Гараж взрывала не Катя с Крузом, а Елена Высоковская. Она тоже охотилась за деньгами. Узнав, что ещё не найдены сокровища, она решила избавиться от конкурента. Или хотя бы сделать Мишу инвалидом. Так ей казалось проще руководить всем процессом.
В банке из-под кофе действительно лежал ключ. От ячейки. А за картиной в сейфе гаража находились документы на ячейку.
В ячейке как раз и были те самые бриллианты, что спрятал студент. Их забрала прокуратура. Гущин ходил такой радостный. Ведь он первый догадался кто Троянский конь! Тот беспощадный, заброшенный Сваровским в семью Высоковских.
Я уже думала: убийцы нет и всё закончилось. Я ждала, пока Михаил меня разжалует, так как через два дня после этого события, он поправился, и для меня начались обычные будни. Ну как, обычные?.. Он сделал себе выходные. Мы вместе ездили в бильядную с его друзьями, а вечерами валялись в кровати и смотрели фильмы… Для меня эти дни стали прощальными и идеальными. Я просто ждала конца истории. Но почему-то он не наступал.
Пока неожиданно к нашему ужину не завалились Гущин с Енисеевым.
Михаил сразу сварил им кофе и достал печенье.
Гущин первым начал разговор:
— Вик, нужна твоя помощь.
— Надо заметить, я был против, — пояснил Енисеев Высоковскому.
— Да! — подтвердил Сергей. — Но выхода нет.
— Что вы от нас хотите? — поинтересовался Михаил.
— Не от вас, а от Вики, — поправил его Гущин и обратился ко мне: — Вика, ты нам нужна.
— Объясни нормально, — не выдержала я.
Гущин сморщился и потер глаза.
— В общем, — продолжил он. — Сваровский не знает, что погиб его троянский конь. Мы хотим повязать всю банду.
— Нет, — отрезал Михаил. — Вика не станет вашей наживкой. Разве в отделе полиции профессионалов нет для этого?
— Есть, — согласился Енисеев.
— В том то и дело, что есть, — продолжил Гущин. — И они профессионалы! Сваровский на это не клюнет. Он не выйдет на связь с неизвестно с кем! Да блин, что я доказываю?! Мих, тебе что, самому не хочется наказать этого старого мерзавца за смерть брата?
— Хочется, — согласился он. Я видела его напуганные глаза. Если бы он умел взглядом замораживать, то я осталась бы сидеть замороженной льдинкой, но никуда не уехала — Хочется, но Вика останется дома.
— Постой, — прервала я Михаила. — В этом деле я могу сама решить, что мне делать.
— Нет, не можешь, — Миша взял меня за руку.
— Могу, — вырвалась я.
— Ты на работе и занята, — напомнил Миша.
— Я отдыхаю, у меня больничный.
— Теперь работаешь, — сказал он.
— Тогда я увольняюсь! — выкрикнула я.
— Отрабатывай две недели, — спокойно сказал он.
— Не хочу. Можешь штрафовать! — гавкнула я, хотя видела, как он побледнел.
— Я тебе испорчу трудовую, — наверное, это был его последний аргумент.
— Порть! — выкрикнула я. Он меня так взбесил, я готова была разбить в кровь его улыбчивые лицо. Но я повернулась к удивленным гостям: — Я согласна. Что делать?
— Она не согласна, — настаивал Михаил.
Но я направилась к выходу, обратившись к Гущину:
— Поговорим в машине?
— Отлично, — отозвался он и повернулся к другу: — Жек, успокой малышку, а то у него будет инфаркт. — как я поняла, это он говорил о Высоковском.
Я видела бледное лицо начальника. Но мне было плевать на его беспокойство. Почему он считает, что я не имею право голоса, если я работаю на него? Я с ним сплю! Разве ему мало этого? Ведь мы никто друг другу, и я могу с ним не считаться. Хочу — помогаю ментам, хочу — сижу дома! Не нравится — уволюсь!
В бешеном состоянии я залезла в машину Гущина.
— Ну ты даёшь! — сказал он. — Тебе роскошная жизнь наскучила?
— При чем тут это? Он не вправе решать за меня. Я не рабыня!
— Да, Вик. Ты просто дура. Не обижайся, конечно… Но тоже самое можно было сказать по-другому. Хотя с кем я разговариваю? Ты жестокая и не умеешь сочувствовать и кого-либо жалеть.
Я на Гущина не обижалась, но не была готова к его нотациям, поэтому перешла к делу:
— Что я должна сделать?
***
Мы приехали в участок. Оттуда я с мобильного Екатерины позвонила Сваровскому. Трубку он взял не сразу. Текст моего разговора был перед глазами, хотя я его отлично выучила:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Слушаю, — отозвался хриплый голос.
— Господин Сваровский?
— Ты не Кэт, — догадался он.
— Правильно. Я Вика, та девушка, что вы хотели убить. Только вышла печальная ситуация. Я убила вашего коня и ее дружка Круза. И ваши брюллики у меня.
— Детка, ты не знаешь, с кем в прятки играешь, — предупредил он.
— Знаю. И хочу на вас работать.
Наступило короткое молчание и, наконец, он спросил:
— Зачем тебе это?
— Мне нужны деньги, — заявила я. — Я показала вам свой талант. Я — отличный снайпер. И могу работать покруче вашего бывшего коня.
На что он сразу ответил:
— Ты убила моих людей, думаешь, после всего случившегося я возьму тебя?
— Возьмете. Я вам показала себя. И нашла ваш груз. Теперь вам решать забрать его или нет.
Снова зависла тишина, прежде, чем он недовольно заворчал:
— Что за игры? Ты надеешься провести Сваровского? Детка, ты знаешь, что с тобой сегодня же случиться?
— Вы встретитесь со мной. Заберёте груз и дадите мне новую работу.
Надо ли описывать мое состояние. Внутри меня всю колотило. Я так боялась, что будет голос дрожать, что от напряжения у меня болели все мышци.
— А как же твоя свадьба с Высоковским? — спросил он и как будто вонзил кинжал в спину.
— Никакой свадьбы нет и не будет, — мне самой стало горько от этой мысли. — Меня Высоковский нанял себя охранять. И пустил этот слух, чтобы оправдать перед людьми мое присутствие. Я выполнила свой долг. Теперь свободна. И осталась без работы. А к деньгам я привыкла. Я знаю, что у вас заработаю больше, чем у него. Ведь так?
— Допустим, — согласился он. — Ты сказала мне правду…
— Это правда.
— Хорошо. Твоя взяла…
Глава 10.10
***
На встречу я шла только с включенным телефоном. Мне не стали вставлять «прослушки», чтобы не рисковать.
Бриллианты мне дали настоящие, которые были спрятаны в красивом кейсе. Я в жизни не держала такой дороговизны в руках. Естественно, дрожала. Я понимала, что если ребята вовремя всех не повяжут, то меня просто убьют. Кто станет работать с человеком с улицы, да к тому же с той, кто навредил тебе?..
К моему удивлению, Сваровский приехал на встречу. Меня ждали несколько машин. Я приехала с Гущиным. По легенде он мой компаньон. Но шла к ним на встречу одна, а Гущин остался в машине.
Меня встречал какой-то бугай, и мне стало ясно, что это вовсе не Сваровский. Он сразу же пригласил меня сесть в машину. Я отказалась:
— Никуда я не поеду!
Но было поздно, он меня просто затолкал в машину. В ней меня присягнули к верхним ручкам и забрали кейс с драгоценностями.
— Все чисто. Нет «жучков», — сказал один здоровяк. — Камни на месте.
Машина тронулась, и меня охватил страх. Я четко знала, что меня везут убивать. Они все получили и мне не доверяют.
— Куда вы меня везете? — нервно поинтересовалась я.
— К твоей родне, — засмеялся толстяк.
— В смысле? — прикинулась я дурочкой. — В Воронеж?
Но вместо ответа бугай скотчем заклеил мне рот.
Я даже не успела сказать им фразу, которую мы приготовили на этот случай.
А дальше… Мы ехали недолго. Я сдерживала слезы, вспоминая, как был против моего участия Михаил.
В этот момент я пожалела о необдуманном риске. Ведь я даже не знала, ехал ли Сергей за мной, и где вообще группа захвата? Почему никого нет?..
Мы остановились в лесу. Там и притормозили две другие машины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Из автомобиля, где сидела я, вышли два здоровяка и меня, отстегнув, вытащили и бросили на землю.
Затем достали пистолеты… Я с ужасом смотрела на дуло одного из них…
И тут откуда не возьмись выбежали в черных масках ребята… Шум, гам, выстрелы…
