сухим из воды. Разумеется, это Мег во всем виновата! Если бы она не соврала ему о своем прошлом, он ни за что бы не ввязался в эту историю.
Примерно через полчаса, когда Энсон все еще сидел за столом, обдумывая ситуацию и пытаясь понять, не допустил ли он какую-нибудь роковую ошибку, раздался робкий стук в дверь.
– Войдите, – сказал он.
Дверь распахнулась, и на пороге возник Джуд Джонс, ночной охранник. Энсон удивленно уставился на него.
– Привет, Джуд, – сказал он. – Я как раз собирался домой. Ты что-то хотел?
Джонс переместил свое тучное тело в кабинет и закрыл за собой дверь. Он выглядел настороженным, на его лице играла ухмылка, которая сразу не понравилась Энсону.
– Я хотел поговорить с вами, мистер Энсон, – сказал он.
– С этим нельзя подождать? – В голосе Энсона мелькнуло нетерпение. – Я уже собрался уходить.
Джонс покачал головой:
– Боюсь, что нет, мистер Энсон. Это очень важно… как для меня, так и для вас.
Энсон подошел к окну и встал спиной к заходящему солнцу.
– Ну говори. Что случилось?
– Этот парень, Хармас… Вы его знаете?
Руки Энсона сжались в кулаки.
– Да. А что?
– Он задавал вопросы о вас, мистер Энсон.
С большим трудом Энсону удалось сохранить на лице беспечное выражение. Значит, Хармас все же решил проверить его алиби. Что ж, это ни к чему его не приведет. Сделав над собой усилие, Энсон спокойно ответил:
– Знаю. Это из-за недавнего убийства. Полиция проверяет алиби каждого, кто хоть как-то связан с Барлоу. Я ему продал страховку, поэтому оказался замешан в этом деле. Это обычные формальности, Джуд, не волнуйся.
Джонс достал из-за уха наполовину выкуренную сигарету, вложил в рот и чиркнул спичкой.
– Я и не волнуюсь, мистер Энсон. Просто я подумал, что это может взволновать вас. Видите ли, я сказал ему, что в промежуток с девяти до одиннадцати вечера вы были здесь, в офисе. Что-то печатали на машинке. – В его голосе звучала насмешка.
Глаза Энсона напряженно скользили по хитрому оплывшему лицу толстяка.
– Правильно, – кивнул Энсон, – я сказал ему то же самое. Хорошо, что в ту ночь у меня не было компании, а? – Энсон выдавил улыбку.
Однако Джонс на его улыбку не ответил.
– Я сказал ему, что вы были здесь, но он всего лишь частный сыщик. А если завтра сюда нагрянут копы?
– Ты скажешь им то же самое, Джуд, – сказал Энсон, повышая голос.
– Я не могу врать копам, мистер Энсон. – Джуд покачал головой. – Вдруг они потом посчитают меня соучастником? Нет, мне такие неприятности ни к чему.
Энсон почувствовал, как его сердце словно сдавили ледяные тиски.
– О чем ты? Каким соучастником? Что все это значит?
– В тот вечер вас не было в офисе, мистер Энсон.
У Энсона подкосились ноги, и он присел на край стола.
– На каких основаниях ты так говоришь? – хрипло спросил он.
Джонс бросил окурок на пол и придавил ногой.
– У меня закончились сигареты, – сказал он. – И я подумал, что могу одолжить у вас парочку. Я постучал в дверь. Никто не ответил, но машинка продолжала работать. Я постучал еще раз, потом подумал, не случилось ли чего, и открыл дверь своим ключом. Вас там не было, мистер Энсон. Магнитофон воспроизводил звук печатной машинки, и это звучало очень реалистично… я бы ни за что не догадался!
Энсона прошиб холодный пот.
Что же теперь делать?! Первым его порывом было достать из запертого ящика стола револьвер Барлоу и пристрелить ушлого старика. Однако ему пришлось отказаться от этой идеи – он не сможет поднять эту здоровенную тушу, чтобы избавиться от тела. Ему нужно было выиграть время, чтобы как следует поразмыслить.
– Ты прав, Джуд. В офисе меня не было. Однако я не имею ни малейшего отношения к убийству… совсем никакого.
Джонс, пристально наблюдавший за Энсоном, ухмыльнулся. Энсон чувствовал исходящий от толстяка запах страха и возбуждения.
– Да что вы, мистер Энсон! Мне бы и в голову не пришло, что вы можете быть причастны к убийству. Я просто подумал, что лучше дать вам знать. Если копы спросят меня об этом, мне придется сказать им правду. – Он хитро наклонил голову и продолжил: – Вам ведь это никак не повредит, верно, мистер Энсон?
Энсон осторожно проговорил:
– Знаешь, Джуд, может, и повредит.
На лице Джонса появилось сочувственное выражение.
– Мне бы этого не хотелось. Вы всегда были ко мне так добры. А чем именно это может вам повредить?
– Я могу потерять работу, – сказал Энсон. – Я придумал это алиби, потому что развлекался с замужней женщиной, а ее муж за мной следил. Мне нужно было доказать, что я здесь, а не с ней.
Энсон понимал, что звучит слабовато, но времени придумывать что-то получше у него не было.
– Правда? – недобро ухмыльнулся Джуд. – Вы всегда были так осторожны с женщинами. – Он замолчал и почесал свой массивный затылок. – Ну, если все так, как вы сказали, то, может, я и смогу об этом забыть… Может, и смогу. Мне нужно подумать.
Почуяв шантаж, Энсон поспешно сказал:
– Если сто долларов чем-то тебе помогут, Джуд… в конце концов, хоть я и не имею к этому никакого отношения, это все-таки расследование убийства. Как насчет сотни баксов, и ты помогаешь мне оставаться вне подозрений?
Джонс привалился спиной к стене.
– Ну, я даже не знаю, мистер Энсон. Это меня беспокоит. Честно говоря, моя жена очень болеет. Доктор говорит, она может меня покинуть. Похоже, здешний климат ей не подходит, а переезд – дорогое удовольствие. Вот если бы вы смогли поднять ставку до тысячи… Тогда я бы все забыл, а вы бы сделали для нас доброе дело.
Энсон внезапно успокоился. Он понял, что к чему. Ему придется избавиться от этого толстого неуклюжего шантажиста, но пока ему нужно выиграть время, чтобы придумать, как это лучше сделать.
– Тысяча?! – воскликнул он. – Ради всего святого, Джуд! Откуда, по-твоему, у меня возьмутся такие деньги?! Двести – это самое большее, что я могу тебе дать.
Джонс покачал головой, выражение его лица сделалось еще печальнее.
– Я хотел бы вам помочь, мистер Энсон, но что, если копы узнают, что я им солгал? Что тогда станет с моей женой? Они упекут меня за решетку на несколько лет. Нет, двести долларов тут не помогут.
Энсон окинул его долгим взглядом, потом сказал:
– Дай мне немного времени, два или три дня. Возможно, мне удастся раздобыть пятьсот, но это потолок. Идет?
– Мне не хочется давить на такого хорошего парня,
