Ругнулся вслух. По сравнению с настоящими ветеранами я – щенок. Красивое слово «ветеран» лишь маскирует правду: ни одного толкового конвоя еще не водил. Все берет на себя верхушка и приближенные к ней райды.
Наконец, закончил уборку в гараже, еще раз полюбовался на серебристого змея. Хороший он получился. Как раз под стать моему прозвищу. Никак не щенок. Змей. Не самое плохое имя, верно?
– Верно, кошка?
Рыжая красавица лениво потерлась о ногу и громко мяукнула. Мол, Змей – имя хорошее, но несъедобное, а нам бы чего-нибудь в живот положить.
Я отключил мотоноут и вынул его из гнезда. Надо посмотреть сегодня вечерком, что-то он дурака валяет при определении скорости. Вроде и память докупал недавно, флэш не забит. Контакты шалят, наверное.
Зажав под мышкой комп, двинулся на кухню, сопровождаемый мяукающей кошкой.
И как раз в тот момент, когда я одной рукой прихватил сковородку с шипящей яичницей, а другой отгонял пушистую ворюгу от колбасы, громыхнул мобильник.
Я чертыхнулся, отставил сковородку и схватил трубку. Молот. Интересно, откуда он узнал мой номер? Джимми проболтался, что ли?
– Ты почему не приехал?! – оглушительно заорал динамик.
– А должен был?
– Я сказал приехать! Решил приказы пообсуждать, щенок?
«Змей, ага, как же. Разбежался. Щенок. Ветеран, черт возьми».
– Молот, во-первых…
– Завтра чтоб был. – И отключился.
Вот зараза. Не дал договорить. Хотя и не дело такие вопросы решать по мобильнику. Другое плохо – завтра все равно собирался в Белгород, а теперь мой приезд воспримут как прогиб под Молота и «заглаживание вины». Ладно, утром разберусь.
Я с огорчения пошел спать и долго ворочался с боку на бок, пока не осознал, что мысленно разговариваю с Ганнибалом Баркой и все время спрашиваю у него, зачем он подписал контракт именем байк-клуба.
«Барка, подписался бы своим именем, и каждый байкер мог бы сам водить конвои. Сам или с проверенными соратниками. Интересно, Барка, предполагал ли ты, что свободные райды будут ждать подачек от вожаков?»
В мыслях седой Максим Аристархов лишь качал головой, то ли соглашаясь, то ли отвергая мои предположения, а может, посмеиваясь над парнишкой из глубинки. Эх, увидеться бы с ним, объяснить, как он был неправ. Мечтай-мечтай, Змей, с Баркой нынче сложно встретиться. Влиятельный он теперь, просто так не подступишься. А может, и подступишься, да разве за уставами клубов это узнаешь?
Сон упорно не шел, я разглядывал тени на потолке и вспоминал, какую территорию контролирует тот или иной клуб.
– «Южная магистраль» – большая часть Белгородской области, немного Курской. «Новые волки» – север Харьковской области, «Серые ангелы» под Купянском…
Официально между всеми клубами сохранялся нейтралитет, но на деле с некоторыми водили совместные конвои, а с иными грызлись, порой жестоко. Впрочем, настоящих битв за территорию я не застал. Клановые войны, отголоски Последней Войны. Байкеры охраняли зоны влияния с оружием в руках. Сколько тогда в междоусобице ребят полегло… За что и уважаю Барку – он положил конец дурацким распрям, вынудил большинство вожаков признать, что от аварий и пуль орков погибло меньше райдов, чем в клановых распрях. Аристархов неустанно вдалбливал одну простую мысль: сотрудничество гораздо выгоднее всем байкерам. Сейчас уже можно поехать хоть в Омск, хоть в Одессу – везде тебя примут не то чтобы с распростертыми объятиями, но без агрессии. Да, впрочем, и кровавое поколение уже почти ушло. По разным причинам, но настоящих фронтовиков осталось мало.
Я нащупал ноут, включил, нашел запись исторического выступления Ганнибала в Смоленске. Именно тогда судьба байкерского движения окончательно изменилась. Сто двадцать вожаков подписали манифест о сотрудничестве и конвойной этике. Сколько споров было вокруг ответственности за груз, за выполнение контракта, по поводу невозможности отказа… Легендарные времена.
Помню еще, нам рассказывали, как в первые годы некоторые байкеры позволяли себе нарушать договоренности и какие усилия предпринимал Барка, разыскивая и наказывая отступников. Зато сейчас репутация байкера нерушима и наше честное слово стоит дороже банковской гарантии.
Утром я пристроился к идущему в Белгород конвою. Пара грузовиков, автобус и открытая машина с муниципальной милицией. Многих я уже знал в лицо, да и они меня тоже. Все-таки самому разъезжать по дорогам не то чтобы самоубийство, но шанс не доехать имеется. Вроде и спецотряды действуют, и из телевизоров рапортуют об очередной пойманной банде, а все равно на трассе бандиты не переводятся. Тяжелая послевоенная наследственность. Хочешь безопасности – езжай по железной дороге, локомотив сложнее остановить, да и охраняются поезда серьезнее. На каждую машину отряд бойцов не выделишь. Весело нынче, не соскучишься. Говорят, раньше, до Войны, гораздо легче было. Может, и так, да только не проверишь теперь, где правда, а где выдумки стариков, которым всегда в их время лучше было. Ну, на то оно и их время.
Дорога радовала. Не так давно ее подлатали, и теперь можно было спокойно поглядывать по сторонам. Поля покрылись зеленоватой дымкой, леса стояли уже не угрюмо-серые, а тепло-коричневые, готовые вот-вот разродиться сполохами молодой листвы. В небе ошалело нарезали круги вороны. Апрель встречал теплом и легким ветром.
«Кавасаки» довольно урчал, приведенный в чувство комп исправно замерял скорость объектов на мониторе заднего вида. Умная штука этот мотоноут. Чуть-чуть качнешь байк – сразу предупредит об изменении равновесия, а качнешь сильнее – поможет выровнять мотоцикл. И скорость может держать, и фары под освещенность настроить. Но самое главное – в него встроен очень хороший коммуникатор, лучший из поступивших в продажу после Моратория. Старый байк, считай, на эту модель ноута поменял, но он того стоит. И карта в нем особая, наша, байкерская – с пометочками, где скорость можно прибавить, где дорога похуже, а где чаще всего видели орков и прочую дорожную шваль.
Потянулись небольшие домики, большей частью заброшенные. Окраины Белгорода не слишком гостеприимны, много людей перебралось в центральные районы. Здесь уже проходит городская черта и появляются регулярные патрули, с которыми не любят связываться романтики большой дороги.
Я помахал солдатам и свернул вправо. Поплутав немного по улочкам, выбрался на проспект Богдана Хмельницкого и двинулся в сторону набережной при университете. Там и был назначен сбор. Съехалось довольно много райдов, народ делился новостями и содержимым фляжек, кое-где перебрасывались программами, чуть в стороне спорили об амортизаторах и проходимости «японцев» на глине. Нормальная жизнь. Я стрельнул сигарету и облокотился о парапет, разглядывая искрящийся поток Везелки.
– Молот вчера шибко обижался на тебя, – рядом возник Грей. – Чего не приехал?
– Байк сох, – я кивнул в сторону «Кавасаки».
– Какой змей! Сам делал?
– Угу.
– Красавец. Ладно, хоть это и не мое дело, но ты пару дней на глаза Молоту не попадайся.
– Спасибо.
Раздался гул, и на площадь выехал Сумрак со свитой. Разговоры быстро затихли, все ждали, с чем приехал вожак.
– Приветствую «Южную магистраль»!
Главный байкер переждал, пока затихнет ответный рев.
– Сегодня удачный день. Мы договорились о сопровождении нескольких хороших конвоев!
Вновь раздались крики радости, на этот раз смешанные с нетерпением. Конвой – это всегда деньги, а хороший конвой – деньги немалые. Каждый надеялся, что именно ему достанется большой куш.
– Пять конвоев. Четыре от границы со Слобожанщиной в Петербург, Мурманск, Самару и… – Сумрак сделал паузу, – и Уфу!
Да, последний конвой был что надо. Не удивлюсь, если его возьмет сам вожак.
– Пятый забираем сегодня на терминале в Стрелецком и ведем в Новороссийск через Ростов. Через десять минут в почте ищите сообщение, в нем будет указан конвой и точка сбора.
Сумрак развернулся и уехал.
Он поступил чертовски умно. Дружба дружбой, но лишние споры по поводу конвоев до добра не доводят. Я засек время, выкурил две сигареты и проверил пистолет с винтовкой. Восемь минут. На площади стали взрыкивать моторы, и байкеры начали разъезжаться. Десять. Я посмотрел на мотоноут. Может, со временем ошибся? Пятнадцать.
На площади остались только совсем молодые ребята, принятые в «Магистраль» два-три месяца назад, и Джимми Ди.
Меня оставили с носом.
Ревел мотор. Деревья размазывались в коричнево-зеленую стену. На стекло шлема налипла мошкара. Кажется, я никогда еще не выжимал из «Кавасаки» полную мощность. Московская трасса бежала под колесами, а в мониторе заднего вида мелькал Джимми Ди, отчаянно пытавшийся не отстать. Гоню под двести, не успевает Джим. Конечно, я же не помню, чтобы он сам перебирал байк, все на комп полагается. Вот и тормозит из-за политик безопасности.
