Все произошло так быстро, что мы смогли оставаться только наблюдателями. С ужасом я смотрела, как зверь разрывает колпак, снова и снова впиваясь в тело и лицо своего мучителя.
– Ружье, – зашептал мне Валерка, – Ирка, возьми ружье!
Оружие валялось неподалеку от волка, для того, чтобы взять его, необходимо было подойти слишком близко к опасному зверю. Поэтому я не стала рисковать и решила, что лучше освободить моих друзей. Я судорожно стала развязывать их путы. В этот момент Альт отвлекся от упивания мщением и поглядел на нас своими остекленевшими глазами. Я буквально онемела под этим гипнотическим взглядом хищника…
Волк шагнул к нам один раз, другой… Я несколько раз чмокнула губами, словно подзывая собаку.
– Иди ко мне, серенький, иди, – повторяла я завороженно.
От моих слов глаза волка прояснились – они действительно стали напоминать собачьи. Он остановился, потом развернулся и выбежал из домика. Несколько минут мы сидели молча, переваривая последние события.
– Что вообще происходит? – наконец произнес Валерка хриплым голосом.
– Акт мщения, – ответил ему Петя.
Я окончательно развязала путы на руках мужчин. Петя подошел к лежащему на полу телу того, кто еще совсем недавно считал себя властелином наших жизней. Бульдозерист стащил с его лица наполовину разорванный колпак. Лицо человека открылось.
– Федосеев! – ахнул Валерка. – Так это он организатор этих убийств!
– Увы! – грустно вздохнул Петя. – Выходит, что так!
– Скажите, – спросила я, – а вы знали про зависть Димы к Ивану Николаевичу? Помните вашу сказку про барина?
– Я именно на это и намекал Крынину. А он, наивно считая Диму лучшим другом, держал его возле себя и давал поручения. Но чтобы до такого дошло, я не предполагал!
– Давно эта зависть началась?
– Со школы. Они оба местные, ходили вместе. Крынин постарше классом учился, но с Димой дружил. У Ивана все получалось, учителя его любили и выделяли, а Федосеева отодвигали в тень. Он виду не показывал, но порой в компании друзей причитал: «Во всем-то Ване везет, не то что мне!» Иван Николаевич его к себе в заместители взял, Дима до этого простым трактористом работал.
Надо было сообщить о случившемся в милицию, поэтому мы двинулись домой, оставив тело Димы лежать в избушке. Я посмотрела на его окровавленный труп и содрогнулась.
Выходит, что это я убила его! Но с другой стороны, у меня не было выхода – либо мы, либо он. «Не рой другому яму, сам в нее попадешь», как говорится в пословице.
В поселок мы вернулись через час. Еще издалека мы услышали разноголосый шум на улице возле дома Крыниных. Странно, я думала, что шум начнется после нашего известия. Когда мы подошли, то увидели, что все взрослое население Гурьева столпилось возле лежащего на земле зверя. Его лапы были прикручены к длинной палке, таким образом охотники несли добычу домой. Я присмотрелась. Так и есть, это был Альт, правая лапа волка была прострелена.
– Ну, думаю, останусь-ка я, посмотрю, – рассказывал один из охотников, тот самый коренастый решительный мужик, что подбивал всех на охоту. – Если Петя не вернулся, значит, травит зверя, на след напал. Долго сидел, часа два, наверное. Гляжу, кусты зашевелились, а из них волчище вылез. На трех ногах бежал. Прицелился получше – бах, и убил!
Увидев нас, толпа расступилась, и все замолчали. Петя подошел к волку и потыкал его сапогом.
– Вы думаете, это зверь? – он повернулся к собравшимся. – Нет, настоящий зверь в охотничьем домике лежит…
Как я и обещала Кошелеву, я вернулась в Тарасов ровно через два дня. Расследование, слава богу, завершилось, и я наконец могла с полной отдачей заняться своими прямыми служебными обязанностями.
Милиция нашла при теле Дмитрия Федосеева блокнот. В нем было подробно описано, как он нашел, выкормил волка, а потом придумал использовать его как оружие мести. Там говорилось, что Дима вначале жалел, что погиб брат Крынина, Алексей, но потом посчитал, что так еще лучше – больше боли для «проклятой Оксанки». Ведь это произошло случайно, Алексей Николаевич пошел за грибами в одежде, пропитанной соляркой.
Оксана долго не могла поверить, что такой страшный враг находился все это время так близко от нее. Она вспомнила, что перед той злополучной охотой Дима «случайно» опрокинул на брюки ее мужа жестянку с соляркой. Иван Николаевич махнул на это рукой и ушел в лес.
– Он использовал здесь метод раздражения, – пояснил друг моего мужа, кинолог Слава Никонов, – заглушив свой естественный запах кожи с помощью этого производного нефти, Дима ежедневно избивал животное, доводя его до белого каления. Естественно, что он являлся к волку и в образе доброго хозяина – разумеется, тщательно вымывшись. Зверь безоговорочно слушался человека, который выкормил его почти с рождения. Образ человека, его запах позволяли волку выделять хозяина из массы людей. Тот же безликий, воняющий соляркой враг, который лупил зверя, воспринимался им как абстрактный враг. Прознав, что Иван Алексеевич идет на охоту, Федосеев подготовил свое «оружие возмездия» к действию.
А я как дура гонялась по городам и весям, влезая в авантюры одна хлеще другой! В это время Федосеев и в ус не дул, уверенный в том, что его даже не заподозрят! Лишь в конце, поняв, что мы реально можем ему насолить, он предпринял коварное действие – уронил канистру возле «уазика», обрызгав нашу одежду. Спасло нас то, что я была после бани в тот момент, когда волк напал на Валерку. Людей он слушался и нападал на того самого «абстрактного врага».
Вначале Цыплаков со своими борзыми, затем Красин и его бойцовские собаки. Сколько раз я страдала из-за ложных версий! Это немудрено: дело было достойно Агаты Кристи, а не скромной тарасовской тележурналистки.
– Ну что, дорогая, – спросил меня Володька, – не отбило у тебя охоту к расследованиям?
– Ни капельки! – сказала я невозмутимо. – Даже наоборот, я поняла, что разгадывание загадок мне нравится больше, чем моя основная профессия!
– Неужели тебя не пугает то, что за время расследования тебя чуть не убили? Причем не один раз! – допытывался муж.
– Опасности меня не останавливают, наоборот, только разжигают. Но сильнее всего меня подталкивает то, что на меня надеются люди, попавшие в трудные жизненные обстоятельства.
– Это хорошо, Ирина, – похвалил меня Слава Никонов, – значит, вы действительно увлечены расследованиями. Когда я в молодости понял, что люблю животных и хочу найти такую работу, чтобы она была связана с моим пристрастием, то не сомневаясь пошел по этому пути. Многие крутили пальцем у виска: мол, ты сумасшедший, никогда не заработаешь денег.
Я действительно не заработал денег, но я счастливее, чем некоторые мои разбогатевшие однокашники.
– Помню, – перебил его Володька, – постоянно притаскивал на пары в университет брошенных кошек, собак. Ему говорили: «Брось их, все равно всех не облагодетельствуешь». А он отвечал: «Скольким успею, стольким и помогу!»
– Так и я. Мне нравится помогать людям, которые попадаются на моем пути. А попадаются мне многие, ведь я тележурналистка!
– Вы, как я посмотрю, очень активная женщина, – улыбнулся Слава, – работа на телевидении для вас очень много значит. Вы постоянно находитесь в пучине различных новостей и событий. В милиции вы бы скоро устали, там слишком много рутины. А здесь вы выбираете сами, что расследовать. И вас не пугает даже такой… лесной оборотень, каким был этот самый Дима Федосеев!
Две минуты до эфира, минута до эфира! Люблю это нетерпение, этот зуд, когда всепоглощающий глазок камеры направлен на тебя!
– Здравствуйте, уважаемые телезрители! – начала я. – С вами вновь ваше любимое ток-шоу «Женское счастье» и я, его ведущая Ирина Лебедева! Сегодняшняя передача посвящена известной в Тарасове художнице…
Эпилог
По счастью, после гибели Димы Федосеева Гурьевский лесхоз попал в хорошие руки. На собрании акционеров все дружно проголосовали за Марию Павловну. Цыплаков не смог ничего изменить, а может быть, не хотел – должен же существовать достойный для него конкурент. Чтобы не было скучно…
А Красин по-прежнему занимается наращиванием мощи своего холдинга. Надеюсь, что у него это получится, сейчас нашему сельскому хозяйству требуется именно такой руководитель, жесткий, даже жестокий, но рациональный и хозяйственный.
Ведь, как показали последние события, ангельский вид скрывает дьявольскую натуру, а за суровостью прячется доброта…
Богатые тоже платят
– Поехали! – крикнул Костик и махнул рукой.
– Иду! – отозвался Пашка Старовойтов, наш оператор, который никак не мог расстаться с миловидной девушкой, болтая с ней у входа на телецентр.
Вообще Павлик был большим любителем женского пола. Вот и сейчас он прямо на улице познакомился с какой-то девицей.
Я посмотрела на часы – мы не опаздывали, но времени оставалось в обрез.
