– Давай я пока постираю твою рубашку, – сказала Аяна. – Наденешь запасную.
– Ты уже второй раз стираешь эту рубашку, – улыбнулся Алгар. – Спасибо.
Он ухватил рубаху на спине, в одно движение стащил через голову, скомкал и кинул ей.
– Зажми нос, когда будешь её намыливать.
– Коде, можно я возьму мыло в сумке Тили? – спросила Аяна.
– А почему ты спрашиваешь его? – Тили сонно зевнула и весело наморщила нос. – Он, конечно, помогает мне её опустошать, особенно когда там медовые лепёшки, но мылом он точно не заведует.
Коде немного смутился, как всегда, когда речь шла о его слабости к сладкому. Если шутки про его рост он охотно поддерживал и сам над ними смеялся, то от упоминания его любви к медовым пряникам или коврижкам его охватывала необъяснимая неловкость.
– Коде, прости. Я испеку тебе пирог с яблоками, когда вернёмся. Я не хотела тебя обидеть, – сказала Тили. – Айи, ты можешь взять мыло, и ещё возьми тот брусок, который сделала Нэни, и намажь руки после стирки. Он мне здорово помог, кожа перестала шелушиться.
– Спасибо, – кивнула Аяна. – Так и сделаю.
Она постирала рубашку за бортом, время от времени поднося к носу и проверяя, ушёл ли запах. Мыло для Тили тоже варила Нэни, оно немного пахло хвоей и лесными розовыми ягодами.
– Алгар, когда она высохнет, ты будешь пахнуть, как лесная полянка, – сказала она, отжимая рубаху и поворачиваясь к нему.
– Я согласен пахнуть чем угодно, только не тем, что там у них на корабле. За свои девятнадцать лет я не ощущал более жуткого запаха.
Он вытер волосы полотенцем, взъерошив их, и стоял молча, нахмурившись.
– Что? Что, Алгар?
– Ничего.
– Почему у тебя такое лицо? – допытывалась Аяна.
– Просто... Айи, мне показалось, что там пахнет... какой-то... предопределённостью. Или даже смертью. Знаешь, как когда нам читают сказания, и ты уже чувствуешь, что в конце случится что-то страшное, непоправимое и неминуемое.
Коде и Аяна как по команде перевели взгляд с него на борт корабля, с которым они шли вровень.
– Я... понимаете, я не мог отделаться от этого ощущения. Эти люди теперь улыбаются и шутят, они полны надежды на спасение. Но они недавно потеряли своих товарищей и сами были на волосок от смерти. Может, это моё воображение разыгралось, но мне стало жутковато там. Я предложил помощь в уборке, чтобы отвлечься и помочь им хоть немного избавиться от этого запаха, – сказал Алгар, доставая сухую рубаху. – Если вы не против, я хотел бы помыть... остальные части тела. Коде, можно тебя попросить посидеть у мачты? Аяна, штаны я постираю сам. Можешь отвернуться, пожалуйста? Не хочу тебя смущать.
Аяна смущённо кивнула и юркнула под тент, где Тили жевала кусок копченой кабанятины и рисовала свои узоры.
– Интересно, – мотнула та головой в сторону корабля, – откуда они вообще?
– Не знаю. Насколько я поняла, их дом очень, очень далеко. Они говорят на общем языке, но в их речи есть странные слова, которые я не понимаю. Мне хотелось бы расспросить их как следует.
– Я думаю, у нас будет такая возможность, – с улыбкой сказала Тили.
4. Жар
– О, кабанятина! – сказала Ани, залезая к ним. – Слушай, Айи, я тут проходила мимо кое-кого, кто следит за чистотой, и кое-что увидела. – Она подмигнула Тили, и та сморщила носик, пытаясь не рассмеяться. – Вот же повезёт кому-то!
Она сделала несколько жестов руками, красноречиво сопровождая их движениями бровей, и Аяна покраснела, а Тили не выдержала и расхохоталась.
– Ани, Ани, – с укором сказала она. – Ты, оказывается, любительница посмотреть?
– А что в этом такого? – пожала та плечами. – Как будто вы никогда не смотрите. Неужели вы хотите сказать, что такие вещи не притягивают ваш взгляд?
– Если честно, то да, немного, – сказала Тили. – Но я отвожу глаза, потому что мне немного неловко.
– Ну так и я не пялюсь в открытую, – улыбнулась Ани. – И мне тоже бывает немного неловко, но делать вид, что меня это не интересует, когда на самом деле очень даже интересует, я не буду. А ещё, знаете, я уверена, что некоторые парни просто мечтали бы, чтобы за ними немного подглядела игривая девушка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она подмигнула и тихонько запела песню о парне, который любил подсматривать за девушками, и Аяна с Тили засмеялись.
– Ани! Ты тут? – заглянул под навес Анкан. – Девушки, уже за полдень. Нам нужно будет закрепить канаты. Посидите под навесом, пока мы обгоняем корабль и привязываемся к нему.
– Анкан, а это не опасно? – с тревогой спросила Тили.
– Ну, это как посмотреть. Рыбаки сказали, что если все восемь лодок одновременно начнут тянуть, то нагрузка должна распределится ровно. Нам нужно будет постоянно следить за ветром и натяжением канатов. Если произойдёт рывок, то «Фидиндо» может клюнуть носом, а потом потащить канаты обратно и оторвать тем самым уключины у лодок. Сейчас у нас есть время попробовать. Коде, братишка, что там, наверху, с погодой?
– Ветер сильный и макушка всё время мокрая от облаков, а так прекрасно, – сказал Коде. – Пошли, низкорослик.
– Тамир и Арет тоже вечно подначивают друг друга, – сказала Аяна, когда они ушли. – Но у них это заканчивается дракой.
– О, у Коде с Анканом разница почти в четыре года. Думаю, в этом дело. А ещё в том, что Тамиру и Арету всего четырнадцать.
– Думаешь, они вырастут и перестанут драться?
– Не знаю, – с сомнением сказала Тили. – В любом случае, у них появится много других дел, и на драки останется меньше времени. Не будут же они неразлучны всю жизнь.
– Надеюсь, – вздохнула Аяна. – От них очень много шума и беспорядка.
– У меня два младших брата и два старших, – грустно сказала Ани. – Они всё равно умудряются найти повод поцапаться, хотя самому старшему двадцать восемь. Мне иногда кажется, что парни не вырастают, а просто постепенно становятся седыми мальчиками.
– Возможно, ты и права, – улыбнулась Тили. – Ты знаешь моего отца, Даро?
– О-о-о, Даро! – Ани круглыми глазами смотрела на Тили. – Это тот самый, который покрасил рога всем коровам в стаде в разные цвета, и утром пастух с криками прибежал в деревню с дальнего пастбища, думая, что его свели с ума духи? Даро – твой отец?
– Да. Иногда, когда мамы нет дома, он рассказывает эти истории, и становится понятно, что, не будь мамы рядом, он бы и сейчас устраивал эти свои... шутки. Лойка однажды сказала, что он — просто неисчерпаемый источник новых идей.
– Лойка? – Аяна подняла брови. – Она проводит время у вас?
– Да, иногда сидит. На флейте своей играет... А ты не знала? Она не говорит вам, куда уходит?
– Нет. Но теперь я, кажется, начинаю догадываться, почему она так испугалась, когда я упомянула недовольных соседей. Тили, она устраивает у вас какие-то шалости?
– Нет, у нас нет. Но я слышала...
– Девушки, мы обогнали их, – заглянул к ним Алгар. – Сейчас нам скинут канат. Мы привяжем его и потащим корабль по течению. Будет громко, потому что нам надо согласовывать свои действия.
Рыбаки действительно постоянно перекрикивались, и в момент, когда лодки по команде потянули «Фидиндо", уключины слегка затрещали. Тут же Алгар от руля заорал Бренту, и тот поправил парус.
Через какое-то время крики стали гораздо реже. Время от времени Нарто свистел и кричал другим рыбакам, но было понятно, что в целом всё проходит гладко.
– Всё проходит отлично, – сказал Алгар, заглядывая под навес. – Наши лодки, по счастью, нагружены ровно настолько, чтобы не терять равновесие. Мы подвинули бочки и мешки так, чтобы идти, не зарываясь кормой или носом, несмотря на то, что тащим за собой корабль. Насколько я понял, они там наверху, – показал он на корабль, – тоже переместили к корме некоторые грузы. Так что теперь осталось дотащить их до места и там плавно развернуть к западу. Это потребует осторожности.
– Но это не опасно?
– Нет. Думаю, нам крупно повезло. И им тоже, – сказал он, глядя на «Фидиндо». – Им просто невероятно повезло. Сложно поверить в такие совпадения... Мне казалось, такое бывает только в сказаниях. Посреди огромного, широкого пустого моря случайно заметить пламя фонаря... Ладно. Я пойду к Нарто и Коде, а вы можете подремать или поболтать.
