Проваливаясь в забытье, узник сразу оказывался во власти чудовища, получеловека-полузверя. Страшилище с крыльями летучей мыши и огромными птичьими когтями сидело на кубе, абсолютно черном, впитывающем солнечный свет, словно губка. На его голове рога и перевернутая пентаграмма.
…Если хочешь достичь Высшего Знания, придется пройти через глубочайшие глубины. После своего выбора мы становимся одинокими, никем не понимаемыми странниками и оказываемся в отчаянной ситуации. Путь к истине лежит через постижение лжи и насилия, опутывающих человека подобно злым чарам. Это пятый символ пути Гора…
Пленник вскочил в ужасе, – чудовище сидело прямо напротив него, уставившись тяжелым взглядом.
– Кто ты? – вскричал обитатель темницы, понимая, что ему негде спрятаться.
– Я – твои прошлые ошибки и неверные поступки. Я создан тобой! Смотри, вот он я! – захохотало чудовище, потрясая перепончатыми крыльями и перебирая острыми когтями, бесформенное и омерзительное.
– Неужели это я породил тебя?
– Кто же еще?! Я и раньше был рядом с тобой, только ты меня не видел! Теперь, с этого мгновения…
– Проснитесь! – кто-то с силой тряс Сергея за плечо. – Вы меня слышите?
Ему в лицо брызнула холодная вода.
– А?.. – он ничего не понимал. Зачем его будят? Это Алена! Опять она! Не хочет оставить его в покое! Какого черта?!
Горский открыл, наконец, глаза. Вместо Алены на него смотрел человек в милицейской форме. Рядом с ним – заплаканная соседка. Что она здесь делает? Он ее сюда не звал! Теперь будет сплетничать по всему подъезду!
– Убирайтесь вон!
– Успокойтесь, – примирительно сказал милиционер, сочувственно глядя на Горского. – Ваша жена…
– Это она вас вызвала? И вы ее послушали?! – возмущению Сергея не было предела. – Алена совсем рехнулась!
– Она мертва…
Соседка разразилась громкими рыданиями.
Сергей ничего не понимал. Его разыгрывают? Вспыхнула страшная мысль: Алена покончила с собой. Она все-таки отомстила ему!
– Где?.. Что она с собой сделала?..
Милиционер провел Сергея на кухню, посреди которой лежала Алена, бледная и красивая, как в тот купальский вечер, когда они встретились на берегу реки. Половина ее лица была сплошным синим кровоподтеком. Все ящики кухонной мебели были выдвинуты и пусты, их содержимое рассыпалось по полу. Дверцы шкафчиков тоже оказались открытыми. Под ногами хрустела битая посуда. Кто-то устроил настоящий погром.
– Что… что тут произошло?
– Это я у вас хотел спросить.
– Но я спал!
– Вы ничего не слышали?
– Господи, нет! Я был пьян…
– Я услышала шум, – вмешалась соседка. – Как будто кто-то бьет посуду, швыряет все подряд, ломает! Эта стена как раз выходит в мою спальню. Я подумала, что соседи опять ссорятся… или, не дай бог, дерутся…
Сергей был настолько обескуражен и подавлен, что даже не стал возмущаться. Он не отрываясь смотрел на Алену, не в силах осознать, что это уже не сон.
– Это вы вызвали милицию?
– Да! И «скорую» тоже, – подтвердила соседка. – Я вышла на лестницу и стала прислушиваться. Шум продолжался, и я… решила позвонить в ихнюю дверь. Мне стало жаль Алену. Я позвонила… раз, второй… Открыли не сразу, а как бы немного погодя.
– Кто вам открыл?
– Не знаю… просто щелкнул замок, и я поняла, что открыто. Подождала немного… потом толкнула дверь внутрь и вошла. И почти сразу за моей спиной кто-то вихрем выскочил из квартиры, так быстро, что я не успела рассмотреть… На лестнице было темно, я испугалась. Он, наверное, прятался за дверью, а когда я прошла мимо, выбежал.
– Это был мужчина?
– Да. То есть нет… я не знаю. Думаю, мужчина. Кто же еще мог так ударить бедную девочку?
Показания соседки записали, но после осмотра тела оказалось, что Алена упала и со всего маху ударилась о железную окантовку кухонной мойки. Сама…
– Как можно было падать, чтобы с такой силой удариться? – удивлялся врач. – У нее гематома на поллица.
– Может, ее толкнули?
– По положению тела не похоже. Тут не толкнуть надо было, а швырнуть с размаху, со страшной силой.
При этих словах соседка упала в обморок. Врачу пришлось оказывать ей помощь, снимать сердечный приступ.
Неясно было, присутствовал в квартире кто-то чужой во время смерти Алены или нет. Может, соседке показалось с перепугу? Тогда кто открыл ей дверь? Кто учинил погром в кухне? Сама Алена в приступе психоза? Горский спал мертвецким сном. Его не разбудили ни грохот посуды, ни вопли соседки. Правда, дверь могла оказаться незапертой… но пожилая дама категорически это отрицала.
– Кстати, в состоянии психоза человек порой проявляет недюжинную силу, – заметил врач. – И совершает невероятные действия.
Больше оперативникам ничего узнать не удалось. Кое-кто из соседей тоже слышал шум, но и только. Горский ничего сказать не может – спал. Если бы не соседка, подозрения непременно упали бы на него. А так…
Когда приехал Богдан, тело Алены уже увезли. Он постоял, глядя пустыми глазами на то место, где она лежала, резко развернулся и выбежал вон. Никто его не задерживал.
Во дворе за углом дома Богдана ждал брат, измученный и взволнованный. Они отъехали на соседнюю улицу, остановились.
– Ну, что там? – спросил Вадим.
– Алена… умерла…
Вадим удивился. Он почему-то был уверен, что если кто и погиб, то это должен быть Сергей.
– Черт! Я думал, это Горский! Но почему она?
– Я знал, что все так кончится. Этот негодяй убил ее…
– Кто? Муж?
– Не знаю… Какая разница?
Богдан сел на мокрую скамейку, не замечая, как дождь поливает его, течет по волосам и за воротник.
– Если Алену убили… я знаю, кто это сделал! – решительно произнес Вадим.
Он рассказал Богдану, как следил за Сергеем, как увидел темную машину, человека с неровной походкой… и все остальное.
– Думаешь, он приходил к Горским?
– Уверен.
– Значит, он убил Алену… – Богдан сжал зубы и глухо застонал. – Я порву его! Из-под земли достану…
Братья не знали, что убийцу видела соседка Горских, но и без того не сомневались в злом умысле незнакомца.
– Поехали! – скомандовал Вадим. – Я знаю, где он живет.
Он умолчал о том, что уже сталкивался с этим человеком в Москве. Незачем впутывать в свои проблемы Богдана.
Они остановились у дома, где Вадим расстался с преследуемым. Окна квартиры с кактусом были темны.
– Черт… его машины не видно…
– Неужели ушел?
Братья подошли к двери, прислушались. Тишина. Богдан с размаху ударил по двери ногой: та открылась легко, только, к сожалению, не бесшумно. Из соседней квартиры высунулась любопытная соседка.
– А здесь никто не живет… – сердито пропищала она. – Что вам нужно? Я милицию вызову!
– Этот гад нам деньги должен и не отдает. Где он? Говори! – Богдан с угрожающим видом вставил носок ботинка в приоткрытую дверь, чтобы женщина ее не захлопнула.
– Здесь нет никого! – срывающимся голосом пискнула тетка, проклиная себя за излишнюю любознательность.
Братья и так поняли, что квартира пуста, – сразу, как только дверь открылась. Есть разница между помещением, в котором кто-то живет, и необитаемым, затхлым. Для верности Вадим все же зашел внутрь, включил свет, осмотрелся – никакой мебели, повсюду пыль… Где же занавески и вазон, которые он видел через окно?
– Где кактус? – в бешенстве спросил он, повернувшись к соседке.
– К-кактус? Какой кактус? Вы с ума сошли, молодой человек! Оставьте меня в покое! Эта квартира уже год как продается. Никто в ней не живет, давно уже. У меня ключи есть запасные, чтобы пускать покупателей. Только уже месяца три, как ни одного не было. А кактусов здесь Маруся отродясь не разводила.
– Что за Маруся?
– Хозяйка квартиры. Она к детям переехала, внуков нянчить. А квартиру продать решили. Вот и…
– Говоришь, никого здесь не было? Ни жильцов, ни покупателей?
– Ей богу, правда! Вот те крест! – тетка нервно перекрестилась.
Братья вышли на улицу, злые и растерянные.
– Что ж, у меня глюки, по-твоему? – недоумевал Вадим. – Сюда он зашел! В эту самую квартиру! Свет зажег. И занавески на окне были, и кактус! – он выругался, плюнул с досады. – Слушай! Я же номера его машины запомнил.
– Найдем. Я этого нелюдя в клочья изорву, лично! По маленькому кусочку буду отрезать и смеяться…
– Ладно, поехали домой. Светает уже.
По дороге Вадим подумал, что таких номеров, скорее всего, не существует. Впоследствии его догадка подтвердилась.
Уже засыпая, он вспомнил московского «заказчика». Те же повадки и та же жестокость…
В Подмосковье по ночам подмораживало, листва с хрустом рассыпалась под ногами. Серые рассветы наводили на Валерию тоску.
Никита, напротив, радовался холодному свежему воздуху, своему возвращению к полноценной жизни. За окнами веранды синицы расклевывали сладкую от мороза рябину.
