Ким изменилась не только внешне. Не-а. Миру определенно нужна эта волшебная поездка, в которой была Ким.
– Пойдем, Элли. – Ким открывает свою дверь, отталкивая ошарашенных дрянных девчонок назад.
Я беру свой рюкзак и тоже выхожу. Я высоко держу голову и смотрю на Сильвер сверху вниз.
– На что пялишься, Отмороженная? – рычит Сильвер.
Конечно.
Любимое прозвище в КЭШ. Переиначенная, отвратительная пародия на «Холодное сердце»[2].
Но это не из-за диснеевского фильма. Нет.
С самого первого дня, как я вошла на территорию КЭШ, меня заклеймили изгоем.
Ким и я были главными героями всех шуток про толстяков и задротов. Пока Ким – прежняя Ким – пряталась в саду за школой, ожидая, когда все разойдутся по классам, я ходила по коридору с высоко поднятой головой.
Тетя и дядя воспитывали меня не для того, чтобы меня топтали. Я держалась особняком, но никогда не позволяла им задевать мое достоинство.
Очевидно, у меня лицо холодной сучки. Отсюда и прозвище.
– О, прости. – Я сохраняю нейтральное выражение лица, когда встречаюсь со злобным взглядом Сильвер. – Ты недостаточно важна для меня, чтобы пялиться.
Я беру Ким под руку и вхожу в огромные двери школы. Десять башен выглядят жутковато, будто они прямиком из фильма ужасов, а не часть престижной старой архитектуры.
Но, опять же, именно так я классифицировала КЭШ с того первого дня.
Мои руки становятся липкими, а тело напрягается, как будто я готовлюсь вступить в бой.
Ким улыбается, но улыбка выглядит натянутой, и ее горло тревожно подергивается.
– У нас все получится, – говорю я больше себе, чем ей.
Еще один год в этом аду.
Еще один год до Кембриджа.
Голова Ким пружинит вверх-вниз, отчего ее пряди мятного цвета подпрыгивают.
– Если мы умрем, – шучу я, – я хочу, чтобы это было по-шекспировски. Настоящая трагедия.
Она смеется, но звук получается хриплый.
– От любви к тебе!
Мы разражаемся приступом смеха, направляясь вперед по огромному главному коридору. Золотой герб школы, Щит-Лев-Корона, украшает вестибюль и доску объявлений.
В тот момент, когда мы пересекаем входную зону и вступаем в коридоры, заполненные другими студентами, начинается настоящий кошмар.
– Хей, Отмороженная! Это ты заморозила пляжи этим летом?
– Где твоя толстая подруга?
– Она набивает свой беременный живот углеводами?
Ким крепче сжимает мою руку. Я не могу поверить, что они даже не узнают ее.
По правде говоря, мне пришлось дважды взглянуть на нее после летнего лагеря, чтобы убедиться, что это была она.
– Ты все еще глотаешь члены, учительская шлюха?
Я прикусываю нижнюю губу, борясь с накатывающей волной гнева. Конкретно этот слух вызывает у меня желание кого-нибудь ударить.
Два года назад, после того как весь класс ушел, я уронила ручку на уроке биологии. Когда я опустилась на колени, чтобы поднять ее, мои волосы зацепились за ножку стола – клише, я знаю. Мистер Сильвестр, учитель биологии, помог мне, распутав мои волосы.
Очевидно, один из здешних придурков увидел этот момент и распустил слух, что я делала минет нашему учителю биологии, прежде чем он трахнул меня в классе. Прямо перед экзаменом, по которому у меня был отличный балл.
С тех пор на меня повесили ярлык учительской шлюхи.
Всякий раз, когда я получаю отличную оценку, это означает, что я переспала с учителем.
Но, конечно, никто не говорит о том, как Леви Кинг, старший из двух Кингов, переспал с учительницей. Серьезно. Они были пойманы с поличным самим директором школы.
Нет. Ему все сходит с рук. Учительницу вышвырнули из системы образования, и ей, по сути, пришлось бежать из страны.
О, и его опекун, могущественный Джонатан Кинг, генеральный директор «Кинг Энтерпрайзес», получил официальные извинения от КЭШ.
Леви Кинг выбрался из этого невредимым. На самом деле он стал более популярным, его больше любили, им больше восхищались.
Почему? Потому что его фамилия Кинг.
А Кинги обладают большей властью, чем настоящая королева этой страны.
Леви Кинга боготворили за то, что он трахнул учительницу.
Меня называют учительской шлюхой из-за необоснованных слухов.
Хватка Ким становится смертельной, даже несмотря на то, что она сохраняет свой мужественный вид.
Я привыкла к этому мусору и обзывательствам в коридорах. Ким – нет. Я хочу защитить ее от всех этих ублюдков.
Сначала защити себя, Эльза.
Мы с Ким пытаемся игнорировать их, обсуждая мои соревнования по бегу в эти выходные или начало сезона Премьер-лиги.
Мы делаем глубокий вдох, когда наконец заходим в наш класс.
По крайней мере, придурки держатся на расстоянии, когда рядом учителя. Но знаете, чем опасны хулиганы? Они работают скрытно, на глазах у взрослых.
КЭШ – престижная, шикарная школа, поэтому учащимся необходимо поддерживать определенный имидж.
Богатые страшнее любого обычного преступника.
У них есть деньги и влияние, которые позволяют им крутить что угодно вокруг своей оси. На них никогда не вешают ярлык преступников. Нет. На них навешен ярлык элиты.
Ким резко останавливается в двух шагах от класса, и я натыкаюсь на ее напряженную спину.
Ее дыхание становится слышимым.
Мое собственное дыхание учащается, и волосы на затылке встают дыбом.
С самого первого дня здесь я нахожусь в осознанном напряжении, которое, черт возьми, не оставляет меня в покое.
Каждая клеточка моего существа настроена на неизбежную конфронтацию.
Я делаю несколько глубоких вдохов и начинаю привычную мантру.
Меня любят. Тетя, дядя и Ким любят меня. Я не сломаюсь. Не сегодня.
Мне нужно напомнить себе об этом, чтобы оставаться сильной и не позволить ему добраться до меня.
Вот до чего меня довел Дьявол.
Мой взгляд наконец устремляется вперед, следуя за Ким.
Ксандер Найт. Коул Нэш. Ронан Астор. Эйден Кинг.
Четыре всадника Королевской Элитной Школы. Они заслужили этот титул за свою впечатляющую командную игру в футбольной команде.
Я называю их четырьмя засранцами.
И все они здесь, в нашем классе.
Неудивительно, что Ким застыла. Мы едва избежали их гнева, не будучи в одном классе.
Это будто дышишь одним и тем же воздухом круглый год. И не просто какой-то год, а выпускной.
Может быть, мне нужно поговорить с тетей и дядей о моих планах на Кембридж?
Все четверо смеются и шутят. Ксандер бросает мяч Ронану, и тот ловит его с шумным «ох».
Коул, новый капитан футбольной команды с тех пор, как Леви Кинг окончил школу в прошлом году, держит в руке книгу и тихо смеется над двумя друзьями.
Мой взгляд блуждает по главному Дьяволу.
Правитель Ада.
Черный король.
Можно было подумать, что лето каким-то образом сотрет его из моего сознания и ночных кошмаров.
Этого не произошло.
Эйден – единственный, кто сидит. Его ноги вытянуты перед ним, скрещенные в лодыжках. Его пальцы переплетены на животе, что делает его во всем похожим на короля, как и предполагает его фамилия.
Правитель на своем троне.
Дьявол в своем Аду.
За лето – в которое я, к счастью, его не видела, – он набрался сил – без сомнения, из-за футбольного лагеря. Его форменный пиджак натягивается на четко очерченных плечах. Темно-синие брюки плотно облегают его мускулистые бедра, и даже ноги стали выше. Я уверена, что тренер будет горд своим звездным игроком-дрочилой.
Его темные волосы не то взъерошены, не то прилизаны. В тусклом свете классной комнаты его темно-серые глаза кажутся черными. Все в нем такое.
Черный разум.
Черное сердце.
Черная душа.
Мне следовало послушаться Ким в тот день, когда она сказала, что эти маленькие ублюдки владеют школой. Их родители являются крупнейшими акционерами. Все в КЭШ, включая некоторых учителей, падают перед ними на колени.
Все они – сыновья министров или лордов.
