Выключила ноутбук и закрыла его обратно. Оглядела стол и предметы вокруг себя. Кажется, всё так, как было до моего вторжения. Можно уходить.
— Всё, что ли? — тихо спросила Юлия, когда я, с кислой миной подошла к ней. — Ничего не вышло, да?
— Да, — ответила я, чувствуя как зажгло в глазах от слез. Надежда всегда уходит очень болезненно. — Я ничего не смогла сделать. Там пароль. Я даже не знаю, какой ог может быть, и сколько попыток. Вдруг я активирую защиту попыткой взлома, и отец тогда все поймет. Не стала трогать.
— Всё правильно ты сделала, — обняла меня мама Ярика. — Ты умница. Бесстрашная девочка. Ты попыталась. Мне придется брать с тебя пример.
— Что вы имеете в виду? — утерла я слезы и с подозрением устремила взгляд на неё.
— Что-что... — крякнула она. — Будто не понимаешь, что. Рассержу Гену, а ты потихоньку снимешь. Или установим тайно свою камеру. Приманкой побуду. Что еще остается? Заговорю про развод, он опять озвереет. Вот и будет у нас видео.
— Нет, — твердо сказала я. — Я не дам ему калечить вас.
— Да что вы говорите? — цокнула она языком. — Я у тебя разрешения и не спрашиваю. Это я вам, своим детям, больше не дам страдать. Пошли, Ярику позвоним, спросим, как нам лучше устроить видео. Хотя нет, ему не скажем. Он будет против.
— Конечно, он будет против! — вспыхнула я. — И я против!
— Я всё равно это сделаю. С тобой или без тебя, — непреклонно сказала она. — Только без твоей помощи у меня может не выйти, и моя жертва окажется бессмысленной. Ты со мной?
— Я не могу просто дать вам залезть голой рукой в улей!
— Ты со мной, Нина?
— Да.
32.
Грустные мысли не покидали меня весь вечер. План Юлии работоспособный, но еще более опасный, чем мой с компьютером. К сожалению, он был изначально обречен на провал, и теперь мне придется соглашаться на опасную авантюру матери Яра. Точнее, я уже согласилась на неё. Какая же она сильная, смелая женщина! Похоже, она вдохновилась моей решительностью. Хоть у меня и стучали зубки, как у трусливого зайки, а я всё равно рискнула залезть в папин кабинет. Ничего не получила, правда, но попытка была...
Теперь нужно придумать, как обеспечить ей защиту. Скорее всего, я куплю скрытую камеру на одном из сайтов, установлю в кабинете отца, а когда он начнет бить Юлию — Господи, я не могу об этом спокойно ни говорить, ни думать! — то скажу отцу, что в кабинете скрытая камера, и все пишет, а трансляция идет на телефон Ярослава. Прямая и с записью. Даже если он сейчас нас обеих убьет, это увидит вся страна. Уверена, его это остановит, а у нас будет тот самый необходимый вещдок. Кстати, с трансляцией отличная идея, придется мне все же Ярика подключить к этому и уговорить помочь.
Стук в дверь прервал мои поиски камеры по просторам интернета.
— Нина, — раздался голос отца, и он вошел без разрешения в мою комнату.
Он был так зол, что я просто выронила ноутбук из рук на ковер, не успев закрыть предварительно страницы. Отец оказался ловчее и подобрал его первым. Прочел мои запросы в поисковике... Его лицо перекосило от злобы, и он с грохотом стал бить несчастный ноутбук о стену прямо возле моей головы.
— Ах ты сука! — крошил он в клочья мой компьютер. — Дрянь такая!
Бросил на пол то, что от него осталось, и взялся за меня. Схватил за шею и тряхнул так, что практически оторвал от пола. Я заливалась слезами, боясь, что сейчас он точно так же размозжит мне голову о стену, как только что ноутбук.
— Я тебя вырастил, кормил тебя, не выгнал тебя после измены этой шалавы, которую до сих пор люблю. Как же я ненавижу тебя за то, что ты ее дочь, за то, что похожа на нее, за то, что у тебя такие же голубые глаза. Ненавижу вас обеих! Она сдохла, и ты сдохнешь, тварь неблагодарная!
Он тряс меня за горло, даже начал душить. Вся жизнь пронеслась перед глазами. Я и мама. Мой день рождения, и она испекла мне торт. Это был последний день, когда я ее видела и была счастливой. Потом я была счастлива только с ним... Я и Ярик. Разговоры в библиотеке о пингвинах. Первая ночь. Кофе в гараже. Я читаю ему книгу, он слушает и удивляется. Рожок мороженого, который пытался отнять Ден. Наши дни в его квартире. Роллы после изнуряющих ласк. Душ вместе. Я беременна. Я была любимой. Я любила. Мне не страшно умереть...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сдать меня хотела, говори? — но задушить отец меня пока не планировал. Он оставлял мне воздуха ровно столько, чтобы я окончательно не потеряла сознание, но страдала. — Сначала про камеры интересовалась, потом в компьютер мой залезть пыталась — я все знаю! А теперь ищешь скрытую камеру? Говори, кому хотела меня слить?
— Я... я... Папа, я все скажу, отпусти, — еле могла я говорить под этим давлением.
Удар по лицу, и все поплыло перед глазами.
— Не зови меня папой, дочь ублюдка и шлюхи! А-а-ай!! Вот сука... Чёрт.
Темнота. Спасительная темнота. Почти не больно. Почти не страшно. Так спокойно. И хорошо. Тишина и пустота, и...
— Нина! Ниночка, Господи, очнись! — настойчиво звал меня женский голос.
Нет, не зовите меня обратно. Я не хочу. Там плохо, там злой отчим. Я останусь тут.
— Нина, хватит меня пугать! — в лицо мне плеснули холодной воды.
Резко села. Голова закружилась. Отец отлично врезал мне, как умеет только он. Хотя какой, к чёрту, отец... Он только что мне популярно объяснил, что у меня нет не только матери, но и отца тоже. Даже такого. Кстати, где он?
Завертела головой. Обнаружила его в метре от себя. Он лежал лицом в ковер и не шевелился.
— Юля... — вцепилась я в нее руками, подавляя крик. Он просто застрял в моём горле. — Юля, он...
— Нин, — вцепилась она в ответ в меня. — Я убила Гену.
* * *
До приезда “скорой” и полиции, которую вызвала сама Юля, мы сидели с ней в обнимку на полу и плакали. Как уж она решилась...
— Я не позволю, не позволю этому чудовищу убить еще одно дитя. Убить всех моих детей, не дам... Не дам... Не дам...
Она повторяла это как мантру. Глаза стали стеклянными. У меня появилась неприятная догадка, что стресс сильно съездил по ее психике... Нашла свой телефон и набрала Ярославу. Он взял трубку немедленно, словно ожидал звонка.
— Срочно приезжай. Всё очень плохо. Со всеми. Приедешь — увидишь. Я скажу охране, чтобы пропустили. Отец... он не сможет помешать. Приезжай быстрее, тут скоро будет полиция.
Я повесила трубку и мягко, но уверенно потянула Юлию за руку, поднимая с пола. Вывела ее в гостиную и оставила сидеть на диване. Она обняла себя руками и качалась из стороны в сторону, что-то продолжая бормотать себе под нос. Очень страшное зрелище... Мир рушится прямо под ногами, рассыпается. Голова жутко кружится и болит после удара, но я должна дойти до охраны.
— Паша, — ввалилась я в комнату охраны. — Отец ранен. Сюда едет “скорая”, полиция и Ярослав. Пропусти его.
— Чего? — раскрыл рот от удивления Павел. Потом тут же собрался и крикнул парням. — Бегом наверх, хозяину плохо!
Потом вновь повернулся ко мне:
— Но у нас приказ не пускать его на территорию.
— Теперь я тут хозяйка, ясно? — строго сказала я. — ПРОПУСТИТЬ, если не хочешь потерять работу.
Не знаю, так ли это, смерти отчиму я не желала, только посадить за решетку или лишить его звездной пыли... Но мне нужно было как-то надавить на охрану.
Дошла обратно до дивана и рухнула на него. Последние силы потратила, чтобы поговорить с охраной. Снова все поплыло перед глазами. Мерное бормотание Юли успокаивало и убаюкивало. Вокруг бегали люди, охранники переполошились, узнав, что произошло в моей комнате. Потом появилась и полиция, и “скорая”. Я помню эти события с трудом... Слишком сильно болела голова, я слишком сильно устала, слишком сильно испугалась и перенервничала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ярик, — расплылась я в улыбке, увидев перед собой озабоченное лицо парня.
— Девочки мои, — чуть не плакал он, обнимая нас обеих.
