— Конечно, нечестно, — кивнула Робин. — Если бы я не считала так, продолжала бы молчать. Все дело в Клаусе. Он был против.
— Что значит «против»? — Глаза девочки округлились.
— Боялся тебя расстроить, наверное, — предположила та.
— А тебя, значит, не боялся? — Раздражение и обида распространялись по телу черным ядом.
— Я просто друг. С друзьями так можно, — с самым невинным видом объявила Би. — Между прочим, Клаус не обрадовался моему присутствию. Даже нагрубил, но это от волнения. Он сильный. Если бы я пережила такое — неделю бы просидела под столом, обхватив голову руками.
— Замечательно, — процедила Эмьюз. — А я разве не друг?
— Ты нечто большее! — заверила Робин. — Он так сильно дорожит тобой, что не желает тревожить. По-моему, жуть как романтично.
Только в словах подруги ощущалась едва заметная неуверенность. Эмьюз уже слышала эти ласковые интонации, эдакая сказка, чтобы скрасить уродливую реальность. Отчего-то сама Эмьюз решила поделиться историей с плашкой и Дивными не с кем-нибудь, а именно с Клаусом, причем исключительно потому, что этот мальчишка больше, чем просто друг.
— Совсем забыла, — наигранно спохватилась она. — Росарио просила не засиживаться над книжками. Нам сегодня нужно успеть в одно место… Прости. Поболтаем позже.
— Ладно. — Если подруга что-то заподозрила, то ничем себя не выдала. — Меня к Клаусу не пустят, а ты, как Тень, могла бы попробовать его навестить.
— Вряд ли получится. Слишком много дел, — сухо отрезала девочка и захлопнула зеркальце.
Тяжелый камень неподъемным грузом лег на сердце. «Недоверие — то же предательство, только замаскированное благими намерениями», — Эмьюз закрыла глаза.
Девочка сдвинула в сторону разбросанные учебники и достала дневник. Специально созданный беспорядок должен был убедить тетку, что юная Тень не убивала время до ужина, а готовилась к предстоящим занятиям. В действительности он больше мешал безрадостным мыслям, толпившимся в голове.
«Разве то, как я поступаю с Росарио, не является еще одним примером недоверия?», — справедливо спросил внутренний голос. — «И тоже, вроде как, без злого умысла. Значит, я предаю ее».
С пера сорвалась серебряная капля и плюхнулась на бархатно-черную страницу.
— Проклятье, — пробормотала девочка.
«Нет. В случае с плашкой я предам дядюшку Джулиуса и неизвестную Фолию, поделившись с теткой тем, что знаю», — возразила она сама себе. — «Кроме того, если Сэр Коллоу считает, что так правильно, — кто я, чтобы сомневаться? Он настоящий Рыцарь и мой начальник». Размышляя о субординации, Эмьюз осторожно обрезала испорченный лист ножом для бумаг и швырнула в корзину. «Как удобно», — фыркнула совесть. — «Когда Коллоу говорит, что ты должна ему сообщать обо всем, он что, не начальник и не Рыцарь? А в тот момент, когда тебе выгодно, субординация включается, как свет в туалете? Других обвинять легко».
Сожаление укололо между ребер. Оставалось надеяться, что Би не надуется из-за такой неожиданной и глупой лжи. Связаться с подругой сейчас означало выдать себя с потрохами.
«Обманывать гадко. Я знаю. Но в жизни столько противоречий», — слова плавными линиями ложились на бумагу. — «Иногда слишком сложно применять к себе те же мерки, что и к другим. Кажется, что тебя обижают недоверием, даже предают. А когда твои действия выглядят точно так же, находится миллион причин оправдаться. Заглушить сомнения. Наверное, каждый выгораживает себя в собственных глазах, оттого в мире столько лжи. Если бы люди имели смелость называть все своими именами, обман превратился бы в индикатор. Он отделил бы плохих от хороших. Я не собираюсь вечно скрывать от Росарио правду. Как только удастся разобраться в причинах ненависти тетки к Сэру Джулиусу, сразу расскажу все. Пусть меня поругают. В конце концов, это будет справедливо».
В дверь осторожно постучали. Эмьюз спешно спрятала дневник в стол и открыла первую попавшуюся книгу.
— У меня грандиозные новости, принцесса, — с порога объявила мадам Тэсори. — Наш портняжка сшил подобающий наряд для твоей роли в свадебном обряде.
— А у меня там какая-то роль? — удивилась Тень.
— Еще бы! — подтвердила тетка. — Но подробности узнаешь из первых рук, как говорится. Время не ждет.
От загадочной улыбки, расплывшейся по лицу Росарио, воображение просто взбесилось. Вытолкав мадам Тэсори из комнаты, девочка распахнула шкаф. Она быстро похватала с вешалок первое, что попалось под руки, а через пару минут уже сбежала вниз по лестнице.
— Собери волосы, — попросила Росарио. — Бардак на голове выглядит неопрятно, особенно когда идешь в гости.
— Ладно, — вздохнула девочка. — Индекстрэ!
Наверху что-то упало и рассыпалось. А тонкая металлическая заколка так спешила, что больно впилась в ладонь.
— Лень — отвратительная черта, — укоризненно произнесла тетка.
— А это суровая необходимость, — парировала Эмьюз. — Сама сказала «время не ждет».
— Тогда меньше болтовни. — Мадам Тэсори перекинула сумочку через плечо.
Тень зажмурилась. Пусть от хоровода цветных пятен больше не тошнило, но приятного в путешествии через Призму по-прежнему оставалось мало.
Знакомый дом, все тот же приветливый хозяин в смешном жилете, — но вся обстановка словно дышала торжественностью. Прямо посреди мастерской на табурете возвышался манекен. На безликой кукле висел вполне обычный костюм: белая блузка с пышными рукавами, перехваченными в двух местах тонкой тесьмой, и красный сарафан на широких лямках, украшенный все той же тесьмой.
— Примерьте, мисс. — Карлик настойчиво подтолкнул девочку в сторону ширмы.
— С удовольствием, — улыбнулась Эмьюз.
Девочка рассчитывала на что-то более праздничное. Тугой воротник почти душил, а чтобы юбка сарафана держала форму, пришлось надеть неудобные обручи, обтянутые прозрачной тканью. В довершение картины портняжка вручил Тени чепец и фартук.
— Просто великолепно! — всплеснула руками Росарио. — Я именно так и представляла. Больше энтузиазма, моя милая.
— Непременно. — Девочка казалась себе фарфоровой пастушкой, сбежавшей с каминной полочки. — Как только пойму, что от меня требуется.
— А разве госпожа Тэсори ничего вам не сказала, мисс? — не поверил карлик.
— Я предоставила самую волнующую часть вам, дорогой друг. — Тетка изящно поклонилась.
Ото всех этих реверансов и любезностей девочку бросало в дрожь. Ведь именно ей предстояло таскать на себе неудобный наряд, лучше всего подходивший кухарке, нежели гостье. «Надеюсь, причина окажется достойной», — уныло отметила она про себя.
— Больше всего на свете у нас ценятся две вещи, — портняжка гордо выпрямился. — Крепкая семья и добрая работа. Согласно обычаям, мать должна благословить выбор сына, признать будущую невестку и дать согласие на брак. Беда в том, что отец Боббертиджиса овдовел, а молодой карлик невероятно упрям. Мы зовем таких «каменный лоб». Я уже имел «удовольствие» пообщаться с ним. Мальчишка не желает видеть в этой роли никого, кроме вас.
— Вы так говорите, как будто я в чем-то виновата, — нахмурилась Эмьюз.
— Нет, — смешался тот. — Не вы, мисс. Это точно. Боббертиджис стоит семьи, к которой принадлежит. Такой же своенравный и… импульсивный. Он даже пригрозил расстроить обе церемонии, если его требования не будут выполнены. Если собственный отец не в силах справиться с мальчишкой, чего уж говорить обо всех остальных.
Портняжка резко выдохнул и точно нацепил радостную маску.
— С другой стороны, — улыбнулся он, подняв указательный палец вверх, — в моей семье уважают вас. Главным источником разногласий между Ханниганами и Вбочкуплюхлами являлось наше смешанное происхождение. Формально ваше участие уравняет обе семьи. Так что никто не в обиде, кроме двух тетушек и бабушки Боббертиджиса, претендовавших на эту роль. Думаю, их нетрудно будет узнать по кислым конопатым физиономиям.
Карлик заразительно рассмеялся.
Девочка еще раз посмотрела на себя в зеркало. Теперь наряд не казался нелепым — скорее наоборот. Боб совершенно точно что-то задумал, но его желание видеть Эмьюз рядом с собой в такой важный момент льстило. Разглаживая складочки на фартуке, Тень в пол-уха слушала о грядущих грандиозных событиях и забавных традициях, с ними связанных.
Потом приветливая хозяйка позвала к столу. Девочка все хотела узнать ее имя, но как-то стеснялась подать голос. Тень с удивлением узнала, что Боб лично приложил руку к созданию наряда. Молодой карлик настойчиво досаждал портняжке, пока тот выполнял свою работу. Часы летели незаметно. Разговор зашел о политике, и Эмьюз заскучала.
Все тяжелые мысли как будто остались где-то далеко. Они больше не тревожили. Вместо этого девочку стремительно охватывал страх перед неожиданно свалившейся ответственностью. Если Боббертиджис всерьез планировал какую-нибудь глупость, Эмьюз предстояло удержать его во что бы то ни стало.
