— Вам здорово повезло, мадам, что вы не летели предыдущим рейсом!
— А почему? Что там случилось? — равнодушно поинтересовалась Хилари.
Служащий оглянулся кругом, но новость так и выпирала из него. Он наклонился к Хилари и понизил голос:
— Ужасное происшествие. Самолет разбился при посадке. Пилот и штурман погибли. Троих пассажиров в тяжелом состоянии отправили в больницу.
Первое, что почувствовала Хилари, услышав это, была досада. Почему там не было ее! Сейчас бы уже ничего не существовало — ни ноющего сердца, ни всех ее несчастий. Она бы погибла, и все кончилось.
И в гостинице Хилари ясно осознала, что бегство из Англии — далеко не избавление. От самой себя ей не убежать. Вспоминалось странное поведение врача, когда она попросила прописать ей снотворное. Тот отказался. Неужели он предполагал, что дело дойдет до этого?
Хилари вышла на улицу, на поиски аптеки.
…Достав из сумки четыре маленьких пакетика, которые с трудом удалось раздобыть в нескольких аптеках, Хилари развернула их. В это время кто-то негромко, но настойчиво постучал. Она решила не отвечать. И вдруг глаза ее расширились от удивления — ручка двери стала медленно поворачиваться, дверь открылась, и на пороге возникла мужская фигура. Хилари сразу узнала этого человека с сонным лицом — только что он покупал в аптеке зубную пасту. Незнакомец закрыл за собой дверь, подошел к столу, за которым сидела Хилари, и сел напротив.
— Мое имя Джессеп, — представился он.
Изумленной Хилари все это казалось по меньшей мере неуместным, она покраснела от возмущения и, едва сдерживая гнев, резко спросила:
— Хотелось бы мне знать, что вы тут делаете?
Джессеп спокойно смотрел на нее.
— Странно. Это тот самый вопрос, который я хотел задать вам. Для этого я и пришел. — И он жестом указал на лежавшие на столе таблетки.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — ответила Хилари.
— О, нет. Вы меня прекрасно понимаете.
Хилари замолчала, подыскивая слова для ответа. Однако почему-то спросила, указывая на дверь:
— Как вам удалось ее открыть?
По лицу Джессепа пробежала мальчишеская улыбка, оно сразу оживилось и помолодело. Он вытащил из кармана отмычку.
— А, понимаю. Вы — взломщик? — спокойно поинтересовалась Хилари.
— Нет, миссис Крейвен, будьте ко мне справедливы. Ведь я стучал. Разве взломщики имеют обыкновение стучать? Когда я понял, что вы мне не откроете, мне пришлось прибегнуть к этому инструменту.
— Зачем же?
Взгляд Джессепа опять скользнул по столу.
— На вашем месте я бы не стал этого делать.
— Меня ничто не привязывает к жизни, — вырвалось вдруг у Хилари. — Муж, которого я любила, бросил меня, мой единственный ребенок скончался от менингита, у меня нет ни близких друзей, ни родных.., никакого призвания или любимой работы.., ничего! Ясно? Может быть, теперь вы оставите меня в покое?
— Пока еще нет. Я хотел бы знать, что кроется за всем этим. Значит, жизнь вас не интересует и вы хотите покончить с ней. Так или иначе, но вы думаете о смерти?
— Да.
— Понятно. Теперь все становится более или менее ясным. Перейдем к следующему вопросу. Это обязательно должно быть снотворное?
— Что вы имеете в виду?
— Смерть от снотворного не так романтична, как это кажется на первый взгляд. Выбрасываться из окна тоже не особенно приятно — человек умирает не сразу. Бросаться под поезд — это опять-таки имеет свои отрицательные стороны. К чему я веду? Есть другие пути.
— Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите!
— Естественно! Ведь я еще ничего не сказал. Для этого мне придется изложить целую историю. Не возражаете?
Хилари не возражала. И Джессеп начал в своей обычной медлительной манере:
— Видимо, вы относитесь к тем женщинам, которые читают газеты и находится, так сказать, в курсе событий. Вы, конечно, знаете, что время от времени в разных странах исчезают ученые. Год назад бесследно исчез один итальянский физик, а вот у нас месяца два назад куда-то исчез молодой ученый Томас Беттертон.
Хилари кивнула:
— Да, помню, я читала об этом.
— Видите ли, в жизни происходит значительно больше того, чем об этом сообщается в печати. Я хочу сказать, что исчезает много народу. И не только физики. Бесследно исчезают химики, медики, биологи, пропал даже один адвокат. Так обстоит дело почти во всех странах, и мы обязаны установить, почему эти люди исчезли. Сделали они это по доброй воле или нет? Может, их похитили? Какая организация тут действует и каковы ее цели? В общем, вопросов множество. И мы хотим ответить на них. А вы.., может быть, именно вы и могли бы помочь нам в этом.
Хилари с изумлением смотрела на собеседника.
— Я? Каким образом? Почему именно я?
— Теперь я подхожу к конкретному делу, — невозмутимо продолжал Джессеп. — Два месяца назад в Париже пропал Томас Беттертон. В Англии у него осталась жена. Ее это очень огорчило или во всяком случае она сделала вид, что огорчена. Миссис Беттертон клялась нам, что не имеет никакого представления, куда делся муж, как и почему это могло произойти. Может быть, это правда, а может быть, и нет. Некоторые, и я в том числе, считают, что это ложь.
Хилари слушала, боясь пропустить хотя бы слово, рассказ Джессепа помимо воли заинтересовал ее.
— Мы установили негласное наблюдение за миссис Беттертон. Две недели назад она сообщила нам, что врачи предписывают ей поездку за границу, чтобы переменить обстановку и отдохнуть. Вчера она вылетела из Англии в Касабланку.
— Понятно. Вернее, непонятно, при чем тут я?
— Тут дело даже не совсем в вас, миссис Крейвен. Ваши прекрасные волосы…
— При чем тут мои волосы?
— Во внешности миссис Беттертон самое примечательное — это ее волосы. Может быть, вы слышали, что самолет, который летел на три часа раньше вашего, разбился при посадке? В этом самолете была жена Томаса Беттертона — Оливия. Она не погибла, но ее в тяжелом состоянии увезли с аэродрома в больницу. Врачи утверждают, что Оливия не дотянет до завтрашнего утра. — В глазах Хилари Джессеп видел немой вопрос. — Да, именно так, — подтвердил он. — Теперь вы понимаете, какой вид самоубийства я вам предлагаю? Я хочу, чтобы супруга Томаса Беттертона продолжала свою поездку. Я предлагаю вам стать миссис Беттертон.
— Но это невозможно! — воскликнула Хилари. — То есть, я имею в виду, что они сейчас же поймут, что это не она.
Джессеп задумчиво склонил голову набок.
— Это, конечно, зависит от тех, кого вы подразумеваете под словом «они». Кто эти «они»? Мы не знаем. Расшифровывая популярно слово «они», мы можем допустить, что это люди, которые в целях собственной безопасности работают очень узкими группами. Если поездка миссис Беттертон имеет конечную цель, и заранее запланирована ими, то те, кто отвечает за эту поездку, в назначенное время должны связаться с определенной женщиной в определенном месте. Посмотрите, вот приметы миссис Беттертон, записанные в ее паспорте. Рост пять футов семь дюймов, волосы золотистые, зеленовато-голубые глаза, рот обычный. Особых примет нет. Неплохо?
— Но местные власти. Они, конечно…
Джессеп улыбнулся.
— С этим все в порядке. Французы сами потеряли нескольких молодых ученых. Они с нами сотрудничают. Все предполагается сделать таким образом. Миссис Беттертон с контузией; полученной в результате авиакатастрофы, привозят в больницу. Вторую пассажирку, а именно Хилари Крейвен, тоже помещают в больницу. Через пару дней миссис Крейвен умирает в больнице, а миссис Беттертон выздоравливает. У нее, правда, останутся неприятные последствия контузии, но, тем не менее, она будет в состоянии продолжать свое путешествие. Катастрофа действительно была, а контузию диагностируют врачи. Контузией, кстати, можно объяснить множество вещей, например, провалы памяти, поведение миссис Беттертон, если оно почему-либо покажется кому-то странным.
— Но это же чистейшее безумие! — воскликнула Хилари.
— Что ж, — согласился Джессеп, — похоже на это. Но если наши подозрения подтвердятся, вы ведь поймете их. Видите, я совершенно откровенен с вами. Я вижу, вы сами готовы уличить их. Так вы беретесь за это дело, миссис Крейвен?
— Пожалуй, почему не попробовать!
— В таком случае, — проговорил Джессеп, вскакивая со стула с неожиданным приливом энергии, — нельзя терять ни минуты.
Глава 4
Хилари Крейвен сидела на твердом железном стульчике около больничной койки, на которой с забинтованной головой лежала без сознания Оливия Беттертон. Еще в палате находились сестра и Джессеп.
— Если она придет в сознание, — тихо сказал Джессеп, обращаясь к Хилари, — нам необходимо получить от нее какие-нибудь данные, какой-нибудь пароль, условный знак — ведь должно же хоть что-то быть… И она скорее скажет все это вам, чем мне.
— Мистер Джессеп, мы скажем ей, что она умирает?
— Я еще не знаю, это надо обдумать.
