Юрсенар попадает в автомобильную катастрофу.
Вильсон и она чудом уцелели.
В 1 9 8 5 году во время путешествия в Индию
она попадает в госпиталь, где переносит серьез
ную операцию на сердце.
В 1 9 8 6 году от спида умирает Джерри Виль
сон.
Всех этих роковых событий, уготованных ей
судьбой, более чем достаточно для одной жизни.
17 декабря 1987 года в возрасте 84 лет она уми
рает от инсульта в американской больнице Бар-
Харбор. Трилогия «Лабиринт мира» так и осталась
незаконченной.
Читателю дана возможность ознакомиться со
второй частью этой трилогии. «Северные архивы»
родились из «возврата во Фландрию в момент на
писания Зенона», поясняла Юрсенар. «Когда я лис
тала архивы, мне бросилась в глаза одна деталь:
относительная стабильность тех географических
мест, где в прошлом проживали мои предки».
М. Юрсенар замечает, что пять или шесть поколе
ний ее предков располагались примерно в тех же
местах. Это, по отцовской линии, Северная Фланд
рия — Антверпен, Кассель, Байёль и близлежащие
окрестности. Такая относительная стабильность в
20
течение длительного исторического периода на
блюдается, несмотря на непрерывные завоевания,
политические потрясения и многочисленные бед
ствия. В нашу эпоху подобное постоянство у ж е не
возможно.
Писательница ставит целью не столько описа
ние истории ее собственного рода, сколько наблю
дения за формированием этого понятия; затем она
прослеживает судьбу рода в течение нескольких
поколений и в последних частях останавливается
на моменте распада и разъединения всего того, что
формировало род. Недаром в «Философском кам
не» алхимика Зенона интересует прежде всего на
блюдение за фазой выделения субстанции и ее
распада.
Мемуары Маргерит Юрсенар, если можно их
назвать мемуарами, а не философскими эссе, со
ставлены весьма своеобразно. «Северные архи
вы» начинаются не только от Адама, но еще
раньше: от сотворения мира и всемирного потопа.
Сама Маргерит Юрсенар появляется лишь в конце
книги, и читателю на миг удается заглянуть в ее
колыбель, где лежит нечто бесформенное и смор
щенное. Так встречаются детство и старость.
История же состоит из отдельных судеб. Боль
шинство из них так и остается в тени. Только на
чиная с XVI века из общей магмы судеб
выделяется первый персонаж, принадлежащий
роду Кленверков. На столь далеком по времени
расстоянии он кажется еще ничтожно малым. Од
нако именно от этого Кленверка начнутся развет-
21
вления семейных отношений, то есть того, что
Юрсенар обозначит емким термином «сеть».
Еще в первой части трилогии Юрсенар вскользь
упомянула о том, что сеть представляет собой ко
ординаты «между христианской эрой и Европой
XX века». Но, по сути, то, что она называет
«сетью», состоит не столько из генетических свя
зей, сколько из культурных связей вообще. Эта
сеть объединит примерно около трех десятков се
мей. На протяжении всех столетий они будут сме
шиваться в браках друг с другом, противостоять
набегам завоевателей, ценить превыше всего ста
бильность семейных уз. Так возникнет род Креан-
куров. Род, в котором, как в тигле алхимиков,
собирается квинтэссенция отличительных черт лю
дей, веками живших на этой земле: любовь к жиз
ни, уважение к деньгам, пренебрежение к властям.
Один из предков Креанкуров женится на Клер Фа-
урмент, племяннице жены Рубенса. Архивы скупы:
они почти ничего не сообщают о его жизни, кроме
даты крещения и смерти. Но благодаря полотнам
гения писательница дополняет черты этого персо
нажа картиной, взятой из своего воображаемого
музея. Творения Рубенса позволили ей легко вос
становить эпоху, детали, малейшие оттенки чувств
не только своего предка, но и безвестной Клер Фа-
урмент.
С приближением во времени задача Юрсенар
облегчается. Ведь она пишет не только как эссеист,
но и как историк, а у ж е грядет эпоха Великой
французской революции. Одна из ветвей рода Кре-
анкуров вынуждена эмигрировать в Пруссию, а за-
22
тем в Вестфалию. Другая останется на месте и со
хранит наивысшую ценность — землю.
В третьей части книги тон повествования меня
ется: наступила эпоха Наполеоновской империи.
Вместе с историческими свидетелями у писатель
ницы появляются у ж е личные воспоминания, пе
редаваемые из уст в уста, от поколения к
поколению. Архивные данные, генеалогия уступа
ют место семейным рассказам, показу небольших
забавных сценок, которые сохранило семейное
предание.
Так перед нами появляется Мишель Шарль,
студент факультета права в Париже. Он молод,
лицо его еще не успело приобрести черты инди
видуальности; в нем заметна одна лишь порода.
Чтобы воссоздать атмосферу его жизни, харак
тер, все то, что сформирует его впоследствии, ав
тор прибегает ко всевозможным косвенным
формам воображения. Она представляет себе, ка
ков должен был быть круг его чтения, предметы
быта, которыми он пользовался, дает нам послу
шать д а ж е шум парижских улиц той эпохи.
В следующей сцене мы видим его 8 мая 1842
года. Он несколько возмужал и возвращается в
поезде из Версаля после веселой загородной по
ездки в компании очаровательных барышень, пор
трет которых автор набрасывает небрежной
кистью по сходству со скромными гризетками той
поры. И вдруг катастрофа: поезд терпит круше
ние. Мишель Шарль чудом остается в живых, вы
скочив в последнюю минуту из объятого
пламенем вагона. Значение этой сцены двоякое.
23
Для индивидуальной судьбы Мишеля Шарля это
точка отсчета. С этого дня он окончательно стано
вится зрелым человеком, то есть вполне отдает
себе отчет, что каждый день в нашей жизни мо
ж е т стать последним, а смерть — настигнуть нас
где угодно. Для судьбы рода это тоже поворотный
пункт. На нем, по воле его величества случая, мог
прекратиться род Креанкуров. Однако этого не
случилось, род продолжился, было много еще
других непредвиденных обстоятельств, результа
том которых стало рождение самой Маргерит.
Чтобы «развеяться», как говорили тогда, Ми
шель Шарль едет путешествовать по Италии. Со
рок лет спустя он напишет воспоминания об этом
путешествии и тем самым навсегда передаст
своей внучке непреодолимую тягу к странствиям,
не говоря у ж е о любви ко всему тому, чем распо
лагает Италия в области культуры.
Затем следует ряд событий, имеющих опять-та
ки двоякое значение в зависимости от того, имеют
ли они отношение к общей судьбе рода или к от
дельным его представителям. Мишель Шарль ж е
нится на Ноэми Дюфрен, богатой, но не родовитой.
Их дочь гибнет от несчастного случая. Остается
сын, Мишель, будущий отец Маргерит.
Мишель является настоящим героем данной
хроники. Он описан во все периоды своей много
гранной и разнообразной жизни. Поначалу это ан
гелочек Фукс, затем не подающий особых надежд
школьник. П о з ж е — юный романтический герой,
блестящий офицер, затянутый в безупречный мун
дир. Все этапы, вплоть до самой старости, когда
24
он становится похожим на старика-нищего, давно
покинувшего праздник жизни, представляются
нам в виде четких светло-коричневых дагеротипов
из семейного альбома. Иной раз этот мужчина
средних лет с нафабренными усами и в англий
ском рединготе держит под руку какую-нибудь
даму в белом платье, с грустными глазами, глядя
щими на нас из-под соломенной шляпки или кру
жевного чепца. Именно в нем писательница
увидела античного героя, олицетворяющего борь
бу человека с силами рока, судьбы. Во всем, что
ни делает Мишель, чувствуется бунтарь. За не
сколько лет он проматывает десять тысяч гекта
ров земель с лесами и угодьями. Именно тех
земель, которые так долго накапливали предшест
вующие поколения. Теперь он гол как сокол. Ему
нечего оставить в наследство дочери, кроме фа
мильных черт и любви к свободе.
Семья, весь родственный клан неоднократно
пытаются вернуть его в общепринятое русло, но
их усилия тщетны. Всякий раз ему удается вы
рваться: то он бежит в Англию, где, найдя приют
у одной замужней пары, лихо уводит ж е н у своего
хозяина и уезжает с ней в деревню, то дезерти
рует из армии, то плывет в Америку.
Женитьба на Берте, казалось, должна была
привести его корабль к тихой пристани. Но не тут-
