– Она сама подбирала слова?
– Поначалу – да. Выписывала их из словаря. Потом это делала за нее я. Но в последнее время даже такая технология перестала срабатывать. Увы.
– Вернемся к Александру. Они не общались с матерью?
– Насколько я могу судить – нет.
– А стикеры с именем… Белла Романовна объяснила вам, кто это?
– Она пыталась. Не очень удачно, впрочем.
– Но вы догадались?
– Навела кое-какие справки. Это было несложно.
– Узнать подробности ссоры Александра с матерью оказалось сложнее?
– Я не ставила перед собой такой задачи. И я не уверена, что это была ссора.
– Тогда что это было?
– Я попробую объяснить… Белла, как человек занятой и эмоционально нейтральный, не тратила время на такой пустяк, как ссора. В ее понимании пустяк, разумеется. Она высказывала свою точку зрения и закрывала тему. Чужая точка зрения ее не интересовала в принципе.
– Не самое лучшее качество для ведения успешного бизнеса, а?
– Я говорю сейчас о человеческих отношениях, а не о бизнес-партнерстве. С этой стороной ее жизни я знакома мало.
– И все-таки Александр приехал.
– Это я пригласила его. По просьбе Виктора.
– Не согласовав с хозяйкой?
– Исходя из сложившихся обстоятельств. Виктор же дал мне адрес электронной почты брата.
– Остальные члены семьи были в курсе?
– Я сообщила им, что на Новый год мы ждем гостей из-за рубежа.
– Когда?
– Вчера.
– Для них это было неожиданностью?
– Не самой главной.
– Хотите сказать, что родственники были не в курсе того, как протекает болезнь Беллы Романовны? Это как-то… м-м-м… странно.
– Предварительно я встретилась с Виктором, старшим сыном Беллы. За три недели до Нового года. И все ему рассказала. Тогда-то и возникла идея вызвать Александра. Виктор попросил не сообщать ему о болезни матери.
– То есть, собираясь в Россию, тот ничего не знал?
– Нет. Оттого и приехал с невестой и приятелем. Хотел поскорее навести мосты, бедняга.
– А его спутников нельзя было отменить? Объяснить Александру, что лучше было бы приехать одному?
– Поздно было отменять. Нас поставили перед фактом.
– Вас?
– Меня и Виктора.
– Он приезжал сюда?
– Нет. Мы увиделись в городе. Сразу после визита к врачу, который последние полгода наблюдал Беллу.
– Я могу с ним связаться?
– Да, конечно. Я передам вам его координаты. Кубаев Федор Валентинович, один из лучших специалистов-неврологов. Накануне встречи мы получили результаты последней МРТ, и они оказались неутешительными. Атрофия коры головного мозга прогрессировала ускоренными темпами.
– А когда был поставлен диагноз?
– В середине лета. Но кое-какие симптомы… незначительные… возникли раньше.
– С середины лета семья пребывала в неведении?
– Белла отчаянно боролась с недугом. Пока могла. Она не хотела, чтобы семья видела ее в таком плачевном состоянии. Я получила четкие инструкции на этот счет.
– От нее?
– Да.
– Они были сформулированы в устной форме?
– Часть из них.
– Значит, есть еще и письменные указания?
– Да.
– Я могу взглянуть?
– Все хранится в банковской ячейке. И то, что там находится, касается не только меня. Не столько. Слава богу, Белла успела привести в порядок свои дела.
– Речь идет о завещании?
– В частности.
– Цифры на стикерах что-то означают?
– Где вы их нашли?
– В кармане покойной.
– Боюсь, что это та же история, что и со словами… Видите ли, Белла была блестящим математиком. Она легко множила в уме четырехзначные и пятизначные цифры.
– Здесь есть десятизначные…
– Десятизначные – как комбинация.
– И зачем она это делала?
– Привычка расслабляться. И в то же время держать себя в тонусе. Математический талант помог ей построить бизнес. Но перед болезнью оказался бессилен.
– Компанию унаследуют сыновья, как я понимаю?
– Я не видела завещания.
– А кто управлял ею в последнее время? Ведь такую вещь, как тяжелая болезнь главы корпорации, невозможно скрыть, не так ли?
– Ее заместитель, Юрий Дыховичный.
– Для человека, который занимается только домом, вы прекрасно осведомлены, Карина Габитовна.
– Еще и поэтому я предпочитаю термин «личный секретарь».
– Он был в курсе существующей проблемы?
– Да. Он приезжал сюда несколько раз в течение осени. Беседовал с Кубаевым на строго конфиденциальной основе. Он же готовит заседание совета директоров, где будет объявлено о том, что Белла Романовна покидает свой пост.
– Его до сих пор не провели?
– Это вопрос как-то связан со смертью Беллы?
– Просто интересуюсь.
– Вы должны понимать… «Норд-Вуд-Трейд» – ее детище. И долгие годы Белла была в нем единственной хозяйкой. Момент слишком деликатный, чтобы решать все кавалерийским наскоком.
– А конкуренты? Они существуют?
– Конкуренты существуют всегда. Как и возможность решать дела цивилизованно. Белла была сторонницей цивилизованного решения вопросов.
– Выходит, врагов у нее не было?
– Тех, кто хотел бы расправиться с ней?
– Да.
– Возможно, кто-то и хотел отодвинуть ее. Но не таким способом. Сейчас все-таки не девяностые.
– У вас есть предположения, кто бы мог совершить убийство?
– Нет.
– А кто мог отравить собак?
– Наверное, тот, кто выстрелил в Беллу. Ничего другого на ум не приходит.
– В доме есть оружие?
– У Степана Михайловича есть карабин «Сайга». Есть еще несколько охотничьих ружей… Покойный муж Беллы был заядлым охотником. Но они спрятаны в сейфе.
– У кого находятся ключи?
– У меня.
– Вы проверяли сейф после того, как… все произошло?
– Нет.
– Я видел большую ключницу не первом этаже, рядом со входом. Ключи хранятся в ней?
– Оружие всегда может выстрелить. Даже незаряженное. Даже спрятанное. Такими принципами руководствовалась Белла. До осени ключами от оружейного сейфа распоряжалась она. Они лежали здесь, в кабинете. В личном сейфе хозяйки.
– Ключи от сейфа лежали в сейфе?
– Не совсем понимаю вашу иронию, Борис Евгеньевич.
– Простите. Значит, теперь ключи у вас?
– С тех пор, как Белла Романовна потеряла возможность… хоть чем-то распоряжаться – да.
– Вы имеете доступ к личному сейфу Новиковой?
– Хотите взглянуть на него?
– Официальную выемку из сейфа произведет следственная группа. Вам знакома эта вещь?
– Конечно. Деталь от пазла.
– Как думаете, почему она оказалась в кармане убитой?
– А почему бы ей там не оказаться? В ее сейфе полно этого добра. Белла собирала пазлы. Пыталась собирать. Еще один способ борьбы с болезнью. Пока разум не отказал ей окончательно, она сопротивлялась. Искала разные варианты. Пазлы – один из них.
– Это рекомендации врача? Или ее личная инициатива?
– Рекомендации. Инициатива. Мы перепробовали все.
– Но даже не удосужились поставить в известность семью.
– Я следовала ее указаниям. В конце концов, деньги мне платит она, а не ее сыновья. Когда ситуация стала совсем безнадежной, я сообщила Виктору. Кажется, я говорила вам…
– Меня интересуют подробности разговора.
– Пожалуйста. Он приехал в клинику к Кубаеву. Переговорил с ним, ознакомился с результатами анализов, увидел Беллу…
– И?..
– Реакция была сдержанной. Он не был ни подавлен, ни особо расстроен. Мне кажется, он так до конца не поверил в произошедшее.
– Что было дальше?
– Кубаев предложил хороший диспансер с проживанием и полным медицинским сопровождением. За плату, разумеется. Ведь недалек тот день, когда Белла перестанет сама себя обслуживать. И это было бы лучшим решением проблемы. Так он сказал.
– Виктор согласился?
– Ему нужно было посоветоваться с братом. Таков был ответ. Мы договорились созвониться в самое ближайшее время. Но он не позвонил.
– Как он это объяснил, когда приехал?
– Никак.
– Вас это не удивило?
– У меня слишком много дел, чтобы удивляться.
– Как я понимаю, вопрос с диспансером так и не был решен?
– Вы обращаетесь не по адресу. Спросите об этом Виктора.
– Обязательно. Когда он найдется.
– Я наняла сиделку. Опять же по рекомендации Кубаева. Она прекрасный специалист и очень нам помогла. К сожалению, вчера утром она уехала, еще до снегопада – праздновать Новый год с семьей. Должна вернуться сегодня к вечеру. Я уже позвонила ей. Сказала, что возвращаться не обязательно, а в течение недели можно получить расчет.
