окружали нарисованные черной тушью круги, отчего глаза его казались провалившимися вглубь черепа ямами, губы были покрыты толстым слоем черной помады. Явпервые видела так близко мужчину, который пользуется косметикой.
Одет Васик был причудливо и необычно. Под коротенькой, сплошь усеянной металлическими клепками кожаной курткой сияла кислотная ядовито-желтая маечка, предельно узкие джинсы посредством частых продольных разрезов были превращены почти что в бахрому, сквозь разрезы виднелись худые и бледные, покрытые рыжим пухом ноги.
Несколько секунд Васик стоял, не двигаясь, смотрел мне пристально в лицо, потом рухнул на колени, как будто кто-то подрубил его ноги.
– Я узнал тебя! – завопил он, простирая ко мне длинные руки. – Это и вправду ты!
Я проворно закрыла за ним дверь. Соседи, которых я наверняка взбаламутила своими криками спросонья, истошных воплей Васика тоже, скорее всего, не одобрят.
– Я узнал тебя! – снова воскликнул Васик.
Увернувшись от его похожих на оглобли рук, я отступила к стене. Черт его знает, сумасшедший какой-то. Просто не верится, как это моя сестра могла общаться с таким ненормальным.
– Я тебя тоже узнала. Ты – Васик Дылда, – на всякий случай сказала я.
Да, это был и вправду тот, с кем встречалась моя сестра. Он кивнул головой на мое утверждение, потом изобразил на своем накрашенном лице благоговение и, внезапно наклонившись, несколько раз довольно сильно ударился лбом в пол.
Я изумленно молчала, наблюдая за Васиком.
– Ты признаешь меня... – выпрямившись, прошептал Васик, – ты не забыла меня... Там, откуда ты пришла, ты помнила обо мне.
– Тебя забудешь, – неволько вырвалось у меня.
– Я буду верным твоим оруженосцем в битве с церковниками и их завшивевшим добром! – продолжал он. – Тебя убили, но ты вернулась, чтобы выполнить миссию, которую поручил тебе Он...
Последнюю фразу Васик выговорил с особым придыханием.
Так говорят религиозные фанатики, когда речь заходит об их вере, так священнослужители произносят имя своего бога.
Васик, не поднимаясь с колен, пополз ко мне.
– Ты теперь выше всех, – не унимался он, – ты теперь выше каждого члена Общества. Ты теперь выше самого Захара!
Приказывай, и я исполню!
Опять это имя – Захар. Как я догадывалась раньше, это имя принадлежит главе этого самого Общества, в котором состоят и Васик, и девушка Даша, и все те, кого я видела вчера в ночном клубе «Черный Лотос»... и моя сестра Наташа... состояла.
Мысли одна за другой вихрем закрутились у меня в голове:
«Наташа несомненно состояла в Обществе, была его полноправным членом. Акого еще, кроме полноправных членов, допускают на церемонию посвящения, куда скоро отправлюсь я с Дашей? Только непонятно – кто убил Наташу?
Вряд ли это сделал кто-то из Общества... Например, за то, что она преступила какие-то специально обозначенные для его членов законы – в таком случае, скорее всего, убийство было обставлено как ритуальное. А Наташу ведь застрелил профессиональный киллер обычным, так сказать, мирским способом.
Следует ли из этого, что Общество не имеет к ее убийству никакого отношения?
Точными фактами я не располагаю, но мне кажется, что это не так. Ведь во всякой тайной организации, а тем более секте, а тем более секте с такой мистико-сатаниской подоплекой, действует закон мести. Кровь за кровь, око за око. Член секты не может быть не отомщен. А я что-то не заметила, чтобы кто-нибудь из моих новых знакомых хотя бы словечко сказал о мести. О моей... о гибели Наташи они говорят, как о чем-то само собой разумеющемся. Как будто ее не застрелил киллер, а смерть последовала законным и понятным итогом тяжелой и продолжительной болезни. Вот в этом странность. В которой мне, кстати говоря, и предстоит разобраться».
