проживёшь, а гниль эта…
– Мне мой так и писал, гниём, дескать.
– А теперь как?
– А теперь… не просыхает.
Женя молча слушала, по-прежнему прижимая к себе Алису. Господи, скорей бы это кончилось. Лишь бы Эркин не сорвался. Он ведь горячий, взрывной. В поезде тогда так вцепился в того дурака, она даже испугалась, никогда таким Эркина не видела, как бешеный стал. Но это от неустроенности, в Джексонвилле он уверен в себе был, а сейчас нервничает. Скорей бы уж.
Эркин улыбнулся Жене и прикрыл глаза, будто дремлет. Холодно как, а говорят, что зима в этом году тёплая. Куда же он Женю затянул, зачем согласился на Загорье? Перекрутился бы он и в Пограничье, так нет, захотелось подальше, поспокойней, и вот…
Поезд шёл, останавливался, снова шёл, хлопали двери, впуская людей и облака морозного пара, окна всё плотнее затягивала ледяная корочка, под потолком колыхалась сизая пелена табачного дыма, люди уже стояли в проходе и даже между скамьями.
– Ну вот, – сказал кто-то, – последний перегон.
– Да уж, пора бы…
– По графику если…
– Да пошёл ты со своим графиком… Город, город, а как ходили тут «кукушка» с «зябликом», так и ходят.
– Дык война…
– Я ща тебе дыкну! Год победе уже, а всё война, война-а!.. Мозгов у начальства нет, вторую колею протянуть!
– Ладно вам, мужики.
– Не ладно! Мыслимое ли дело три часа тащиться?! А морозы завернут когда…
– Заткнись, а? Как завернут, так и развернутся. Впервой, что ли?
Эркин, слыша, но не вслушиваясь в этот общий говор, осторожно, чтобы не привлечь внимания, напряг и распустил мышцы, готовясь вставать и собирать вещи. Вот чёрт, суставы, как после «пузырчатки» застыли. Вокруг многие вставали, снимая с полок над окнами мешки и узлы, перевязанные верёвками обшарпанные чемоданы. Но были и те, кто без вещей. Ну, вот и потянулись в тамбур, прессуясь там в плотную массу. Эркин подождал, пока встали и вышли в центральный проход сидевшие напротив, и встал сам. Вытащил из-под скамейки тюк, узел и ящик, снял с полки мешки. Женя поправила на Алисе вязаную шапочку, обвязала сверху своей белой шалью.
– А дядя Андрей уже здесь? – вдруг спросила Алиса.
У Эркина дрогнули руки, и он выронил большой мешок.
– С чего это ты его вспомнила? – спросила Женя.
– А он меня так же обвязывал, – ответила Алиса, послушно поворачиваясь под руками Жени. – Он нас здесь ждёт, да?
– Не здесь, – ответил Эркин, вскидывая на спину мешок. – Женя, готова? Пошли.
Они вышли из вагона последними. Сыпала мелкая белая крупа, снег скрипел под ногами, засыпанный снегом мужчина в чёрной милицейской форме сказал, что Комитет на той стороне вокзальной площади.
– Давай всё на хранение опять сдадим, – предложила Женя. – Чтоб не таскаться с ними.
Эркин согласился.
Нашли камеру хранения, сдали все вещи, даже маленький мешок с самым расхожим, и пошли в Комитет.
В Загорье Комитет защиты узников и жертв Империи работал в одном помещении с беженским. Большая комната, заставленная письменными столами, стульями, шкафами, открытыми с бумагами, и глухими, а один даже металлический, на подоконниках кипят сразу два электрочайника, женщины в накинутых на плечи платках, двое мужчин в военной форме без погон…
Эркин вошёл первым, не так возглавляя, как закрывая собой Женю и Алису. И встретили их от порога вопросами.
– Репатрианты? Транзит или конечная?
– Конечная, – ответил Эркин, доставая маршрутный лист.
– Сюда, пожалуйста.
У него взяли маршрутный лист, отметили в регистрационной книге и убрали в папку.
– А теперь ко мне, пожалуйста, – позвали их к другому столу. – Здравствуйте, садитесь.
Немолодая женщина с выбивавшимися из узла на затылке рыжевато-седыми прядями прямых волос улыбнулась им. Перед её столом стояли два стула. Женя и Эркин сели, а Алиса осталась стоять, с интересом оглядываясь.
– С чего начнём? С жилья, с работы?
– С работы, – сказал Эркин и на вопросительный взгляд Жени, ведь говорили о жилье, объяснил: – Работы не будет, как жить тогда?
– Правильно, – кивнула женщина. – На вас есть заявка?
– Да, – Женя достала из сумочки пакет с документами и вытащила нужный листок. – Вот. На экспериментальный механический.
– Да, – женщина быстро даже не просмотрела, а схватила одним взглядом текст. – Понятно. Толя, позвони, они подтверждают заявку?
– Номер какой? – спросил один из мужчин, берясь за телефон на своём столе.
– Посмотри, – женщина ловко перебросила ему лист заявки. – А пока посмотрим всё-таки жильё. Вам нужен дом или квартира?
– Квартира, – сразу сказал Женя. – Но… со всеми удобствами. Если можно, конечно.
– Отчего ж нельзя? – улыбнулась женщина. – Есть такая возможность.
– Это «корабль» что ли? – спросили от другого стола.
– Корабль? – с сомнением в голосе переспросила Женя.
– Это дом так прозвали, – успокоила её женщина. – Хороший современный дом, центральное отопление, водопровод, канализация, газ… всё есть. Вам какая нужна? На сколько комнат?
Женя не успела ответить: её перебил звонивший на завод мужчина.
– Заявку они подтверждают, места есть, но зайти надо сегодня же.
– Отдел кадров до шести. Успеете, – кивнула женщина. – Так сколько комнат?
– Четыре, – неуверенно сказала Женя. – Ну, кухня…
– Речь идёт только о жилых комнатах. Вас трое, четыре комнаты в пределах нормы, – остановила её женщина, сняла трубку на своём телефоне и быстро набрала номер. – Ванеев? Здравствуй, это Королёва. Ну и молодец, что узнал. Приехала ещё семья. Направляю их к тебе. Их трое, – она посмотрела на Женю и, когда та кивнула, продолжила: – Нужна четырёхкомнатная. Ну, это ты сам решай с ними. И попусту взад-вперёд не гоняй. Ладно, ладно, знаю я твои и ресурсы, и резервы. И это я знаю. Ладно, Ванеев, пока, – положила трубку и улыбнулась. – Ну вот. Сейчас идите на Цветочную, дом тридцать один. Найдёте коменданта. Леонид Алексеевич Ванеев. Обычно он у себя, в четвёртой. И сегодня же, как решите с жильём, на завод. Как всё оформите, придёте сюда.
– Спасибо, – встала Женя, и сразу встал Эркин. – Спасибо, до свидания.
– До свиданья, – эхом повторила за ней Алиса.
– Спасибо, до свиданья, – попрощался и Эркин.
Когда за ними закрылась дверь, сидевшая в углу Капитолина рассмеялась.
– Ты смотри, какого красавца захомутала! По струночке у неё ходит.
– Она и сама очень даже, – засмеялся Анатолий. – И весьма.
– Ну, кто там кого хомутал, пусть сами и разбираются, – покачала головой Королёва. – Ты, Толя, поаккуратнее. Индейцы шутки плохо понимают.
– А уж этот если двинет, – засмеялся Алексей, – так упадёшь и только на Страшном Суде и встанешь.
Посмеялись и вернулись к работе.
На улице Эркин и Женя перевели дыхание, переглянулись и отправились на поиски дома со странным прозвищем.
Как пройти на Цветочную улицу им объяснил первый же
