— Чего ты хочешь, все сегодня взвинчены!
— Между прочим, ты уверена, что управишься как надо со своим муженьком?
— Абсолютно уверена.
— А я нет.
— Все-таки я жена, а не ты.
— Этот малый живет словно во сне, но если его разбудить, то он далеко не дурак!
— Может, ты и прав. Но я не позволю ему проснуться.
— А если он вздумает выйти посмотреть, что происходит, и, скажем, наткнется на своего мертвого сынка, мадам?
— Если бросишь тело на месте, то ты еще более безнадежный идиот, чем я представляла.
— Не подумает ли он, что это твоих рук дело?
— Он? Не знаю. Вряд ли.
— Он что-нибудь слыхал?
— Почти ничего. Я приглядываю за ним день и ночь. Все перехватываю. Вряд ли он с кем-нибудь разговаривает, разве что с Алисией.
— А как с ней?
— Мы с ней друзья.
— Она в этом деле заодно с тобой?
— Нет. У нее же нет сына, ради которого надо стараться, — пояснила Беатрис.
— Понятно, — кивнул Блэк. — Значит, она не против твоих дел? Но лучше все-таки, если не будет знать, что произойдет сегодня ночью, а?
— Она много знает. Как сова. Видит, что не замечают другие. Но пять минут назад я перестала ей доверять.
— Хотелось бы знать, в чем дело.
— Она сказала мне, что гуляла у верхнего озера.
— Что тут странного? Такая ночь!
— Верно. Тихо, тепло. Но когда я видела ее туфли, на подошвах вместо пыли и грязи только прилипшие к подошвам травинки. Надо сказать, сегодня подстригали только одну лужайку — ту, что вокруг беседки. Знаешь, где это?
— Знаю здесь все ходы и выходы, — самоуверенно заявил Блэк. — Могу перечислить и описать всю мебель. Знаю каждое дерево. А ты спрашиваешь, найду ли я беседку. С завязанными глазами, мадам!
— Если кто и способен достать этого парня, — оживилась Беатрис, — так только ты, Кристофер Блэк!
— Благодарю. Но он еще не побежден. Не знаю. Как получится.
— Целиком полагаюсь на тебя. Однако понял ли ты, что означают травинки на туфлях?
— Чего тут не понять? Если сегодня нигде больше не косили, должно быть, она была на лужайке у беседки.
— Должно быть! Тогда почему сказала мне, что гуляла в другом месте?
— Скорее всего, случайно сорвалось с языка, — предположил Блэк. — Я не раз замечал, что так бывает. Ничего особенного.
— Ты это к чему? Зачем ей понадобилось лгать?
— Просто не придала значения.
— Думаешь, так? Ты ее не знаешь. Она никогда не лжет, если только в этом нет большой необходимости. Уж мне-то известно!
— Ты уверена?
— Да, да!
— Хорошо. Значит, она ходила к беседке.
— Никакого сомнения.
— Что она могла там делать?
— Не знаю. Стараюсь понять.
— Хочешь сказать, что боишься, как бы она в этом деле не оказалась против тебя?
— Знаю, что так и будет, если она догадается, что произойдет сегодня вечером.
— Вот как!
— Да. Она всегда была на стороне Дэвида.
— Тогда почему же ты сегодня не услала ее из дому?
— Пробовала. Предлагала дюжину разных дел. Она не захотела.
— А что, если сорвет нам все планы?
— Не думаю.
— Не думаешь! — злобно выкрикнул Кристофер Блэк. — Запомни: я вложил в это дело в десять раз больше, чем мне заплатили.
— Можешь не сомневаться в моей щедрости, мистер Блэк.
Бандит, улыбнувшись, посмотрел ей в глаза:
— По-моему, мы неплохо знаем друг друга.
Она слегка покраснела:
— Лучше бы сходил к беседке!
— Думаешь, что-нибудь там найду?
— Не знаю. С твоими глазами все возможно.
— Постараюсь. Знаешь, мне что-то не по себе. Чую, все это выйдет боком! Уж очень это дело обросло чудесами!
— В конце концов обойдется! Ступай поищи вокруг беседки. А я схожу в библиотеку поглядеть на муженька. Если начнется стрельба, лучше быть рядом, чтобы понял как надо.
— Правильно. Если дойдет до стрельбы, постараемся убрать мертвецов. Живьем брать, разумеется, не будем.
— Разумеется, — просто подтвердила она.
Кристофер Блэк без лишних слов повернулся и вышел из дома.
Глава 32
МУЖ И ЖЕНА
Беатрис подошла к окну, выходящему на дорожку перед домом. В проникавшем из окошка над дверью слабом свете мелькнули две фигуры и вместе с Христофоро Негро снова исчезли в ночи. Она удовлетворенно кивнула. На какие-нибудь результаты надежды мало, но сделано все, чтобы решить загадку, которую задал ее острый глаз. Затем направилась в библиотеку присмотреть за мужем.
Алисия нашла Дэвида Пэрри-старшего утонувшим в кожаном кресле и углубившимся в очередную книжку, с выгнутой дугой спиной, низко опущенной головой, копной волос, свалившейся на лицо. В могучих плечах и изгибе поддерживающей массивную голову шеи чувствовалась животная сила.
Не отрываясь от книги, он недовольно фыркнул. Фыркнул, как дельфин.
— Дядя Дэвид, — позвала Алисия.
Он недовольно щелкнул пальцами.
Усевшись на подлокотник, она протяжно повторила:
— Дядя Дэвид.
— Оставь меня в покое, Алисия, — буркнул он. — Я занят.
— Дядя Дэвид, — продолжала девушка.
— К черту! — отрубил дядюшка.
— Дядя Дэвид, — проворковала Алисия.
Он бросил на нее свирепый взгляд:
— Испортила удовольствие от самой лучшей главы! Чего тебе, Алисия?
— Капельку внимания.
— Уже получила. — Дядюшка раздраженно отбросил книгу.
— Что за книжка?
— «Загнанный в угол», или что-то в этом духе, — ответил он. — Не помню. Какая разница?
— Вообще-то никакой.
— Хочешь сказать, для такой книги?
— Да, для такой глупой книжки.
— Не раздражай меня, Алисия!
— Почему бы и нет?
— К чертям! Ты что, расселась здесь, чтобы выводить меня из себя?
— Ничуть. Мне просто забавно.
— Слушать мои умные речи?
— Нет, смотреть, как ты кипишь. Есть такая старая пословица: кровь кипит без огня…
— Ты хуже огня!
— Вижу, от тебя уже валит пар.
— И это тебя забавляет?
— Очень.
— Зато ты спокойна.
— Так ты кончил читать?
— Сама оторвала.
— Именно этого я хотела.
— Довольна?
— Конечно, раз вышло по-моему.
— О Господи! — воскликнул он. — Да разве когда-нибудь бывает не по-твоему?
— Довольно часто.
— Скажи, чего тебе надо. Постараюсь угодить.
— Пойдем прогуляемся.
Спрятавшаяся за створкой двери, все видевшая и слышавшая миссис Пэрри вздрогнула и изменилась в лице, будто ее резанули ножом по сердцу. Вообще-то она выглядела недурно, лет пять назад, возможно, даже была красавицей, но в этот момент ярость и страх стерли с ее лица последние черты молодости, и она, словно надев уродливую маску, выглядела такой, какой ей предстояло стать ближе к старости.
