— На кого из вас напали? — вдоволь насмотревшись на сложившуюся панику, поинтересовался Георгий. С первого же взгляда он понял, что рана Артема вовсе не серьезна, и теперь посмеивался, глядя на страдания Марии.
Мария испугано вздрогнула.
— Господи, а я и не заметила, как вы пришли, — с горящими глазами девушка тут же принялась объяснять, что произошло, — Это не они на нас напали, это Тёмка на них напал. Не побоялся! — в голосе Марии звучала плохо скрытая гордость. Не понятно только, Тёмкой ли гордилась красавица, или силой собственных чар. Вот, мол, на что ради неё парень стал способен, — Сначала Артем на Лёньчика, ну ЛжеКузена моего, с кулаками бросился… Но тут, не велико геройство. На такого дунь, он рассыплется. И рассыпался бы, если б пистолет не достал. Настоящий пистолет! Я как закричу, не помню уж что…
— Ты кричала: “Немедленно прекрати этот цирк! Леонид, ты что, с ума сошел! Убери оружие!!!”. И строго так кричала, типа, бесстрашно. Я бы на месте этого бандита хотя бы из-за уверенности твоего голоса, типа, подчинился бы.
Мария неотрывно смотрела на Тёмку и продолжала прояснять нам ситуацию. Кажется, наш Артем таки сумел произвести на гостью нужное впечатление. Зеленые глаза горели восхищением, когда Маша вспоминала поведение своего героя.
— И вот стоит, значит, наш Артем под прицелом. Кулаки сжаты, шевелюра взъерошена. Бесстрашно ЛжеКузену в глаза смотрит, будто и не замечает пистолет, — разгорячено жестикулируя, рассказывала нам Маша, — И начинает говорить. Не ему — мне. “Все ли с тобой”, — говорит, — “Мария, в порядке. Не причинил ли этот негодяй тебе вреда? Стоит его пришибить на месте, или можно руки не марать, и просто прогнать на все четыре стороны?” Надо было видеть лицо ЛжеКузена! Тот просто оторопел. Мелкий, безоружный парнишка, вместо того, чтоб молить о пощаде, еще и угрожать пытается!!! Я, скорее автоматически, чем понимая, что говорю, отвечаю, мол: “Нет, не навредил. Угрожал просто. Требовал, чтоб я домой уехала. Я отказалась. Он разозлился, сказал, чтоб пеняла на себя, и собрался уходить. Тут ты с ним в дверях и столкнулся.” И в это момент вдруг какой-то совершенно посторонний человек выскочил из-за соседского забора. Лёнька растерялся, пистолет спрятал и бежать… Я стою, верещу на всю округу. На помощь зову, значится… А Артем не сплоховал. Смело ринулся на эту махину с кулаками. А там не человек — гора мускул… Тот ему один раз двинул, Тёмка и отлетел. Но главное, не результат. Главное, смелость. Видели бы вы, как бесстрашно он на этого КингКонга бросился… Знаете, — у Марии на глазах блеснули слезы, — Меня так никто никогда не защищал… Прямо как-то не по себе от такого делается…
— А что с твоим ЛжеКузеном сталося? А Гора куда делся? — Георгий перебил все эти сентиментальности, возвращая утонченно страдающую Марию к реалиям, — Чего он вобще на вас напал?
— Гора меня, типа, отшвырнул и за ЛжеКузеном побежал. Думаю так. Они выследили момент, когда Маша осталась одна и, типа, ворвались в дом.
— Да нет, — Маша попыталась разрядить обстановку, — Не “типа”… В смысле, они не врывались… То есть, врывались и угрожали… То есть, не они, а он один — ЛжеКузен, но он ничего плохого не делал. Просто в гости зашел. То есть кричал, пистолетом размахивал, говорил, чтоб я уматывала из города… Но ничего друного не сделал… И ушел по доброй воле, — Мария отчего-то залилась краской и замолчала.
— Ну да, — Артем саркастически скривился, что, в совокупности с его подбитым глазом, смотрелось уж слишком ужасно, — Типа, зашел в гости, предварительно сломав замок на чужих воротах. Зашел, типа, чтоб мирно поразмахивать пистолетом, и приветливо поугрожать… Маша, ты незаслуженно хорошо относишься к людям. Твой ангельский характер не позволяет тебе видеть в них зло…
В моей голове проскочила мысль, что Артем путает характер Марии с её внешностью. Последняя у нашей гостьи действительно была ангельской, а вот с первым, как я подозревала, можно было спорить.
— Ничего у меня не ангельский характер, — вспылив, подтвердила мои мысли Мария, — Не выдумывай! — голос её вдруг задрожал и глаза вновь наполнились слезами, — Ты совсем меня не знаешь… Не говори мне такого, ладно?
— Потом разберетесь, — снова перевл разговор в деловое русло Георгий, — Так что там было дальше?
— Дальше ЛжеКузен уже уходил, а Артем заходил как раз в этот момент… Остальное мы уже рассказали…
— Отчего, интересно, ЛжеКузен убежал от Горы? — озвучил моё недоумение Жорик, — Он, напротив, должен был обрадоваться подкреплению.
— О, это совсем простой вопрос! — защебетала вдруг Мария.
Между трагичностью её предыдущих интонаций и беззаботностью этой фразы лежал настолько разительный контраст, что мы с Георгием недоуменно переглянулись.
“Наверное, решила взять себя в руки и ничем не выдавать Тёмке своего беспокойства. Молодец. Пытается быть сильной”, — сообщила я Георгию взглядом.
“Кто вас, баб, разберет”, — таким же способом ответил мне муж.
— Дело в том, что, вообще-то, ЛжеКузен ужасный трус, — пустилась в объяснения Мария, — Об этом я, кажется, уже говорила… Так вот, подозреваю, что и разговор со мной, и размахивание пистолетом стоило ему немалых усилий. Видимо, он перенервничал настолько, что лелеял одну только мысль — поскорее сбежать от нас. Поэтому, как только Гора его сменил, сразу же бросился к машине. Нервы не выдержали.
— Логично, — согласился Георгий.
— Дядь Жорик! — Артем дернул Георгия за полу пиджака, — А как долго такой, типа, фингал будет заживать? Учтите, все это время буду, типа, у вас тут жить. Матери на глаза в таком, типа, виде не покажусь ни за какие коврижки. Добьет ведь.
Похоже, Тёмка счел несправедливым отвлечение разговора от своей пострадавшей персоны. Мария тут же встрепенулась и принялась неуклюже тыкать Тёмке в лицо льдом. Оба они, и Артем и барышня, выглядели при этом одинаково счастливыми.
— Пойдемте в дом. Там лечиться теплее, — пригласил Георгий.
Тёмку в скорости было решено уложить, отчего столь ранний отбой был автоматически применен ко всем обитателям дачи. Измученный событиями последних дней Георгий тоже уснул довольно быстро. А мне отчего-то не спалось. Масса нестыковок в происходящем не давали мне покоя. Решив, во что бы то ни стало, разобраться в происходящем, я мучилась догадками и крутилась с боку на бок. Чтоб не мучить своим ворочанием мужа — вдруг ему от этого приснится дурной сон — я тихонечко выскользнула из-под одеяла и спустилась вниз. Не включая свет, я юркнула в прихожую, накинула плащ поверх ночнушки и вышла на свежий воздух. Звездные ночи всегда способствовали моему мыслительному процессу.
Вдруг в конце центральной аллеи я услышала странный треск. Кто-то посторонний ошивался в районе моей беседки. Затаившись, я подкралась поближе.
— Алло! — освещенная лунным светом Мария перешептывалась с сотовым телефоном, — Ты в порядке? Тебя не догнали? Спрятался в кустах?! Ну, слава Богу. Да. Этот тип работает на нашего детектива. Нет, на другого, на Лихогона. Ну, извини… Знал, во что впутываешься. Понятия не имею, чем закончится… Все, пока.
Стараясь не дышать, я притаилась за стеной смородины.
— Ой, подожди, — Маша остановила собеседника, — Скажи, ты что, правда окорочками торговать пытался? Ой, не могу. Вот умора! Тут такие деньги на голову валятся, а ты мелочишься… Что?! Это не звереныш, это Артем. Мой хороший друг. И не смей так о нем отзываться. Он же думал, что ты хочешь причинить мне вред… Ревность — дурной советчик. Не говори о нем так! Спокойной ночи.
Маша положила трубку и чуть слышно выругалась в адрес собеседника. После чего подперла подбородок ладонью, закатила глаза к небу и озарила мир такой глупой мечтательной улыбкой, что мгновенно стало понятно — девушка ужасно влюблена.
15. Глава пятнадцатая, про особенности отечественного кинематографа, распространяющаяся
На следующий день я ужасно жалела, что сразу не рассказала Георгию об увиденном. Разбудила бы его среди ночи, растолкала сонное сознание, втемяшила б ему в голову услышанное, и теперь бы не мучалась совестью, что опять не довела до шефа очередные важные сведения. Утром доводить их было попросту не до кого. Георгий ни свет, ни заря, умчался куда-то, оставив записку с распоряжениями: “Есть идеи. Уехал их воплощать. Артему — следить за Марией. Марии — следить за Артемом. Тебе, Катя, — унять свою вредность и в три часа быть в городском парке, в нашем кафе”.
— Терпеть не могу, когда свидания назначаются в столь приказном тоне! — возмущенно сообщила я собственному отражению в зеркале. Так как моя работа у Лихогона отныне считалась ненужной, я могла спокойно показываться на людях вместе с Георгием. Этот факт Жорик обещал отметить. Об обещании своем, как ни странно, не забыл. Но вот на то, чтоб произвести приглашение по всем правилам джентльменского ухаживания, благоверного уже не хватило.
