пару недель не было. Может, нам завидно.
– У-у-у, – вторит ему Матвей, вгрызаясь зубами в сладкую булку с джемом. – Наш мальчик потерял голову от любви.
– Завалите уже, ради бога, – задвигаю беззлобно, продолжая неспешно пережевывать омлет. – Не о чем поговорить вам, что ли?
Меня бесит быть предметом их насмешек, но, будь на моем месте кто-то из парней, я бы сам не удержался от подобных подколов. Так что приходится сцепить зубы и надеяться, что уже завтра случится что-то новое и наш с Лерой неожиданный союз перестанет быть новостью номер один.
– Непривычно видеть тебя таким томным, мой мальчик, – говорит напарник.
– Паш, заканчивай, ладно? – цежу я. – Я уже все понял: тебя бесит, что у меня все зашибись.
– Эй, ты чего? – Друг внезапно становится серьезным. – Ничего такого, брат. Я очень рад за тебя.
– Лера – классная девчонка, – авторитетно добавляет Матвей, словно знает девушку лучше всех, и мне отчего-то хочется ему втащить.
– Она особенная, – поправляю я, посылая ему предостерегающий взгляд. – И на этом давайте закроем эту тему.
– Как скажешь, Кир. Без обид, ладно? – Матвей хлопает меня по плечу. – Просто ты так редко даешь нам повод обсудить тебя, что мы немного увлеклись.
Немного – это слабо сказано. Мне кажется, обсуждение моей личной жизни не заканчивается уже больше часа, с тех пор как я вернулся в «Синичку» после ночного рандеву на яхте.
– На озеро сегодня не пойдем, я правильно понял? – говорю я, чтобы сменить направление беседы за завтраком.
– Да. Панин и Ваня пообещали в одиннадцать организовать пенную дискотеку, поэтому остаемся в лагере.
– На стадионе, что ли?
– Возле летнего кинотеатра, – поправляет Паша. – Физкультурник там второй день копошится. Вчера пушки привезли для пены.
– Что-то я пропустил эту информацию.
Ребята заговорщически переглядываются и дружно усмехаются.
– А тебя в последнее время вообще мало что интересует, – напоминает Матвей. – Кроме одной привлекательной цыпочки с классными ногами.
Недовольно поджав губы, я вынужден признать правоту друга. Кроме Леры, меня мало что интересует с того самого дня, как я нашел ее в лесу и отвел в больницу. Голова забита мыслями о ней, планами, мечтами.
– Я тогда заберу сейчас мальчиков на баскетбол, – говорю я. – Кто-то из вас хочет присоединиться?
– Я пас, – говорит Матвей.
– Я отведу Колю Кретова в медпункт и присоединюсь, – отвечает Паша.
– А что с ним? – интересуюсь я, слегка раздраженный тем фактом, что выпал из обычной жизни отряда.
– Жаловался на боль в руке, – говорит Матвей. – Они вчера боролись с Никитой, а это никогда ничем хорошим не заканчивается.
Я делаю глоток кофе, мысленно соглашаясь с приятелем, и вдруг ощущаю прилив тепла в грудной клетке. Голова как по команде поворачивается влево, а взгляд ищуще скользит по столовой, пока не фокусируется на Лере – моей Лере, которая в этот самый миг заходит в столовую.
Наши глаза встречаются. Несмотря на расстояние в пару десятков метров, между нами словно пробегает искра. Кровь стремительно приливает к щекам, подмышкам и в область паха. Сердце екает и переходит на галоп. Я сдержанно киваю ей в знак приветствия, слегка ошарашенный бурей чувств, которую вызвало появление девушки, и, прежде чем она переключает внимание на Катю, получаю в ответ смущенную улыбку.
– Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Кирилл и Валерия, – не удерживается от комментария Матвей, картинно хватаясь за сердце.
– Они все плохо кончили, – напоминаю я натянуто, сомневаясь в уместности такого сравнения.
– Ой, ладно тебе. – Волков корчит постную мину. – Не грузи.
До конца завтрака я стараюсь не смотреть на Леру и включаюсь в беседу парней, но порой забываюсь – смотреть на эту девушку, мою девушку, чересчур приятно, чтобы я мог отказаться от этого удовольствия. Сегодня она не стала поднимать волосы, поэтому они мягкими светлыми волнами окружают ее лицо, ласкают шею и падают на плечи, вызывая во мне страстное желание запустить в них пальцы и потянуть на себя. Совсем так, как я делал этой ночью.
– Кир, а ты?
Вопрос Паши застает меня врасплох. Я озадаченно смотрю на друга, понятия не имея, о чем он спрашивает.
– Матвей предлагает после отбоя собраться сыграть в мафию, – поясняет парень с понимающей ухмылкой.
Не задумываясь, я отказываюсь, понимая, что вечер, если он будет свободный у нас обоих, я предпочту провести в компании Леры. Даже если мы останемся на территории «Синички» и мне нельзя будет распускать руки, целомудренную прогулку с ней по тенистым аллеям лагеря я предпочту любому движу с парнями.
Лера. Ищу ее глазами и на какие-то секунды зависаю: не знаю, это она только на меня так действует или действительно неотразимая, но перестать на нее пялиться – задачка из серии «Миссия невыполнима». Просто какое-то помешательство. Мы расстались час назад, а я уже скучаю. И просто видеть ее точеный профиль мне теперь недостаточно – хочется ее касаться, целовать, дышать с ней одним воздухом на двоих, чтобы утолить это дикое желание, которое перерастает в жизненную необходимость, в потребность.
– Ладно, – говорю я Паше, допивая кофе, – я забираю ребят на баскетбол. Подтягивайся.
Бросив последний взгляд на Леру, которая о чем-то живо беседует с Катей, я ухожу из столовой в компании моих ребят. Мне надо сосредоточиться на тренировке. Время для удовольствия будет позднее.
Глава 34
Понятия не имею, кому принадлежит идея пенной дискотеки, потому что раньше ее в «Синичке» никогда не устраивали, но это стопроцентное попадание в аудиторию. Дети от зажигательных танцев под пенным водопадом просто в восторге, причем дурачатся не только малыши – всеобщее веселье захватило даже ребят-подростков из моего отряда, а они, как правило, воздерживаются от любых проявлений «детскости».
Впрочем, в восторге не только дети. Пока мы с Пашей и Матвеем скромно стоим у забора, наблюдая за происходящим со стороны, вожатые из других отрядов принимают активное участие в полуденной вечеринке. Моя Лера, конечно, в центре событий: скачет под хит «Дискотеки Аварии» про беззаботное детство, громко поет и заразительно смеется с девчушками из первого – вот кто умеет на сто процентов жить моментом. В маленьком топе-бикини, в коротких джинсовых шортах, с ворохом браслетов на тонких запястьях, с волосами, заплетенными в косу, она кажется не то феей из сказки, не то языческой богиней, волей случая занесенной в обыденность. Пышная пена покрывает ее грудь и живот, липнет к волосам, полностью скрывает ноги, но она радуется, как ребенок. Если бы только мы не были связаны обязательствами и работой, я бы сейчас подошел к ней, схватил в охапку и поцеловал прямо посреди этого пенного безумия. Потому что хочется до
