невозможного. Ибо мы — люди. Мы создали огромные и могущественные города, построили гигантские корабли, плавим сталь в исполинских печах и пробуем оторваться от земли. Совсем скоро мы подчиним себе звук, электричество и свет, и тогда вся Вселенная падёт ниц у наших ног!
— Ах! — вздохнула Гладерика. — Как же вы красиво говорите!
Их разговор прервал вечерний звон колоколов, а затем — идущие куда-то многочисленные группы студентов. Александр пристально посмотрел на Гладерику. Что-то было в ней таинственное и манящее, словно непрочитанный том трудов известного учёного. Однако самое главное — она источала ту животворящую энергию, что ценил он, словно капли вожделенной воды в пустыне.
— Дамы и господа, знаете ли вы, кто к нам приезжает с визитом? — спросил проходящий мимо студент у группы товарищей.
— Никак Александр Фёдорович Можайский, — ответил Николай.
— Кто?.. — переспросил изумившийся Александр.
— Можайский, Александр Фёдорович.
— Он?! Но как… Как я мог упустить… Почему ты мне не сказал? — спросил возмущённый Александр.
— Вселенская загадка, — подмигнул ему Николай. — Теперь ты всё знаешь.
— Где будет проходить его лекция?
— В главной аудитории математического факультета.
— Когда же?
— Завтра.
Александр задумался. «Во что бы то ни стало попаду туда! — твёрдо решил он». Видимо, это читалось на его лице, поскольку трое стоящих рядом с ним улыбнулись.
— Александр, — внезапно Гладерика подошла к нему и практически прошептала ему на ухо, — можно ли поговорить с вами tete-a-tete?
— Безусловно, — ответил вновь смутившийся юноша.
Ваня сразу понял намерения своей двоюродной сестры, поэтому решил подыграть:
— В общем, мы с Николаем отлучимся ненадолго. Разыскать нас можно у продуктовых лавочек на Университетской. На лекцию г-на Можайского я тоже приду. Удачного разговора!
— Спасибо, братик, — улыбнулась ему Гладерика. — Спасибо, monsieur Nicolas, за ваше прекрасное общество!
— Это я вас должен благодарить! — воскликнул Коля. — Впрочем, нам действительно надо отлучиться. Orevoir!
— До свидания! — ответила девушка.
В небольшом сквере, куда они зашли после неудачи Вани с субмариной, ныне остались только они вдвоём.
— Мы с вами наконец одни, — сказала Гладерика. — Можно отбросить все формальности и наконец-то поговорить с вами, Александр, как мечтатель с мечтателем. Смею предположить, что во мне вы так же, как и я в вас, узрели нечто необыкновенное. Я прочитала это по вашему взгляду, коим вы смотрели на меня во время разговора.
— Это правда, — согласился Александр. — Я увидел в вас ту энергию, которой не хватает большинству людей. Вы будто бы созданы для осуществления своей мечты.
Воцарилось молчание, которое, однако, длилось недолго. Его нарушила девушка:
— А расскажите о себе, Александр.
— Личность я довольно скучная. Родился в далёких северных краях, там окончил реальное училище. Рекомендован директором в наш столичный университет. Не имел друзей, кроме листов бумаги и книг.
— У вас захватывающая история! — воскликнула девушка. — Как же я хотела прожить среди книг всю свою жизнь…
— Не думаю, что вам бы это пошло на пользу, — улыбнулся юноша. — Книги вредят зрению, а у вас и без очков прекрасные и большие глаза. Ах, что же это я…
— Смущаете, Александр, — молвила Гладерика.
— Лучше расскажите о себе. Насколько я понял, вы из дворянского рода Орловых?
— Вы правы! Я родилась недалеко от столицы. В десять лет меня отдали в Смольный институт, и томлюсь я в нём по сей день. Лишь в детстве знала я забавы с моим двоюродным братцем. Кажется, и всё.
— По крайней мере, ваша жизнь размеренна и идёт своим чередом…
— Но я не хочу этого, Александр! — воскликнула Гладерика, и жар окатил её лицо. — Больше всего на свете я бы хотела выпуска из этого трижды проклятого института. Моя главная мечта, как я уже сказала вам ранее — расправить собственные крылья и полететь! Полететь не только над землёй, но и над нашим человеческим естеством. Представляете ли вы, что значит — видеть души окружающих как на ладони? Читать каждый нюанс в их жестах, научиться понимать их! Вместе с тем — увидеть поля, леса, озёра, реки и горы с высоты птиц, парить среди воздушных мановений! Увы, милый Александр, в наших силах лишь молиться Богу о даровании нам ангельских крыльев.
— Отныне не будет этого! — громко ответил Александр — так, что Гладерика вздрогнула от неожиданности. Он просунул руку за пазуху пиджака и достал те листы, что взял с книжной полки. — Взгляните на эти чертежи.
Гладерика взяла листы. На них разными чертами и линиями был выведен фас и профиль будущего летательного аппарата.
— Что это? Скажите, ради Бога!
— Чертежи аэроплана, Гладерика. Вы когда-нибудь представляли аппарат, способный разгоняться до ста пятидесяти узлов и летать на высоте более трёх тысяч футов? Это огромная высота, поверьте мне. Только представьте, как можно будет свободно подняться на такую высоту и воспарить над всем этим бренным миром! И я обещаю вам: рано или поздно этот аэроплан будет построен. Построен специально для вас. Лишь вы смогли обратить внимание на простого северянина, живущего на гроши и не представляющего на данный момент никакого интереса для нашего общества. Лишь вы смогли принять мою мечту, поскольку вы понимаете меня. С самого раннего детства я так же, как и вы, мечтал о том, что однажды не только я, но и всё человечество обретёт крылья — и полетит! Я свято верю: обретя способность к полёту физическому, человек воспарит и над своими переживаниями, и над своим горем, и над проблемами. Он сможет, благодаря высоте, найти источник своих страданий, а найдя его — всё исправить и понять. Ведь только подумайте: тысячи и тысячи лет люди не могли себе даже представить, как выглядит земля с отличной от их обзора точки. Правильно ли я говорю, Гладерика?
Девушка изумлённо слушала его. В её голове роились тысячи мыслей и вариантов ответа, но один из них, кажется, был самым лучшим:
— Александр… Подняться высоко в небо я мечтала с самого детства. Именно поэтому несколько лет тому назад я попросила своего двоюродного брата тайно связать меня с клубом воздухоплавателей. Они пообещали взять меня в свои ряды, как только я выпущусь из Смольного института.
— Постойте… Клуб воздухоплавателей… Это, случаем, не эскадрилья «Золотые крылья»?
— Да-да, именно она! — ответила радостно Гладерика. — Я научусь летать! Обязательно!
— Я верю в вас, милая Гладерика, — ответил Александр. — Я знаю, что вы во что бы то ни стало добьётесь заданных вами целей. Я помогу вам в этом. Ни один инженер не предлагал того, что предлагаю сейчас я.
Внезапно на лице Гладерики появилась странная улыбка. Она более напоминала ухмылку, не будучи при этом злой. Глаза, чуть прищурившись, придали ей весьма
