Тутъ онъ умолкъ, и снова подойдя къ бильярду, опять принялся гонять шары.
Послѣ всего происшедшаго между мной и приставомъ, я не хуже самого мистера Франклина зналъ, что именно онъ не договаривалъ.
Теперь ужь ничто не могло отклонить отъ миссъ Рахили позорнаго подозрѣнія, тяготѣвшаго надъ ней въ умѣ пристава Коффа. Вопросъ былъ ужь не въ томъ, чтобъ успокоить нервное раздраженіе молодой леди, а въ томъ, чтобы доказать ея невинность. Еслибы Розанна ничѣмъ не компрометтировала себя, то надежда, въ которой сознался мистеръ Франклинъ, по совѣсти была бы довольно жестока по отношенію къ ней. Но дѣло было не такъ. Она притворялась больною и тайно была въ Фризингаллѣ; не спала всю ночь, что-то работая или портя. А въ тотъ вечеръ ходила на зыбкіе пески при обстоятельствахъ въ высшей степени подозрительныхъ. По всѣмъ этимъ причинамъ (какъ ни жаль было мнѣ Розанны) я не могъ не полагать, что во взглядѣ мистера Франклина на это дѣло не было ничего неестественнаго или безразсуднаго, особенно въ положеніи мистера Франклина. Я закинулъ ему словечко на этотъ счетъ.
— Да, да! отвѣтилъ онъ: — но есть еще одинъ шансъ, — слабый конечно, — что поведеніе Розанны допускаетъ объясненіе, какого мы пока не видимъ. Я ненавижу оскорблять женскую чувствительность, Бетереджъ! Скажите бѣдняжкѣ то, что я просилъ васъ передать. И если она хочетъ переговорить со мной, нужды нѣтъ, попадусь ли я въ просакъ или нѣтъ, пришлите ее ко мнѣ въ библіотеку. Съ этимъ добрымъ словомъ онъ положилъ кій и ушелъ.
Изъ разспросовъ въ людской я узналъ, что Розанна удалилась въ свою комнату. Она съ благодарностью отклонила всѣ предложенія услугъ и только просила, чтобъ ей дали успокоиться. Тѣмъ оканчивались на сегодня ея призванія (если только ей дѣйствительно предстояло сознаться); я передалъ результатъ мистеру Франклину, который затѣмъ вышелъ изъ библіотеки и отправился въ постель.
Я гасилъ свѣчи и затворялъ окна, когда Самуилъ пришелъ съ вѣсточкой про двухъ гостей, оставленныхъ мною въ своей комнатѣ. Споръ о бѣдой махровой розѣ, повидимому, кончался наконецъ. Садовникъ ушелъ домой, а пристава Коффа нигдѣ не найдутъ во всемъ нижнемъ этажѣ.
Я взглянулъ въ свою комнату. Дѣйствительно, никого не видать, стоитъ лишь пара пустыхъ стакановъ и чувствуется сильный запахъ грога. Не попалъ ли приставъ въ приготовленную для него спальню? Я зашелъ на верхъ посмотрѣть. По всходѣ на второй этажъ, мнѣ почудилось влѣво отъ меня чье-то тихое и ровное дыханіе. Влѣво отъ меня былъ корридоръ, ведшій въ комнату миссъ Рахили; я заглянулъ въ него, а тамъ-то, свернувшись на трехъ стульяхъ, поставленныхъ какъ разъ поперегъ корридора, обвязавъ свою просѣдь краснымъ фуляромъ, и сложивъ подушкой почтенный черный сертукъ, лежалъ и спалъ себѣ приставъ Коффъ.
Лишь только я подошелъ къ нему, онъ мигомъ и не двигаясь проснулся, точно песъ, когда къ нему подходятъ.
— Доброй ночи, мистеръ Беттереджъ, сказалъ онъ: — попомните же, если вамъ когда-нибудь вздумается выращивать розы, бѣдую махровую лучше не прививать къ шиповнику, что бы тамъ садовникъ ни говорилъ противъ этого.
— Что вы здѣсь дѣлаете? спросилъ я: — почему вы не въ своей постели?
— Потому я не въ своей постели, отвѣтилъ приставъ: — что я одинъ изъ многихъ въ сей юдоли, которымъ не дано честно и въ то же время легко добывать деньгу. Нынче произошло нѣкоторое совпаденіе времена возвращенія Розанны Сперманъ съ песковъ и времени, когда миссъ Вериндеръ порѣшила выѣхать изъ дому. Что бы тамъ Розанна ни прятала, моей головѣ совершенно ново, что ваша молодая леди не могла рѣшиться уѣхать, пока не узнала, что уже спрятано. Обѣ онѣ сегодня, должно-быть, ужь переговорили разокъ между собой. Если же онѣ попытаются снова переговорить, когда въ домѣ все успокоится, то мнѣ слѣдуетъ быть по близости, чтобы помѣшать этому. Не браните меня за разстройство приготовленнаго вами спанья, мистеръ Бетереджъ, браните алмазъ.
— Какъ бы я желалъ, чтобъ алмаза и не бывало никогда въ этомъ домѣ! вырвалось у меня.
Приставъ Коффъ окинулъ унылымъ взглядомъ тѣ три стула, на которыхъ осудилъ себя провести ночь.
— И я также, серіозно проговорилъ онъ.
XVII
За-ночь особеннаго ничего не случалось, и (я счастливъ, что могу это прибавить) ни малѣйшей попытка къ переговорамъ между миссъ Рахилью и Розанной не было: бдительность пристава Коффа не была вознаграждена ничѣмъ.
Я ожидалъ, что поутру первымъ дѣдомъ пристава будетъ отправиться въ Фризингалъ. Онъ, однако медлилъ, словно ему сперва предстояло нѣчто иное. Я оставилъ его на собственный произволъ, и вскорѣ послѣ того, ходя по саду, встрѣтилъ мистера Франклина въ любимой его аллеѣ у кустарниковъ.
Не успѣли мы обмѣняться двумя словами, откуда на возьмись, присоединился къ намъ и приставъ. Онъ подошелъ къ мистеру Франклину, который принялъ его, надо сознаться, немножко свысока: «что скажете?» — вотъ и весь отвѣтъ, полученный имъ на вѣжливое пожеланіе добраго утра мистеру Франклину.
— Имѣю нѣчто сказать вамъ, сэръ, отвѣтилъ приставъ, — по поводу производимаго мной слѣдствія. Вчера вы догадались, какой именно оборотъ оно принимаетъ. Весьма естественно, что въ вашемъ положеніи это вамъ непріятно и прискорбно. Весьма естественно также, что вы свое гнѣвное чувство противъ скандала въ вашемъ семействѣ обращаете на меня.
— Что же вамъ угодно? довольно рѣзко перебилъ мистеръ Франклинъ.
— Мнѣ угодно, сэръ, напомнить вамъ, что по крайней мѣрѣ до сихъ поръ я не уличенъ въ ошибкѣ. Имѣя это въ виду, благоволите помнить въ то же время, что я здѣсь исполнитель закона, дѣйствующій съ соизволенія хозяйки дома. При такихъ обстоятельствахъ, должны ли вы или не должны, какъ честный гражданинъ, помочь мнѣ всѣми тѣми свѣдѣніями, какими вы располагаете?
— Я не располагаю никакими особенными свѣдѣніями, сказалъ мистеръ Франклинъ.
Приставъ пропустилъ этотъ отвѣтъ мимо ушей, словно его и не было.
— Вы могли бы, сэръ, избавить меня отъ потери времена на слѣдствіе въ нѣсколькихъ миляхъ отсюда, продолжалъ онъ, — еслибы вамъ угодно было понять меня и высказаться.
— Я васъ не понимаю, отвѣтилъ мистеръ Франклинъ, — и нечего мнѣ сказать.
— Одна изъ служанокъ (не хочу называть по имени) говорила съ вами наединѣ, сэръ, въ прошлый вечеръ.
Мистеръ Франклинъ опять оборвалъ его, а еще разъ отвѣтилъ:
— Нечего мнѣ сказать.
Стоя возлѣ, я молча думалъ о томъ, какъ вчера слегка отворялась боковая дверь въ залу, и о фалдахъ сюртука, мелькнувшихъ по корридору. Приставъ Коффъ, безъ сомнѣнія, успѣлъ кое-что подслушать, прежде чѣмъ я помѣшалъ ему, и это заставило его подозрѣвать, что Розанна облегчила свою душу, сознавшись въ чемъ-то мистеру Франклину Блеку.
Только что это соображеніе поразило меня, какъ вдругъ на концѣ кустарной аллеи появилась Розанна собственною своею персоной! За ней слѣдовала Пенелопа, явно старавшаяся вернуть ее назадъ къ дому. Видя, что мистеръ Франклинъ не одинъ, Розанна стала какъ вкопаная, очевидно, въ крайнемъ затрудненіи, не зная что ей дѣлать. Пенелопа ждала позади. Мистеръ Франклинъ увидалъ дѣвушекъ въ одно время со мной. Приставъ же съ бѣсовскою хитростью притворился, что вовсе не замѣчаетъ ихъ. Все это произошло въ одинъ мигъ. Ни я, ни мистеръ Франклинъ слова еще не молвила, а приставъ уже плавно заговорилъ, какъ бы продолжая предыдущій разговоръ.
— Напрасно вы боитесь повредить этой дѣвушкѣ, обратился онъ къ мистеру Франклину, говоря громкимъ голосомъ, чтобы Розаннѣ было слышно. — Напротивъ, я рекомендую вамъ почтить меня откровенностью, если вы принимаете какое-нибудь участіе въ Розаннѣ Сперманъ.
Мистеръ Франклинъ мигомъ притворился, будто и онъ тоже не замѣтилъ дѣвушекъ. Онъ также громко отвѣтилъ:
— Я въ Розаннѣ Сперманъ ровно никакого участія не принимаю.
Я посмотрѣлъ на тотъ конецъ аллеи. Но могъ только разглядѣть, что Розанна, съ послѣднимъ словомъ мистера Франклина, быстро повернула назадъ. Вмѣсто того чтобы противиться Пенелопѣ, какъ за минуту тому назадъ, она позволила моей дочери взять себя подъ руку и увести домой.
Пока обѣ дѣвушки скрывалась изъ глазъ, прозвонили къ завтраку, и самъ приставъ Коффъ долженъ былъ сознаться, что его дѣло дрянь. Онъ просто сказалъ мнѣ: «Я поѣду въ Фризингалъ, мистеръ Бетереджъ, и вернусь къ двумъ часамъ,» и пошелъ своею дорогой, не прибавивъ ни слова болѣе; а мы хоть на нѣсколько часовъ отдѣлалась отъ него совершенно.
— Оправдайте меня предъ Розанной, сказалъ мистеръ Франклинъ, оставшись наединѣ со мной. — Я точно осужденъ говорить или дѣлать одни неловкости при этой несчастной дѣвушкѣ. Вы сами должны были замѣтить, что приставъ Коффъ поставилъ западню намъ обоимъ. Удайся ему сконфузить меня или раздражить ее до взрыва, тогда или ей, или мнѣ пришлось бы проговориться соотвѣтственно его цѣли. Подъ вліяніемъ минуты, я не видѣлъ лучшаго выхода. Дѣвушка ни въ чемъ не проболталась, а приставу показано, что я вижу его насквозь. Очевидно, онъ подслушивалъ вчера, когда мы съ вами говорили, Бетереджъ.
