Тогда эта бабка заявила, что он съел эту пачку сливочного масла, чтобы не оставлять следов. Вован попытался возразить, что съесть пачку масла за один день невозможно. На что получил короткий, недвусмысленный ответ: «На халяву и хлорка творогом идёт». Теперь он понял, что спорить бесполезно.
– Сколько стоит ваша пачка масла? – сухо спросил он.
– Двести тридцать восемь рублей, – заявила та.
– Пожалуйста, – положил он на стол двести пятьдесят.
– Куда же это я сейчас на ночь глядя пойду то? – запричитала она. Вован молча кинул ещё полтинник. Бабка схватила деньги и быстро удалилась со своей гоп-командой.
– Ну народ, – удивленно и раздосадовано буркнул он, закрывая за ними дверь.
Через пару дней произошёл ещё один неприятный случай. Вован с утра шёл на работу. В соседнем дворе к нему обратился какой-то мужик с просьбой подтолкнуть машину, застрявшую на газоне возле подъезда. Известная история, купить машину деньги есть, а на стоянку жмутся, вот и бросают свои колымаги где ни попадя. Ночью был дождь, вот он и застрял на газоне. Ну Вован как обычно и не отказал.
Машина была дорогая, представительская Тойота. Только вот кто-то уже успел поцеловать её в попу, или сам хозяин стукнулся обо что-то, сдавая задом. Бампер пополам, да и краска на мятом багажнике потрескалась и вздулась. «Типичный современный ездюк, – подумал Вован».
Машина засела хорошо. Наверное водитель торопился и сильно газовал на мокрой земле, поэтому и зарылся почти по брюхо. «Ну точно ездюк, – утвердился он в своей догадке». Но делать нечего, надо толкать. Вован упёрся ногами в землю и всей своей массой налёг. Не получилось. Тогда попробовали с раскачки. Водитель и в правду был плохой и газовал всё время не вовремя. Вовану пришлось приложить максимум усилий.
Наконец машина вышла из ямы и тут этот недоделанный шумахер придавил газ на полную. Тяжёлая мощная машина, почуяв под собой твёрдую почву, конечно же сразу откликнулась на этот призыв. Автомобиль мгновенно набрал скорость, проскочил через дорогу и, пробив загородку, оказался прямиком в палисаднике. Потому как таков план жилой застройки: дом, палисадник, загородка, дорога, газон. И не как иначе.
Горе водитель вышел из машины и набросился на Вована с обвинениями в том, что это именно он так сильно толкнул машину.
– Как же я могу твои две тонны так толкнуть своими ста килограммами? – резонно спросил тот. В ответ посыпались новые обвинения. Вовану надоело слушать этот бред. Он послал на три буквы горе водителя и повернулся уходить. Ездюк подскочил сзади, схватил за рукав и полез в драку. Был он намного моложе и тяжелее Вована, да и на сильном взводе. Вблизи резко чувствовался перегар. Хорошо прохожие растащили их, а то бы досталось Вовану на орехи.
Но всех переплюнула та его знакомая, которой он делал халтуру, и чьи деньги они благополучно пропили вместе с Серёгой. Две двери, что он поставил ей оказались из сырой древесины и при высыхании начали трескаться. Прошло уже около двух недель с момента покупки и трещины становились всё больше и глубже. Эта баба пошла жаловаться в магазин, а те, не долго думая, заявили, что виноват установщик. Это мол он неправильно поставил двери, от чего те и треснули по разным направлениям.
Тогда она пригласила Вована к себе и высказала ему претензии с материальными компенсациями. Он пытался ей объяснить, что установка здесь не причём, что виноват изготовитель, который использовал недосушенную древесину, но та стояла на своём. Опять крайним выходил Вован. Он вытащил все деньги из карманов, не хватало изрядной суммы. На следующий день занял на работе у Андреича и отдал всё, не только за эти две двери, но и за остальные работы. Баба не ожидала такого поворота и, не веря своему счастью, смотрела удивлённо-испуганно своими свиными глазками. Вован бросил деньги на стол, молча развернулся и ушёл.
Такие вот дела творились у него последние пару недель. Верь после этого в разные поговорки типа: «Добро всегда возвращается к людям» или «Делай добро и бросай его в воду». Но на практике у Вована с каким-то редким и катастрофическим постоянством срабатывало только одно правило: «Не одно доброе дело не должно остаться безнаказанным». Он даже вывел для себя один забавный закон: «Сделал человеку доброе дело и беги от него со всех ног, а то он того и гляди благодарить полезет, вот уж где потом добра не оберёшься». Но сколько бы раз он не зарекался никому не помогать, а ничего с собой поделать не мог. Был он от природы не злым, деликатным и даже застенчивым человеком, потому и не мог отказать настойчивым просьбам. За что постоянно и страдал.
«Что-то не так в этом мире, как-то всё здесь устроено неправильно, обманчиво, перевёрнуто с ног на голову. Какое-то кривое зеркало вокруг, – так часто думал Вован, – цвета искажаются и изменяются, словно хамелеон на радуге. Белое представляется чёрным, а чёрное мимикрирует под белое. Вот так послушаешь человека – ну чистый ангел, Архангел Гавриил и иже с ним отдыхают в сторонке. Но как посмотришь, что вытворяет такой ряженый святоша, и сразу теряешь веру в человечество и в светлое будущее. А тому хоть бы хны, весь цветёт и благоухает, процветает и пахнет. На нём пробу негде ставить, а он заседает в парламентах и президиумах, живёт, как шейх, лучшие бабы стоят к нему в очередь на случку, народ перед ним лебезит и невыносимо уважает. Государство его кормит чёрной икрой, поит французскими винами, одевает в лучшие заморские шелка, да защищает своим карательным аппаратом. А другой вроде и не врёт, не ворует, живёт честно, а ничего с этого не имеет. Ни денег у него нету, ни хаты своей, ни уважения. Только брезгливые насмешки да высокомерное презрение общества становятся ему наградой за его честные старания. Ну чисто кривое зеркало: полное искажение действительности, сплошной обман, подлость и лицемерие, – такие невесёлые мысли занимали его последнее время, да ещё эта полосатая потеряшка постоянно звенела в башке».
В общем, находился он в явно удручённом и напряжённом состоянии, а это было опасно и для самого Вована и для окружающих. Он мог годами терпеть все эти превратности судьбы, но накопленное напряжении требовало выхода. И выходы эти были страшны. Вот и сейчас он чувствовал близость такого момента. Когда это произойдёт, он не знал, но уже подступило к самому краю и могло прорваться в любую минуту.
Ну и случай не преминул представиться. В пятницу послали его к одному клиенту, у того сломался замок в металлической двери, которую они сделали. Время было уже послеобеденное да и конец недели. Вован пришёл, позвонил, ему открыл человек в форме. Погоны были подполковника с голубыми полосками. Из под расстёгнутого кителя виднелся тельник, на груди имелись орденские планки и несколько медалей. «Десантура, – подумал Вован».
Росту тот был метра под два, широкий, толстоватый (килограмм сто тридцать, не меньше), бритый бычий затылок, сросшийся с шеей, необъятная морда с толстыми щеками, стальные глаза и квадратный подбородок с ямочкой, как у мультяшного Супермена.
– Здравствуйте, я по поводу замка. Что случилось? – был безукоризненно вежлив Вован.
– А, припёрся. Я тебе сейчас покажу, что случилось, – прозвучал грубый пьяный ответ. Военный схватил его за шиворот и бесцеремонно втащил в квартиру.
– Что Вы делаете? – опешил от такого обращения Вован.
– Я чего делаю? Это вы что тут нагородили? – рявкнул подполковник, – поставили мне тут какое то говно, ни хрена не работает, в квартиру не зайти.
И всё вперемешку с матом и угрозами. Он прижал Вована к стене и, дыша перегаром и брызгая слюной, высказывал всё, что он думает об их конторе, о его начальнике и о нём лично. Болтаясь словно на вешалке в железной хватке военного, Вован краем глаза глянул на дверь, всё сразу стало ясно. Обшивка с внутренней стороны была сорвана, замок наполовину разобран и виднелись следы монтировки и молотка. Наверное этот придурок потерял или забыл ключи, влез в квартиру через балкон и пытался вскрыть замок изнутри.
Подполковник не унимался, он всё орал своим зычным командным голосом оскорбления и угрозы. И тут Вована прорвало, тормоза пошли в отказ, всё скопившееся за несколько лет хлынуло наружу. Причём последней каплей, которая взорвала плотину, явилось не отвратительное и свинское поведение подполковника, а одна совсем непримечательная на первый взгляд деталь. На столике в прихожей он увидел пластинку от замка, на которой была надпись: «Не вскрывать!».
Увидев эту табличку, Вован вошёл в ступор, управление его организмом переключилось в автоматический режим, ярость завладела им полностью и безраздельно. Он рассвирепел, словно дикий вепрь. Двумя пальцами легко и без всяких усилий он откинул от себя военного и очень тихо спросил:
