Увидев эту табличку, Вован вошёл в ступор, управление его организмом переключилось в автоматический режим, ярость завладела им полностью и безраздельно. Он рассвирепел, словно дикий вепрь. Двумя пальцами легко и без всяких усилий он откинул от себя военного и очень тихо спросил:
– Ты видел эту надпись?
Подполковник ещё не понял, что произошло. Он опять подскочил к Вовану и попытался продолжить свои необоснованные наезды. Тогда неприметный слесарь-сварщик-станочник-отделочник незаметным движением отбросил от себя эту тушу метра на полтора и ещё тише произнёс:
– Я тебя спрашиваю, паскуда, ты надпись эту видел?
До военного начало что-то доходить, он попытался ответить, но дар речи предательски покинул его. Только какие-то нечленораздельные звуки вылетали из его сведённого судорогой горла. Вован наступал и подполковник вжался в стену в попытке скрыться от этого непонятного и ужасного монстра. Ему вдруг со страшной силой захотелось стать куском обоев в своей собственной прихожей, чтобы спрятаться в череде себе подобных. Толстую щёку начал дёргать нервный тик, все члены его бессильно затряслись в парализующем ужасе, а до того стальные и властные глаза превратились в испуганные свинячьи глазки. И пот, липкий холодный пот мерзкими, холодными змеями струился по телу.
Вован подошёл вплотную. Глядя снизу вверх на трясущуюся тушу, на дёргающуюся щёку, и на ямочку на подбородке, заполненную неприятной мутной каплей, у него возникло непреодолимое желание скомкать всё это в бесформенную грязную промокашку и спустить в унитаз. Он занёс руку. И без того крошечные глазки подполковника совсем закрылись в паническом ужасе ожидания скорого и страшного конца. Он трясся мелкой дрожью и испускал неприятные запахи и звуки. Но в последний момент каким-то невероятным усилием воли Вован сдержался. Он медленно опустил руку, бросил последний взгляд на это жалкое зрелище в форме десантника, развернулся и пошёл к двери. Там он достал из своего пакета набор отвёрток, пассатижи, молоток и принялся за работу.
Ярость, которая захлёстывала Вована в такие моменты, начала уходить, вместе с ней стала покидать все его члены и та свирепая, неукротимая мощь. В таком диком состоянии он был неудержим. Он мог сдвинуть дом, вырвать дерево с корнем, голыми руками сделать проём в глухой стене. В моменты таких приступов эта сила приходила к нему волнами, как цунами, она заполняла все его клеточки до последней. Ему казалось, что и одним волоском он сможет перерубить дерево.
Вован боялся таких приступов, ведь эта мощь была плохо контролируема. Это хорошо, что сейчас относительно без последствий удалось погасить вспышку, а то могло случиться чего и похуже. Он медленно откручивал крепёж замка. После таких выбросов энергии всегда приходила слабость и апатия. Руки работали вяло и неуверенно, да и мысль текла также.
За спиной Вован услышал звук сползающего по стене тела, туша плюхнулась на пуфик, стоящий тут же. Затем минуты две мёртвой тишины, только слышен был скрип откручивающихся винтов. Потом послышались вздохи, сопение и даже всхлипы. Ещё минуты через три подполковник встал и, побрякивая медальками, нетвёрдой походкой уполз вглубь квартиры.
«Тоже мне, вояка, защитник Отечества, пошёл небось штаны менять, – всё ещё зло, но равнодушно подумал Вован, – не приведи Бог война, так своей шкурой придётся спасать этаких профессиональных защитничков, – добавил он уже совсем спокойно». Провозившись с пол часа, он собрал из того, что нашёл на том злополучном столике замок, попробовал его работу. Хоть и с хрустом, но тот заработал. Половину пружинок найти не удалось, но хоть так получилось. Вован вставил замок на место.
– Алё, – слегка повысив голос позвал он вглубь квартиры. В прихожей возник женский силуэт. Баба была высокая и красивая, но начавшая уже расползаться. Холёные руки были с хорошим маникюром, обильный яркий макияж и во всяких местах имелось золота с избытком. «Бабу свою прислал, – подумал он и, взглянув в её испуганные глаза, добавил, – наплёл небось всякого про меня».
Вован вежливо и доходчиво объяснил даме, что не следует отвинчивать крышечки с надписью: «Не вскрывать!». Он показал ей работу замка, попросил её саму открыть и закрыть дверь несколько раз. После чего предупредил, что замок ещё поработает некоторое время, но в виду утери некоторых деталей агрегат лучше заменить на новый, точно такой же. Он объяснил ей, как заменить замок и где купить новый. Повторюсь, сделал он это исключительно тактично и предельно вежливо. Затем в той же безупречной манере пресёк попытку сунуть ему благодарность в размере трёхсот рублей и быстро удалился.
По дороге Вован зашёл в магазин и купил кило сосисок. Дома по быстрому сварил картох в мундире и пару сосисок. Сел и начал медленно без аппетита жевать. Вялость сменилась откровенной слабостью, даже думать стало тяжело.
– Да, пришла беда открывай ворота, – вслух сказал он, – с работы теперь точно попрут. Мало тебе было финансовых убытков, так теперь ни работы, ни денег, одни долги. Куда же ты теперь? – сам себе задал он вопрос, – годов то уже сорок восемь, таких особо никуда не берут. А может послать всё к чёртовой бабушке да и отправиться куда-нибудь подальше, – Вован медленно пережёвывал сосиску, – выиграл ты джек пот, только он оказался со знаком минус. Куда не кинь, всюду клин. Опять народная мудрость вылезла. Ну эти мудрости к чёрту, от этих мудростей одни пакости, – заключил он, – ладно, утро вечера мудренее. Тьфу ты, чёрт, вот привязались.
Во время этого монолога Вован вяло ковырял вилкой в тарелке. Не съев и половины, он бросил это занятие. На улице было ещё светло, вечер пятницы. В это время Вован обычно шарил на своём стареньком ноутбуке по просторам сети в поисках чего-нибудь интересного, но сейчас даже не стал включать. Он обессилено разделся и завалился спать.
Сон накрыл его быстро, почти мгновенно. Не было никак картинок, видений и прочих приятных галлюцинаций. Вован провалился в чёрную непроницаемую бездну сплошного мрака, словно в могилу. Такой сон ещё называют мёртвым. И только перед самым пробуждением в мозгу возникла картинка чистого ночного неба, усыпанного мириадами переливающихся звёзд.
Около половины четвёртого утра Вован проснулся, открыл глаза и резко сел. Ещё не понимая, что же произошло, он сидел и бестолково хлопал глазами. Глядя на него в этот момент, можно было подумать, что он очнулся после долгой потери памяти и теперь пытается сообразить, где оказался и что с ним случилось.
И это было недалеко от истины. Вован вспомнил. Он вспомнил тот пьяный вечер, проведённый вместе с Серёгой и ту полосатую потеряшку, которая сверлила его мозг последнее несколько недель. Память возвращалась эпизодами, резкими вспышками. Они были не последовательны по времени, но яркие и отчётливые. Он старался запомнить всё в деталях и нюансах.
Всего было пять таких вспышек, потом тишина, темень и только тихое напряжённое его сопение. Вован посидел ещё несколько минут, но ничего не происходило. Тогда он расслабился и стал собирать во едино все разрозненные эпизоды-вспышки. Спустя несколько минут картина вполне себе сложилась. И, вроде бы, не было там ничего особенного и выходящего за рамки обычного житейского бытия. Но откуда тогда столько беспокойства с этой историей?
А случилось тогда с Вованом вот что. В тот вечер они с Серёгой и теми двумя бильярдистками зашли в одно заведение, которое было уже совсем недалеко от его дома. Бар – не бар, кафе – не кафе, а так себе, тошниловка обыкновенная. Ну зашли, сели за столик в углу, заказали два по сто и чего-то бабам. Сидят выпивают и болтают ни о чём. Серёга особенно старался и всё пытался охмурить тощую. А они и правда были на подбор, одна худая, как жердь, а другая толстая, как бочка. Только вот как их звали никак не вспоминалось.
Ну в общем, сидят отдыхают. Серёга заходится в приступах пьяного красноречия, бабы хихикают и поддакивают, да Вован периодически бегает за новыми порциями палённой водки и разбавленного вина для дам. Народу не много, так, заходят работяги принять дозу после трудового дня да забулдыги местные ищут халявной выпивки. Хотя многих из них Вован и знал, но к их столику ни один не подошёл с просьбой опохмелиться. Потому как здесь действовал свой неписанный кодекс чести, который гласил, что если джентльмен с дамой, то у него нельзя просить, он и так на грани разорения. Так что сидели они спокойно, без лишних напрягов.
И вот, при очередном походе к стойке за спиртным к Вовану подошёл один незнакомый гражданин.
– Извиняюсь за беспокойство, – сказал он вежливо и дружелюбно, – а какой водки лучше взять? А то здесь такое разнообразие, что я прямо растерялся.
– Да возьмите самой дешёвой, всё равно разливают из одной бутылки, – мгновенно распознав не местного, наставительно порекомендовал Вован, – и с закуской поаккуратнее, берите в закрытой таре, чипсы например, – добавил он предостерегающе.
