– Может, они сами решили… Как вначале?
– И ошиблись? – уточнил демон.
– Но, по-моему, они никогда не ошибались, – заметил Пуфф, покосившись на когти шефа.
– Ну, не знаю. Ничего особенного, хотя один момент, пожалуй, насторожил…
– Подробнее, пожалуйста, – попросил Марк.
– Зачем?!
– Сравним впечатления.
– Мне тоже кое-что привиделось, – присоединился Пуфф.
– Тем более необходимо обсудить!
– Хорошо. В момент, когда объект начал разделяться, произошел выброс. На долю секунды мне показалось, будто вижу какую-то землю…
– Детали, не упускай детали.
– Пустыня, до самого горизонта покрытая трещинами. Особенно большой разлом тянется от «восхода до заката» и исчезает между далеких гор. Две маленькие фигурки по разные стороны провала. Левый субъект упал на колени, правый пытается отбежать от края пропасти. Левый, скорее всего, человек, а вот расу правого определить не берусь…
– Но смахивает на гоблина из племени Красных шапок… – скорее утвердительно, чем вопросительно закончил демон.
Пуфф закивал головой.
– Совпадает до деталей…
– Значит, угроза исходила от них? – спросил Ян.
– Сомневаюсь, мне кажется, это лишь эхо далеких событий. Просто послание кому-то.
– Ничего себе послание, – усмехнулся Ян, но, помолчав, добавил, – впрочем, сам виноват.
– Ощущение, что дорога стала длиннее, – риторически заметил один из воинов.
– Пожалуй, – согласился Сурт, – скорее, не дорога, а что-то происходит со временем…
Он тоже ощутил эхо далекого катаклизма, впрочем, выбора пока не существовало, и викинги ускорили шаг.
Глава 3. Знамение двойной звезды
«Что в имени твоем хранится?»
«Имена, названия – откуда они пришли? Обладая колоссальным образным наполнением (даже больше чем заклинания), они преодолевают любые преграды, легко просачиваются из одного мира в другой, правда, теряя по дороге часть смысла, видоизменяются… Но возрождаясь в новом качестве, они часто сохраняют прежний, первозданный подтекст!»
Эреб мерил широкими шагами двор замка перед пустующим троном правителя Альбхалибда. По прихоти первого владельца, массивный каменный трон возвышался во внутреннем дворе здания, напротив ворот. Мысли сами свободно всплывали в сознании управляющего, образуя замысловатое кружево. Выбор правителя, снова приближался этот день… Сколько, собственно, прошло их, таких похожих дней с тех пор, как пала южная башня богов, и «солнце сошло с ума»? Первое время всходившее каждый день на новом месте светило пугало, но постепенно привыкли. В конце концов, этот процесс носил циклический характер, к тому же климат стал значительно мягче и теплее. Хорошо еще последняя война за мощи Сета и власть над этим миром не разрушила его совсем, до основания… Уцелевшие объединились в несколько союзов и установили определенные правила сосуществования. Жизнь постепенно наладилась. Совместно создали первую нитку северного кольца, так как подавляющее большинство людей так и не смогло освоить мгновенные перемещения. Впрочем, путешествие в восточном экспрессе доставляло массу удовольствия не только людям! Да, о расах… Люди, говорят, произошли из чудесных источников, высохших после катастрофы, там рожденные души обретали тело. Но уже тогда они стали размножаться, являя свету себе подобных, но вырастали бездушные монстры… Если б не обряд… Эреба передернуло. «А кто, собственно, я?» Эреб даже посещал гору страданий, ложился в склеп на вершине, когда подумал что начал стареть, только ничего не ощутил… Тело словно законсервировалось, не то после визита, не то само по себе.
Управляющий остановился у зеркальной панели в стене. Из сумеречной глубины на него смотрел мужчина лет сорока. Он имел аккуратно подстриженную бородку, короткие цвета смолы волосы. Смуглая молодая кожа, широко расставленные темные глаза выдавали южанина. Взгляд пронзительный и грустный хранил непонятную печаль. Его память и навыки словно стерлись тогда… Доспехи белой стали, давшей звучное имя Альбхалибд союзу воинов и оружейников сверкнули в свете факелов. Близился вечер. Да, сегодня день совета, которого уже после исхода? Ничто не предвещало второй беды, когда неожиданно многие, очень многие вдруг исчезли. Словно они поняли откровение, недоступное остальным, и оставили этот мир. Ушли, невзирая на расовую принадлежность, самые разные существа. В одних местах больше, в других почти никто не покинул этот мир. В первые дни, Эреб покосился на каменный трон, многие пытались на него сесть, но весть о сгоревших заживо быстро охладила пыл возможных претендентов. После даже снарядили экспедицию на юг, но там не особенно что изменилось. Разведчики даже тайно посетили Ноуменон, это мрачное королевство, полностью оправдывающее название «вещь в себе». Никаких следов. Эреб тряхнул волосами, взял в руку шлем. «Скоро начнут прибывать хозяева княжеств и другие члены совета, пора», – подумал он и отправился в малый зал исполнять роль председателя.
Место, где по традиции проходил совет, размещалось в угловой башне замка, расположенной правее входа. Она имела несколько большую высоту, а зал располагался почти под крышей. Строители смогли сделать окна, неотличимые от каменной кладки, и башня снаружи получилась мрачной и глухой, чего нельзя было сказать о самом помещении…
Большое окно от пола до потолка, не имевшее перемычек, опоясывало круглый зал, создавая иллюзию открытого пространства. Крыша «парила» над залом, словно прикрывала от взгляда первых высыпавших звезд большой круглый стол, стулья вокруг него… На лестнице послышались легкие шаги, и начался неведомо откуда пришедший скучный ритуал…
– Сер Ральмонд, владелец замка Сильван и князь Тапиолы, – произнес невидимый голос.
Эреб кивнул появившемуся господину в дорожном костюме. На госте были надеты темно-зеленые брюки и куртка из гибкой кожи, короткие сапоги, шляпа с пером. Какому представителю лесных дебрей Тапиолы пришлось расстаться со шкурой, оставалось тайной, как, впрочем, и все происходившее в тех лесах. Говорили, что даже стрела с белым наконечником не пробьет эту кожу… Но, тем не менее, кольчуга из знаменитой стали демонстративно выглядывала в вырезе куртки, плотно облегая шею. За спиной висел лук, размером почти с гостя. Черная курчавившаяся борода и усы скрывали нижнюю часть лица. «Физиономии у сиятельных особ – копии одной маски, только раскрашены по-разному», – подумал Эреб. Ральмонд прошел к столу. Снял шляпу.
– Вина? – спросил Эреб.
Гость кивнул. Принесли бокал. Сер, не снимая перчатки, опустил палец прямо в вино. Потом стряхнул с перчатки капли, осмотрел ее, видимо удовлетворившись результатом, сел и отпил глоток. Эреб внутренне усмехнулся, привычки членов совета ему были хорошо знакомы, но пользы это не приносило. Маски, а за ними кто? «Говорильня» не могла заменить короля, или как там его еще можно назвать! Конечно, со временем, но сейчас… Князьков больше интересовала междоусобица, личное обогащение, нежели проблемы государства. Эреб вздохнул. Гость молчал, иногда отпивая вино.
– Господин Силио и господин Марио, достопочтенные представители сиятельной Абары! – промурлыкал голос.
Толкаясь и не переставая ворчать, по лестнице протиснулись двое упитанных господ. На коротышках были надеты бархатные камзолы одинакового покроя, но разного цвета: у Силио – желтого, у Марио – темно-бардового. Оба носили береты и туфли с золотыми пряжками соответствующих цветов. Вторым отличием (кроме цветов одежды) у достопочтенных господ, бесспорно, служили носы… У Силио он, скорее, напоминал переросший ноздреватый овощ, у Марио – орлиный клюв. Этим двоим принадлежала практически вся Абара, включая землепашество. Огни района Енсон, где жили возделывавшие обширные пригородные поля, светились далеко за прогретыми теплом земли житницами. Они давали столько продуктов, что хватало всему королевству. Енсон и все связанное с переработкой плодов земли полностью или на паях принадлежало господину Силио. В сиятельной столице, бесспорно, главенствовал Марио. Власть этой пары не особенно афишировалась, но была вполне реальна. Официально раскинувшаяся у подножия холма, на склоне амфитеатра спускавшегося к морю Абара являлась вольным городом и имела герб с изображением воина, в одной руке державшего меч, в другой пучок травы. Где-то в неведомых глубинах, породивших этот мир, существовало довольно точное выражение, определяющее положение вещей в столице: «власть принадлежит мафии». За кажущейся фиглярской внешностью, клоунадой Силио и Марио скрывалась твердая воля и железная хватка.
Эреб взглянул на город, освещенные причалы, бухту. Ее образовали два мыса, выступавшие далеко в море. На левом, на самой оконечности высился неправильный шестиугольник замка Хур. Он словно светился изнутри и был хорошо виден, словно маяк, надежно прикрывая Абару с моря. Как только построили крепость, желающие разграбить город перевелись, стражи, которых никто не видел, словно читали мысли разбойников и сжигали корабли. Лишь однажды, разделившись на десятки мелких групп, корсары проникли в город… Но на месте, где они соединились, об этом напоминает лишь остекленевший базальт, и ничего не растет. Даже дикие кошки обходят этот квартал. Интересно, что никто из жителей не ступал внутрь замка Хур. Лишь говорили, будто его имя означает не то солнце, не то огонь… Лишь иногда на улицы Абары ступал ее вечный безымянный страж, преимущественно это случалось в день совета. На соседнем мысу располагалась башня Джур, словно антипод, вечно сырая и холодная, покрытая каплями влаги. Она принадлежала власти духовной. В этом мрачном сооружении, высотой около пятидесяти метров, свершалось таинство соединения вновь рожденного тела и души… Эреб обернулся, но ни представителя ордена спасения, ни стража Абары все еще не было. Вместо них появился другой член совета.
