За поверхностью прогрессивных шестидесятых скрывались всевозможные неприятные вещи: сексизм, реакция, расизм и фракционность. На самом деле это было неудивительно. Идея о том, что наркотики, секс и музыка могут изменить мир, всегда была очень наивной мечтой. По мере того, как воздействие контркультуры на мейнстрим увеличивалось, ее собственные ценности и эстетика приходили в упадок. О политических неудачах наступающих лет кричали газетные заголовки, в то время как размывание идеалов происходило гораздо незаметнее. Тем не менее, этот процесс был вполне наглядным для тех, кто обратил на него внимание.
Для меня закрытие UFO стало событием печальным, но принесшим освобождение. Pink Floyd были теперь успешной гастролирующей рок-группой, Артур Браун пребывал в чартах, Soft Machine и The People Blues Band гастролировали по Америке вместе с Джимми Хендриксом, a A Whiter Shade of Pale стал одним из наиболее успешных синглов всех времен. Пришло время браться за дело. И тем летом я нашел следующую группу для Witchseason — она играла на разогреве у других и была почти незаметна среди подобных ей команд. Хотя я и не нажил себе состояние с ее помощью, эти музыканты заложили основание для большой части той работы, которой я занимался в течение последующих пятнадцати лет. Я думал, что уже увидел конец фолк-рока, но в итоге он за мной вернулся.
Глава 20
В один из вечеров богатого на события июня 1967-го я пошел послушать Сэнди Денни в клубе Les Cousins в Сохо. Это выступление меня тоже не убедило: она упорно исполняла песни своего бывшего бойфренда-американца по имени Джексон Си Фрэнк и других посредственных авторов-исполнителей. Голос Сэнди часто казался скорее громким, нежели выразительным. Однако с ней было весело — в зале звучал громче всего ее смех. Сэнди имела обыкновение резко вынимать сигарету изо рта, так что пепел рассыпался повсюду, и кроме того знала толк в выпивке. Как-то раз я видел, как она опрокинула три кружки по дороге на кухню, куда пошла, чтобы заново заварить чай. Когда Сэнди играла на гитаре, то не спускала глаз со своей левой руки, с опаской ожидая неминуемой ошибки. Только когда она сидела за роялем, своим основным инструментом, Сэнди становилась безмятежной и изящной, той полной достоинства леди, которой страстно хотела быть. Она была умной и энергичной, безжалостной к дуракам, но не умела скрывать ни своих чувств, ни своей потребности в эмоциональной поддержке. Единственное, что подкупает меня в фильме «Дневник Бриджет Джонс», так это то, что Рене Зеллвегер поразительным образом копирует большое количество рискованных поступков Сэнди.
Всю ту первую ночь мы проговорили о музыке; рассвет застал нас в доме ее родителей в Уимблдоне за прослушиванием магнитофонной ленты с записью Sgt. Pepper, сделанной с Radio Luxembourg, проигравшей этот альбом еще до его официального выхода. Потрясающее впечатление от шедевра The Beaties еще более усилилось из-за тех обстоятельств, при которых мы слушали запись — украдкой, прижимаясь к колонкам и очень тихо, чтобы не побеспокоить спящих домашних.
Сэнди устала вкалывать по фолк-клубам, выступая под аккомпанемент своей гитары: она хотела петь с группой. После «А Day in the Life» и «Lucy in the Sky with Diamond» палитра сольного фолк-пения представлялась весьма ограниченной. Она уже записала альбом со Strawhs, но не была убеждена, что это группа для нее. Когда Сэнди дала мне его сигнальный экземпляр, я был просто поражен, насколько же здорово ее голос звучит на пластинке. Лучшим треком была ее собственная песня, первая попытка сочинительства — «Who Knows Where the Time Goes», которую Джуди Коллинз собиралась сделать заглавной на своем новом лонгплее. (Со временем авторские отчисления за эту песню окажутся наиболее надежным источником доходов из всех, которые когда-либо были у Сэнди.) Я был под большим впечатлением, я был очарован, но когда нашел для нее идеальную группу, то не сделал ничего, чтобы свести их вместе.
Fairport Convention дебютировали в UFO месяц спустя. Это были благовоспитанные ребята из Масвел-хилл, выходцы из среднего класса, вкус которых в отношении американских авторов-исполнителей был получше, чем у Сэнди. Впрочем, он не был достаточно хорош для того, чтобы удержать музыкантов от исполнения халтуры вроде «Thirsty Boots» Эрика Андерсена Я содрогнулся, когда ближе к концу своего сета они дерзнули взяться за «Fast-West» Баттерфилда. Но когда Ричард Томпсон начал играть свою собственную версию гитарного соло Блумфилда, я был ошеломлен. Этот семнадцатилетний юнец был просто чем-то из ряда вон выходящим! Когда группа окончила выступление, я ворвался к ним в гримерную, совсем как Майк Джеффрис, и предложил контракт.
Во всем этом была некая странная неизбежность. Вот передо мной была группа хорошо образованных ребят, которые подходили к рок-музыке так, как будто бы писали докторскую диссертацию. Они боготворили Jim Kweskin Jug Band, слушали Джанго Рейнхардта и Дюка Эллингтона и играли ту самую разновидность американского фолк-рока, которую три года назад я мечтал создать с помощью Себастиана и Яновски. Я дотянулся было до блеска The Move и Pink Floyd, но закончил английской версией самого себя.
Ключевой фигурой в группе был Ричард. Он может играть практически в любом стиле, чем часто и пользуется, но при этом его игра мгновенно узнаваема. В ней слышны звуки шотландской волынки — гудение басовых трубок и мелодия верхнего голоса, так же как и отзвуки гитар Барни Кессела и Джеймса Бертона и рояля Джерри Ли Льюиса. Но в его музыке нет никаких блюзовых клише: как Бикс Бейдербек или Джанго Рейнхардт, Ричард Томпсон не комплексует из-за того, что он белый.
В Fairport Convention уже была девушка-певица. Ее звали Джуди Дайбл, и вокал ее был довольно неуверенным, но она была подругой Томпсона. И вряд ли было правильно начинать отношения с ребятами с бесцеремонного давления, требуя, чтобы они уволили Джуди. Мало того, хотя музыканты из Fairport имели за плечами такую же среднюю школу в пригороде, как и Сэнди, вряд ли можно было найти столь разных по темпераменту людей. Например, нельзя сказать, что ребята из Fairport никогда не выпивали, просто казалось, что они никогда не напивались. Насколько было сложно сделать так, чтобы Сэнди не шумела, настолько же трудно иногда было побудить их сказать хоть что-нибудь. За пять минут разговора с Сэнди можно было услышать слов из четырех букв больше чем за месяц репетиций Fairport Convention. Сэнди и Ричард, двое из величайших талантов, с которыми я когда-либо работал, медленно двигались навстречу друг другу без какой-либо помощи с моей стороны.
Вопрос слабости Fairport Convention с точки зрения вокала мы решили, добавив в группу Иэна Мэтьюза — бывшего профессионального футболиста из Сканторпа с голосом поп-тенора Вокальные партии на одноименном первом альбоме группы, который включал несколько невыпущенных песен Джони Митчелл, были распределены между Иэном и Джуди. Когда Ричард и Джуди Дайбл расстались, я думал о том, чтобы предложить замену, но боялся, что Сэнди со своим темпераментом просто подавит остальных.
В конце концов они сами добрались до нее в то время, когда я был в Нью-Йорке. Вернувшись, я в ту же самую минуту помчался на репетицию, где обнаружил, что Сэнди настолько послушна, насколько это вообще было возможно. Она трепетала перед Ричардом и была очень рада, что ей аккомпанирует такая замечательная группа. Вдохновленный ею, Ричард начал писать песни. Второй альбом, What We Did on Our Holidays, был на голову выше первого. Голос Сэнди обычно «забивал» ее гитару, но прекрасно подходил группе, становившейся все более мощной. Саймон Никол вырос как музыкант и стал самым лучшим ритм-гитаристом из всех, с кем я когда-либо работал: он играл очень плотно и был очень чутким аккомпаниатором. Эшли Хатчингс, всегда бывший элегантным басистом, выработал стиль, который окажет влияние на легионы не отягощенных вкусом металлистов. Мартин Дэмбл, барабанщик с подвижным, приджазованным стилем игры, привнес в музыку группы характерный ритм. Выглядел он так, будто бы только что сошел со страницы модного журнала, одевался в бархатные пиджаки и носил завязанный узлом шарф, тогда как остальные, казалось, были намертво зашиты в свои джинсы.
К тому времени как мы начали работать над альбомом Unhalfbricking, Fairport Convention мало напоминали ту группу, которую я слышал в UFO. Песни, сочиняемые Сэнди и Ричардом, больше не подходили вокальному стилю Иэна. Тут и была основана традиция, согласно которой любые два выпускаемые подряд альбома Fairport Convention никогда не записывались одним и тем же составом. Иэн всегда находился несколько в стороне, не понимая страсти остальных к джазу, блюзу и фолку.
