Я не боюсь, что не понравлюсь ей или разочарую. На самом деле, могу быть и милым, и приятным, когда захочу. Да и не дурак и заметил, что симпатия моя — взаимна. Просто мне так до сих пор и не ясно, зачем она мне? Она ведь не из тех, кого можно трахнуть по-быстрому, прижав лицом к стене. Нет, с Кристиной нужно разговаривать, заботиться о ней, любить, в конце концов. А способен ли я на это?
Нервы, что натянутый канат. Кажется, ещё несколько минут и порвутся с оглушительным треском. Неужели не придёт? Но мама по телефону уверила, что Кристина взяла мой конверт, значит, откроет и прочтёт записку — глупую, в сущности, писульку, нацарапанную впопыхах на нашей визитке. Романтично, ничего не скажешь. Спасибо Птичке — это она раздобыла красивый чёрный конверт, чтобы сделать моё послание хоть немного приличнее. А ведь я просто хотел позвонить или отправить сообщение, но мои друзья решили, что так я буду таким же, как все. А я же Арчи, чёрт меня дери! Арчи другой! Интересно, кто им напел эту дичь?
— Прячешься? — От звука её голоса всё моё нутро застывает, словно мороженное в стакане. Хочу повернуться, сказать хоть что-то, но ноги не слушаются. Да, в конце концов, сколько мне лет? Что я из себя изображаю?
— Нет, не прячусь, — говорю, медленно поворачиваясь. Ух, ты, какая красивая. — Просто всегда ищу возможность скрыться, пока всё не стало слишком сложно.
Что это за внезапные откровения такие? Что я вообще несу? Моя привычка говорить женщинам правду когда-нибудь выйдет мне боком.
— Мудрая позиция, — смеётся, сжимая в руке ремешок сумки, перекинутый через плечо. Кристина кажется спокойной, но побелевшие костяшки пальцев выдают её волнение. — А я вот... пришла.
— Вижу. — Ничего умнее в голову не приходит, и несколько секунд мы стоим, просто глядя друг на друга.
И чёрт меня дери, если я не хотел бы простоять так целую вечность.
— Зачем звал? — спрашивает, поднимая на меня глаза и чуть закусывая нижнюю губу. Не знаю, отдаёт ли она отчёт в том, что так вообще-то делать не нужно, а то могу слететь с катушек.
Наверное, понимает. Не дурочка же, правильно?
— Просто захотел круассанов.
— Ну, так и ел бы, — улыбается, но не перестаёт мучить бедный ремешок, который сейчас, кажется, треснет на несколько частей. — Зачем тебе я для этого? Из меня советчик так себе — я в булках плохо понимаю.
— Ну, а вдруг я боюсь есть в одиночестве? Вдруг у меня фобия? — Мне бы, кстати, и самому не помешало что-то, что смогу мять и рвать, чтобы чем-то занять руки. Потому что ситуация уже выходит за грань моего понимания, а что будет дальше даже предположить не могу.
Я отвык от сложностей, отвык ухаживать. Вот что делать дальше? Ума не приложу.
— В таком случае я согласна составить тебе компанию. Нельзя же оставлять человека наедине со своими страхами, правильно? — спрашивает, обводя взглядом помещение вокруг. Кристина будто боится смотреть на меня, но я не могу понять, что её смущает. — На самом деле я и сама собиралась сюда зайти и купить булочек к чаю. Очень уж они понравились Женечке.
По сердцу разливается непривычное тепло, когда слышу, что получилось угодить и порадовать парня. Он мне понравился, потому что такой чудо-мальчик с горящими глазами не может оставить равнодушным. Честно признаться, буду чертовски рад снова его увидеть и, может быть, если разрешит Кристина, прокатить его на мотоцикле. Думаю, мальчонка будет в полном восторге.
— Значит, я угадал, когда назначил встречу здесь.
— Вообще-то, конечно, мне никогда раньше не назначали встречу в булочной, — смеётся Кристина и отходит в сторону. — Это... оригинально.
— Ну, я мастер по части тупых поступков.
— Это не тупо, — произносит, глядя на меня, чуть наклонив голову в бок, — это необычно. И мне понравилось.
Разговаривая, мы подходим к стойке с круассанами, и на этот раз я беру два больших бумажных пакета, которые быстро набиваю свежей выпечкой. От всех этих переживаний аппетит разгулялся не на шутку, поэтому, чем больше в моём пакете поместится круассанов, тем лучше для меня же. Плюс, когда ем, почти всегда молчу, а значит шанс, что ляпну какую-нибудь глупость уменьшается на порядок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да ты и правда настоящий фанат хлебобулочных изделий, — смеётся Кристина, глядя, с какой скоростью наполняются пакеты. — Как ещё жиром не заплыл от такой диеты?
— Один тебе, второй мне, всё по-честному, — отвечаю, когда первый пакет наполнен под завязку. — А вообще у меня метаболизм хороший, вот и не пухну.
Серьёзно? Метаболизм? Ещё бы о регулярности стула ей поведал — вот была бы по-настоящему ценная информация.
— Да мне не нужно так много, — пытается возражать, но со мной вообще-то спорить бесполезно. — Мы те с Женей еле съели.
— Ничего страшного, птичкам скормите.
— Да они лопнут, птички эти, — смеётся Кристина. — Арчи, в самом деле, хватит.
— Вот теперь точно хватит, — говорю, когда два пакета туго набиты. — Или ещё один взять?
— Сумасшедший! Не надо!
— Ну и ладно. — Беру её за руку, от чего она как-то замирает, немного даже съёживается, но ладонь не выдёргивает. Умница. — Пошли к кассе? Или ещё что-то посмотришь? Тут потрясающий ржаной хлеб с семечками и сухофруктами. Хочешь, возьмём?
— Ты какой-то хлебный извращенец. — Кристина хохочет, закрыв ладонью рот, чтобы её смех звучал хоть немного тише.
А мне хочется отдёрнуть её руку, потому что настолько приятный смех грех заглушать.
— Я же его просто ем, а не под венец с ним иду, поэтому ничего не извращенец.
Разговаривая, подходим к кассе, где сидит всё та же «Лиза», которую мне не слишком-то уж и хочется видеть. Не выпуская руки Кристины, кладу пакеты на чёрную ленту и достаю кошелёк. Кристина тоже тянется к сумке, но я крепче сжимаю её ладонь и мотаю головой, чтобы не вздумала свои деньги тратить. Не хватало ещё, чтобы она что-то при мне оплачивала, тем более круассаны, которые сам же и набрал. Но она, кажется, совсем не понимает моих намёков.
— Прекрати дёргаться, — говорю, глядя на неё. Она вопросительно поднимает бровь. — Убери руки от сумки, а то обижусь.
— В смысле?
— Не вздумай деньги доставать, — произношу тихо, чтобы не слышала Надя или как там её. Та усиленно делает вид, что знать меня не знает, но по складке, что залегла между накрашенных бровей понимаю, каких трудов ей это стоит. — Я не для этого сюда тебя позвал, чтобы ты купюрами хрустела.
— Но...
— Никаких «но», поняла? — Не знаю, может быть, я кажусь ей грубым или подтверждаю своё звание хама, но мне всё равно. — Поэтому стой спокойно, хорошо?
— Хорошо, — кивает, чуть заметно улыбаясь.
Когда покупки оплачены, выходим из магазина. Солнце заливает улицы, а воздух, ещё пару часов назад наполненный свежестью августовского утра, снова раскалён до безумия. Ещё немного и футболка прилиплет к телу и будет только одно желание: снять её поскорее. Нет, я могу, конечно, но не думаю, что Кристина останется в восторге от моего стриптиза. Может, и останется, конечно, но проверять не хочется. Пока, во всяком случае.
— Спасибо, — слышу за спиной. — Же?не действительно очень понравились круассаны, но у меня есть деньги, не стоило тратиться.
— Кристина, прекращай, хорошо? — прошу, а она смотрит на меня широко открытыми глазами. Не могу понять, что выражает её взгляд. Робость, благодарность, недовольство? — Я сделал это от чистого сердца, а не для того, чтобы ты была мне чем-то обязана. Понимаешь?
— Да.
— Вот и замечательно, — улыбаюсь и протягиваю к ней руку. Несколько особенно непослушных прядок выбилось из прически, и упали на глаза, от которых я просто в восторге. Не хочу, чтобы что-то, пусть даже и её собственные волосы, скрывали их от меня. От прикосновения она вздрагивает, но взгляд не отводит. Смелая, однако, мне нравится. — Если разведка правильно донесла, у тебя сегодня выходной?
Само собой, что разведка не соврала, потому что при мне решалась судьба этого дня, но Кристине об этом знать совсем не обязательно.
