Не дышала ими, не доводила до того, что иллюзии становились реальностью.
Руки эльфа чуть сжали мои пальцы и… исчезли. Кажется, этот мужчина, импонирующий мне чисто по-человечески, смог взять себя в руки и успокоиться. Удивительная сила. Железный стержень. Он действительно был более чем впечатляющим.
— Медуница, медовая принцесса, — пробормотал Ритани, глядя на меня с какой-то незыблемой тоской. — Почему ты не обратилась к деду, когда стало понятно, что ты лишь пленница?
— Потому что он давно умер? — предположила я, разглядывая комнату и прикидывая, чем бы таким интересным заняться. Моё-то тело замерло пока в иллюзии безвременного пространства, а я так соскучилась по чему-то такому, осязаемому! — Со стороны императора бабушка и дедушка погибли одновременно. Когда император захватил на ристалище трон, через пару лет группа заговорщиков решила вернуть на трон Ниларии адекватных людей. У них почти получилось, но, увы, они были недостаточно сильны. Зато молодой император обиделся, сослал родителей на отдаленный материк, а по дороге они погибли. Бабушка по маминой линии умерла при её рождении, к сожалению, даже усилия эльфийских целителей не смогли помочь. Ну, а дедушка умер, когда мне было несколько месяцев. Так что… несмотря на то, что со стороны императора у меня много братьев, меня можно назвать сиротой.
Ритани молчал.
Потом откашлялся, и я повернулась:
— Ритани?
— Светлая Литандра! Этот человек… Ваше высочество, твой дед — жив! Да, он в опале, ему запрещено покидать пределы поместья, рядом с ним неотлучно двое убийц, но он живее всех живых. Никто не смог переломить его волю или его убить!
У меня не нашлось слов. Не было и слёз. Я просто смотрела на Ритани, а потом устало склонила голову. Его сила тьмы угнетала меня, ломала. И понимая, что невольно разбередил чудовищную рану, палач Каннаритании снял с меня свои чары и тихо ушёл.
И я была, наверное, ему даже благодарна.
А через полчаса, поняв, что не могу оставаться в своём настоящем виде, потому что мне больно даже думать о том, что меня предали ещё и в этом, я вернулась в иллюзию князя Канната и развела бурную деятельность.
Мне нужно было делать хоть что-то, поэтому я была в иллюзии наполовину. Частично князь Каннат управлял происходящим, а вот обдумывала его уже я.
Когда дворцовые склянки отбили уже четыре часа, в кабинет ворвался Ритани, умытый, чем-то вкусно благоухающий, свежий, как роса розового лепестка, и злющий.
— И? — спросил я, отодвигая в сторону очередную стопку.
— Каннат! Что это значит?!
— Это значит что-то, — согласился я, кивнув, потом подумал и для надёжности покивал ещё немного. — Что-то определенно. Но если ты имеешь в виду, моё явление к тебе в службу, запрос всех досье и потом их кочевание на драконах ко мне в кабинет — то можешь считать это моей маленькой шалостью. Досье под охраной. Драконы там, — ткнул я на потолок, — там, — в сторону шкафа, — и там, — в район кушетки, где подложив ладонь под щеку трогательно посапывала Раяра, укрытая моим пиджаком.
— Шкаф… потолок?!
— Ну, — я почесал нервно висок. — На потолке что-то такое вроде кляксы, не уверен, но это какая-то базовая стихия. А в шкафу дракон. Он сказал, что его бесит свет, шелест бумаг, идиот-князь, и, в общем, ему там читать удобнее.
Мой палач подумал, определенно подумал, что я издеваюсь! В два шага пересёк комнату, дернул двери шкафа и… мягко закрыл обратно. Деревянной походкой дошёл до моего стола и сел на стул.
Потёр глаза.
— Я сплю?
— Не-а, он реально там, — отозвался я, пододвигая к брату стопку досье и ленточку с буквами. — Короче, раз уж пришёл, буду тебя использовать. Мне нужны все эльфы, чьи инициалы и родовые круги совпадают вот с этими буквами. Складывать в отдельную стопку. Вопросы? Нет вопросов? Занимаемся!
Среди тех эльфов, что мы искали, были как раз те, кого мне нужно было найти, согласно плану заговорщиков. В честь какого счастья Каннат начал их искать?
Вопрос висел в воздухе, поэтому я даже не удивился, когда Ритани, отложив в сторону очередное дело, поинтересовался между делом:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Это очень… специфические члены двора. Почему они тебя заинтересовали так неожиданно?
— Специфические? — удивился я.
— Вот эта треть, — Ритани ткнул пальцем в маленькую стопочку под своей левой руки, — настолько отъявленные мерзавцы, что с ними за руку здороваются только такие же, запачканные в крови по горло. — Вот эти, — положил он ладонь на папку под правой рукой, чуть погладил верхнее досье. — Не менее интересны. Шлейф преступлений за ними тянется такой, что если бы королева Цитандера не отменила смертные казни, то они давно были бы казнены.
— Проблема только одна, — поддакнул я почти весело и пропел. — Не доказано!
Ритани скривился, ругнулся, подскочил со стула и вернулся на место.
Как же он искренне реагирует, какой он живой!
— А третья группа? Самая большая? — ткнул я пальцем на ту стопку, что была сейчас между рук брата, — она?
— А, эти? Эти, князь, прям святые, можно им на шею даже надевать венки из белых цветов богини!
Я задумался, взглянул на ту стопку, что была у меня, сдвинул её к Ритани и расплылся в довольнейшей улыбке:
— А можешь для меня их тоже раскинуть? А я тебе объясню, зачем мне они вдруг понадобились, все эти эльфы.
— Ну, давай, — согласился палач, просматривая отобранную мной стопку. И одно дело из них он выложил вообще с краю стола. — Итак?
— Есть несколько эльфов, у которых передо мной должок. Я зашифровал их имена и спрятал в тайном месте. Но из-за того, ты сам знаешь что, я потерял память и забыл, кто они!
Наверное, если бы в моём голосе звучало поменьше радости, Ритани бы не выронил последнюю папку. Наверное, если бы этого не случилось, магические портреты из неё не высыпались, в изобилии, на стол.
Но случилось то, что случилось.
Карточек было очень много, видимо, дело конкретно этого эльфа было очень толстым.
И на них, на карточках из светской хроники, я неожиданно увидел — Таймгара.
— Это же… — ткнул я пальцем в ближайшую, где фиолетовый дракон обнимал за плечи настоящее чудо — эльфиечку с огромнейшими миндалевидными глазами нежно фиалкового цвета, длиннющими волосами, ниже колен, вьющимися. Такой золотой каскад, что неожиданно мне вспомнилась моя невеста. У неё ведь тоже были длинные волосы. Почему? Почему это было так важно, что я запретил кому-то прикасаться к её волосам с ножницами без моего на то разрешения? — Что здесь делает мой фиолетовый дракон!
На этот раз Ритани подавился воздухом, потом закашлялся, и с тяжелым вздохом покачал головой:
— Моя князь, твоя вот эта позиция «а что это там моё такое», однажды доведёт меня до чёрного кувшина богини!
— Ты меня прибьёшь раньше, — сообщил я с долей самоиронии. — Итак? Мне это место ни о чём не говорит, а вот тебе сказало, как и те, кого мы здесь видим. Кто эта красавица? Жива? Здорова? Раз уж я лишился невесты, то может быть она ею и станет? Красивенькая такая!
В тот самый момент, когда я поднял взгляд от магической карточки и поднял взгляд к Ритани, мне показалось, что он меня сейчас ударит, от всей души, со всей яростью, что в нём накопилась.
В душе закопошился червячок сомнений. Он же не мог, правда? Тогда он просто ляпнул это, чтобы отвести внимание от Раяры. Или он сейчас просто делает то же самое, чтобы я не подумал о этой милой малышке в качестве свой невесты.
Или…
— Она?
— Мертва.
— Ах вот как… — скользнув пальцами по крупной карточке прекрасной эльфийки, я спросил: — кто её убил?
— Технически — она убила себя сама. Практически — до самоубийства её довёл тот, чьё дело так рассыпалось… по всему столу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А, — мгновенно потерял я интерес. — Жаль. Но дуры — это не идеальное украшение для светлоэльфийского князя, настолько прекрасного как я. Ещё есть интересные досье? Ты на меня молчишь, мой палач? — подняв голову, я взглянул на Ритани, вздохнул. Вот опять. — Будем считать, что твой вклад в дело моих розысков сегодня был попросту неоспорим. Иди погуляй.
