руки. Так, на кончиках пальцев, под тонкой кожей проглядывало что-то черное, бугристое, и кожа действительно выглядела так, словно протерлась от долгой носки и ее следовало бы заштопать.
Мамочки, — еле слышно произнесла я непослушным горлом.
Тут, раздирая тонкую кожу, сквозь кончили пальцев прорезались длинные, черные когти, и я, выдернув из кармана пышной юбки пистолет, не целясь, один за одним выпустила все пули в те, что было Люси, одновременно отступая к двери. Ее это совсем не остановило- она продолжала медленно идти ко мне, на ходу срывая с себя человеческую кожу.
— Иен! — я уперлась спиной в дверь и завопила, что было сил. — Иен!
Тут дверь распахнулась, оттолкнув меня, и Люси бросилась вперед прямо в объятия стоявшего за дверью человека- которым оказался вовсе не Иен, а незнакомый мужчина в черном. Иен же соткался из воздуха прямо у меня за спиной и, перехватив запястье, задвинул за себя. В руках его горел голубоватым светом меч, отбрасывая призрачные отсветы на сцепившееся в схватке существо и человека в черном. Впрочем, долго она не продлилась — незнакомец проткнул ее клинком и она, завопив, истаяла, оставив за собой темные, жирные хлопья, похожие на сажу, и неряшливую горстку одежды.
Человек в черном обошел вокруг кучки, читая что-то нараспев, и я с удивлением узнала в его черном одеянии монашескую рясу. Ворох ткани на полу задымился и истлел, испуская клубы вонючего дыма, а мужчина обернулся к нам и учтиво кивнул:
— Позвольте представиться-брат Антоний Тровато. Вы не испугались, мисс?
— Испугалась, — честно ответила я из-за спины альва. Обеими руками я вцепилась ему в предплечья, и выходить из-за надежного укрытия мне совсем не хотелось. Вдруг оно еще не совсем сгорело-то, что было в Люси?
— Что это было, господин Тровато? — спросил Иен.
— Темная тварь, — задумчиво отозвался тот и с легким звоном вдел меч в ножны. — Странно, уже третий случай в этом городе за последние две недели, словно им тут медом намазано.
— Наш орден преследует их многие века, — пояснил он, слегка повернувшись к нам. — Сейчас уже их осталось совсем мало, но иногда все равно встречаются. Вам не повезло столкнуться с такой тварью. Многие проживают всю жизнь, не встретив ни одной и даже не подозревая о их существовании, — он бросил на меня взгляд, словно пронизывающий душу до самого донышка, а потом окинул таким же Иена.
Мне вдруг стало страшно, что он сочтет его опасным и тоже зарубит, но он лишь улыбнулся нам на прощанье и вышел.
— Подождите, — я бросилась за ним следом и догнала в нескольких шагах от дверей. — Мистер Тровато, я не поблагодарила вас за спасение. Спасибо!
— Не за что, — спокойно отозвался он, и, помедлив, произнес: — Вас следует с осторожностью относиться к тем, кто рядом, Ваше Высочество.
— Почему? — беззвучно, потому что голос внезапно отказал, спросила я. — Откуда вы знаете, кто я?
— Просто будьте осторожны, — еще раз повторил монах, и, еще раз кивнув на прощанье, ушел.
Вокруг дамской комнаты уже собралась изрядная толпа- наверное, люди прибежали, услышав выстрелы. Одна из дам подошла ко мне за объяснениями, и я соврала, что в комнате внезапно взорвались газовые плафоны- новомодное устройство для освещения- но их уже отключили и опасности нет. Не знаю, было ли мое вранье правдоподобным, но дама не задала больше никаких вопросов, и, бурча что-то нелестное про все эти новомодные устройства, удалилась к своим товаркам.
Я на деревянных ногах поплелась обратно к Иену, который ждал меня в стороне. Неужели брат Антоний имел ввиду Иена, когда предостерегал меня? Не знаю, слышал ли Иен наш разговор, но комментировать он ничего не стал.
Кстати…
— Иен, когда мы видели Люси в поезде, она еще была Люси? — спросила я, пока он вел меня обратно в ложу- уже дали первый звонок.
— Определенно да, — отозвался он. — Тогда она вела себя совершенно нормально, а сегодня — очень странно. Жаль, что я не могу разглядеть нечисть, как вижу колдовство и чары- это все таки немного не моя…специализация. Вы с ней говорили?
— Она сказала, что хочет взять мою оболочку, — я передернулась и, вспомнив, повернулась к мужчине, — у меня в пистолете кончились пули, зарядишь еще?
— Научу тебя завтра, — пообещал Иен, и начавшийся второй акт прервал нашу беседу.
Я была уже совершенно не способна сосредоточиться на опере- меня трясло, как в ознобе, и в темном зале мне все время мерещились протянутые ко мне пальцы с длинными черными когтями. В конце концов Иен крепко взял меня за руку и не отпускал до конца представления, и я смогла ровно дышать.
— Все нормально, я рядом, — шепнул он мне на ухо.
— Я так рада, что мы пошли в оперу, — не впопад отозвалась я и больше не произнесла ни слова даже в ответ на его вопросительный взгляд. Не хочу ничего объяснять- просто я рада, что жива, что он рядом и что скоро мы выйдем на укрытые снежным одеялом улочки пряничного городка Приатта и вдохнем полной грудью морозный воздух. Не знаю, почему я вдруг об этом подумала, но я рада.
Тут я вдруг вспомнила, по неизвестной цепочке логических ассоциаций, что у меня до сих пор болтается чулок, и спешно подтянула его — благо, в зале ничего не было видно.
После продолжительных оваций мы вышли из зала, и, подождав своей очереди, наконец погрузились в карету маркизы и отъехали от величественного здания оперы в веренице таких же зрителей. Кто-то направлялся кутить в ресторан, кто-то — играть в карты, а кто-то, как мы- чинно ехал домой. За полтора часа землю и деревья успел укрыть слой пушистого, чистого снега толщиной с палец, и от вида белого города на душе почему-то тоже становилось светлее.
Маркиза еще раз повторила свое приглашение, но Иен вежливо отказался и указал на куда-то за окно.
— Подвезите нас туда, если вам не сложно, мадам, — учтиво попросил он. — Это и есть особняк, который сняла его высочество.
Я удивленно выглянула в окно- перед нами находилась ничем не примечательная щель между двух зданий, темная и узкая.
Взгляд маркизы, цепко
