боли, потому что не целовать ее, когда она такая – яркая, безумно привлекательная и желанная, просто невозможно. А еще потому, что я хочу, чтобы все понимали – это моя девушка.
Я никогда не был собственником, но после сегодняшней ночи что-то во мне изменилось окончательно и бесповоротно. Теперь я ревностно воспринимаю любой направленный в сторону Леры взгляд, а смотрят на нее все: Матвей, Паша, Ваня-физкультурник, пятнадцатилетние парни из моего собственного отряда, аниматоры в костюмах. Она как солнце – теплая, живая, от нее исходит такой свет, что невозможно на него не реагировать. И вместе с осознанием ее тотальной привлекательности для противоположного пола во мне просыпается какое-то первобытное чувство: незнакомое ранее, ненужное и даже пугающее ощущение, к которому я совершенно не готов. Скорее всего, дело в том, что я стал у нее первым мужчиной, может быть, здесь что-то иное, но яростная потребность утверждать свои права на эту девушку становится необходимостью, которую я не в силах побороть.
Парадокс: она ведь для меня не первая. Я влюблялся раньше, я, черт возьми, два года жил с девушкой, к которой питал какие-то чувства. Но ничего похожего на бесконтрольную бурю эмоций, которую я переживаю сейчас, я никогда не испытывал. Лера Александрова воздействует на мои гормоны абсолютно непредсказуемым образом, ставя меня в тупик, заставляя совершать поступки, которые мне несвойственны, и думать о том, о чем я думать не привык.
Пока я веду этот бессмысленный диалог сам с собой, девушка наклоняется и зачерпывает руками огромный ком пены, чтобы запустить его вверх. При этом ее грудь соблазнительно вырисовывается под эластичной тканью топика, заставляя низ моего живота скрутиться в спазме, а разум затуманиться похотью. Ловлю себя на том, что слежу за каждым ее движением, наплевав на приличия, не заботясь, что мой интерес станет чересчур явным, что кто-то заметит. Я не представляю, что со всем этим делать. Леры в моей голове слишком много и одновременно слишком мало, она повсюду, но мне все равно не хватает. Это непросто влечение, это пустившая корни одержимость.
Словно почувствовав на себе мой жадный взгляд, девушка резко поворачивает ко мне светловолосую голову. Всего мгновение на ее лице отражается растерянность: она заливается румянцем, облизывает губы, но глаза при этом не отводит и даже слегка приподнимает брови, будто испытывая меня на прочность.
Черт бы ее побрал. Я всегда считал себя разумным человеком, наивно полагал, что присутствие детей, окружение, обязательства сдержат меня от необдуманных поступков. Что ж, я ошибался. Не анализируя, ничего не планируя, не говоря ни слова, я удерживаю ее взгляд и киваю в сторону крытых кладовок на дальней стороне площади, в которых хранятся декорации.
Да, это опасно. Да, это глупо. Но здесь и сейчас я просто умру, если не сожму ее в объятиях. Поэтому я готов рискнуть. Вопрос, готова ли она?
Бросив парням что-то невразумительное про то, что мне надо отлучиться, с бешено бьющимся сердцем я иду к бревенчатым кладовым. Я понятия не имею, пойдет ли за мной Лера, надеюсь, что пойдет, потому что иначе я или сойду с ума, или брошусь за ней в пену и вытащу оттуда у всех на виду.
В тишине старой кладовой я провожу минуту, которая кажется мне вечностью, прежде чем скрипучая дверь открывается, впуская внутрь солнечный свет.
– Кирилл? – раздается неуверенный голос Леры, который током проносится по моим оголенным нервам.
– Иди сюда.
Несмотря на приказной тон и откровенные слова, я не жду, пока девушка подойдет. Я сам иду навстречу, нетерпеливо хватая ее в объятия и прижимая к себе.
– Что ты хотел?
– Тебя… сейчас! – выдыхаю исступленно.
Я запускаю пальцы в ее волосы, обхватываю затылок, упиваясь изумленным выражением на ее лице.
– Кирилл, нас могут увидеть, – шепчет она, пока я целую ее шею.
– Сюда не придут, – убеждаю я грубовато. – А я не могу…
Отбросив сдержанность, я обрушиваю на Леру всю силу своей страсти. Мы словно поменялись местами. Вчера вечером торопилась она, сейчас секунда промедления грозит помешательством мне.
Припав к ее губам, я одним движением проникаю языком во влажную полость ее рта, целую жадно, с неудержимой горячностью. От ощущения ее мягких и теплых губ, от сбившегося дыхания, от маленьких ручек, которые шарят по моей спине, у меня плавится мозг. Ноги становятся ватными, и я приваливаюсь руками к стене кладовой, подминая под себя Леру. Спина девушки оказывается прижатой к доскам, и я подхватываю ее под ягодицы, немного приподнимая, не скрывая своего возбуждения. Я понимаю, что тороплюсь, но возбуждение становится чересчур болезненным, чтобы медлить.
– Хочешь, чтобы я остановился? – спрашиваю я, мысленно содрогаясь от мысли, что она может сказать «да». Но Лера отрицательно мотает головой и тянется ко мне, кажется, с не меньшей страстью, чем та, что бушует во мне.
Одним резким жестом я задираю ее топ. Ставлю ее на ноги и тяну вниз молнию на шортах, следом скатывая плотную ткань с бедер. Лера включается в игру и нетерпеливо стягивает с меня шорты вместе с эластичными трусами. Ее руки дрожат. Глаза сверкают каким-то безумным блеском, а зрачки почти полностью скрывают от меня фиолетовую радужку глаз.
Новая волна возбуждения прокатывается по моему телу. Мысли плывут, похоть затмевает рассудок. Ощущение такое, словно я принял какой-то допинг, от которого кровь быстрее течет по венам. В сознании не остается ничего, кроме ненасытной жажды, желания раствориться в другом человеке без остатка. Давно уже… Точнее, никогда еще я не испытывал подобного примитивного удовольствия.
Голова Леры запрокидывается. Глаза, затуманенные страстью, закатываются. Все ее тело пронизывает дрожь, щеки пылают, она закусывает губу, словно старается удержать крик, а я ощущаю колоссальное удовлетворение.
– Посмотри в мои глаза, – грубо командую я, заводя ее ладони себе за шею, наслаждаясь тем, каким податливым и покорным становится ее тело в моих руках. – Держись за меня.
– Хорошо, – сипло отзывается она с готовностью, которая трогает какие-то особые струны в моей душе.
– Я постараюсь быть осторожнее. – И на этот раз в моем голосе, помимо страсти, слышится просьба о снисхождении.
Ночью я старался продлить наше обоюдное удовольствие, но сейчас все выходит иначе – быстро, резко, неистово. Я забываю про защиту – забываю вообще обо всем. Наше соитие страстное, отчаянное, почти грубое. Оно отзывается мучительными спазмами во всем теле от макушки до кончиков пальцев. Я задыхаюсь, жадно хватая ртом воздух, мощно двигаясь, задавая ритм, за которым Лера безропотно следует.
Когда все заканчивается, я прячу лицо в сгибе ее шеи. Обоняние начинает фиксировать знакомый аромат цитруса и
