— Откуда? — саркастический смешок. — Весь твой клуб гудит о твоей связи с Юлькой! Весь твой клуб! Да и сама она не отрицает, что пользуется твоими… привилегиями и находится под твоей личной защитой!
В трубке повисла гробовая тишина. А у Марата окончательно сдали нервы.
— Ну что? — грубо, требовательно. — Будешь и дальше отрицать?
В ответ прилетела фраза, от которой Каримов чудом не стер зубы в порошок.
— Нет, не буду! — задумчиво. — Если речь идет именно о Поповой Юле, то она действительно находится под моей личной защитой и пользуется особыми привилегиями в клубе. Вот теперь я начинаю понимать, откуда ноги растут.
— А я начинаю понимать, что сейчас реально к тебе приеду! И ушатаю к х*рам! И мне будет глубочайше плевать, откуда и что там у вас… растет!
— Да угомонись ты уже! Задолбал орать!
— Володя! — предостерегающе. — Рассказывай!
— Да что рассказывать-то? Ничего между нами нет! Я всего лишь проникся к девчонке и помог в трудную минуту чем только смог. Кто же знал, что эти… курицы завистливые, коих оказалось до хрена в моем заведении, поймут все превратно? У нас что, безвозмездно люди друг другу уже не помогают? Только за секс? Еще и сплетни распустили, дуры безмозглые!
Наконец и Каримов немного расслабился, начиная потихоньку осознавать:
«То есть все это время я… твою ж мать!»
— Помог, говоришь? — прокашлялся. — В чем заключалась твоя помощь?
— Понимаешь, Юлька… она какая-то другая! Чистая. Невинная. Хрупкая с виду, но с таким стержнем внутри, что не у каждого мужика встретишь! Упертая. Целеустремленная. Трудяга, одним словом. За смену не присядет. И обязанности свои всегда выполняет очень добросовестно — золото, а не работник. При этом сам замечал: чем ей сложнее, чем шире она улыбается и быстрее бегает. Феноменальная девчонка! Так вот… некоторое время назад ее в туалете зажал какой-то озабоченный мудозвон! Начал приставать. Напугал до чертиков, требуя уединиться с ним для привата. А она каким-то образом вырвалась и сразу ко мне прибежала. Расплакалась и попросила помощи. Естественно, мне проще ее защитить, чем такого сотрудника терять! Вот, собственно, и все… остальное — банальные бабские сплетни!
Марат втянул воздух полной грудью. Максимально.
Так, что ребра затрещали, и легкие кислородом обожгло.
«Господи! Это же был я! Это я в тот вечер напился до беспамятства и приставал к ней. Это я напугал ее. Это я — тот самый мудозвон!»
— Погоди! — вдруг насторожился Назимов. — А ты что… получается… ты на Юльку, что ли, свой член навострил?
— Браво, Володя! Просто чудеса дедукции!
— Слышь, еб*рь-террорист, ты это… завязывай давай!
— С чего бы вдруг?
— С того! Ты знаешь политику моего заведения — все на добровольной основе. Если сможешь договориться — снимай кого угодно! Кроме нее! На нее — табу!
— А может, я не хочу другую!
— Твои проблемы, Марат! — раздраженно отозвался приятель. — Я ей слово дал, что принуждать ни к чему не буду. И я его сдержу!
— В таком случае скажи мне, дружище, — язвительно протянул Каримов, — а если ее захочет кто-то более влиятельный… тот же Мазур, например… ты ему так же ответишь? Будешь до последнего слово держать? Даже рискуя навсегда распрощаться со своим клубом?
Назимов замолчал. Задумался. А Марат осуждающе покачал головой.
Он прекрасно знал ответ на свой вопрос. Против Олега Мазура — успешного бизнесмена с криминальным прошлым — в их городе пойдут лишь единицы.
— Не захочет! — глухо пробормотал Володька. — Он давненько уже ко мне не захаживает. И вообще, поговаривают, Олег на своей падчерице женился.
Каримов удивленно присвистнул:
— Ни хрена себе!
— Сам в ауте! До сих пор не знаю, верить или нет.
— Городок у нас маленький. Так или иначе узнаем.
— Угу! — тяжелый вдох. — А что до Юли… пока не о чем переживать.
— Она постоянно находится в зоне риска. В любой момент может стать поздно. Но ты сильно не заморачивайся. Она скоро от тебя уйдет.
— Вряд ли! — скептически. — Ей нужна эта работа!
— Уж ты поверь! — холодно отозвался Каримов и сбросил вызов, не прощаясь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А мысленно добавил:
«Уйдет как миленька! Я сделаю все для этого! Я не оставлю ей выбора!»
Глава 21
«Дура! Идиотка! Сумасшедшая! Конченая! Что же я наделала? Что он теперь обо мне подумает? Что на меня вообще нашло? Я же не такая! Илья всегда говорил, что в плане интима я холодная, как ледышка! Меня трудно возбудить. Меня сложно распалить. Я всегда сохраняю трезвость рассудка. Я никогда не теряю над собой контроль! И уж точно не слетаю с катушек от одного-единственного поцелуя! Не… слетала. До сегодняшнего дня… Чтоб тебе пусто было, Каримов! Что ты со мной сделал?»
— Осторожнее, девушка! — возмущенно взвизгнула молодая мамочка, резко останавливая коляску со своим спящим малышом, дабы не врезаться в нее. — У вас что, глаза на затылке? Смотрите хоть, куда идете!
— Извините! — виновато улыбнувшись, Юля спешно отступила в сторону.
Она была так сильно поглощена своими переживаниями и… странными эмоциями (от которых нутро ныло, а душа на лоскуты рвалась), что не замечала ничего и никого вокруг. Просто двигалась вперед по хорошо известному ей маршруту, на автомате переставляя ноги. Как итог — лишь чудом избегала столкновений со случайными прохожими. И то благодаря их бдительности. Судорожно наполнив легкие кислородом и отвесив себе мысленную затрещину, дабы мозги на место встали, Юля продолжила свой путь. До общежития оставалось уже не более пятидесяти метров, а она никак не могла успокоиться. Не могла взять себя в руки и обуздать свои чувства.
«Господи, я и не знала, что так умею! Что могу жадно целоваться, эротично извиваться на мужике и развратно прижиматься к нему, как взбесившаяся от похоти порно-звезда! Стыдно-то как… мама дорогая!»
Перед глазами кадрами киноленты проносились сцены их… безумия в машине. Сцены первобытной, почти животной страсти. И всякий раз ее сердце надрывно барабанило в груди, а с губ срывался тихий предательский стон, стоило хоть на миг, хоть на гребаную секундочку представить на себе его руки. Сильные. Грубые. Жилистые. С крупными ярко выраженными венами. Щеки вспыхнули огнем, когда Юля все же призналась самой себе:
«Он довел меня до оргазма этими руками! До первого в моей жизни оргазма! Господи, я кончила от рук Серпа… всего лишь от пары его прикосновений! Это вообще нормально? Ну, что я… так быстро? Или у меня проявляются все признаки… нимфомании? Почему я хочу еще? Почему так сильно хочу… испытать это еще разок? Боже, я сошла с ума! Мне пора лечиться!»
Прохладный сентябрьский ветер приятно холодил ее разгоряченную кожу, играл с волосами — и без того взъерошенными и растрепанными. Увлажнив свои распухшие и безжалостно искусанные губы, Попова вновь задумалась.
«Что теперь будет? Как нам теперь… существовать с ним под крышей университета? Как мне ходить на его пары? Делать вид, будто ничего не произошло? Нет, я не смогу! Я не справлюсь! Я умру от стыда!»
Но чем дольше она размышляла над сложившейся ситуацией, тем более явственно понимала — иного выхода у нее просто нет. Только игнор.
Тотальный и беспощадный. Со всеми вытекающими.
«Да, так будет лучше. Наверное. Постараюсь избегать его и лишний раз не попадаться на глаза. И ни за что больше не оставаться с ним наедине!»
Последний пункт был почти неосуществим, ведь Юле приходилось постоянно контактировать с Каримовым в силу своей должности.
Но…
«Я что-нибудь придумаю. Выкручусь. Сориентируюсь по факту.»
Убедив себя в этом, Попова приложила прохладные, все еще дрожащие от волнения ладони к своим пылающим щекам. Зябко поежившись от столь резкого контраста, она медленно побрела в сторону университетского общежития. А спустя некоторое время добралась и до нужной комнаты.
* * *
