— Но ты же не узнаешь место, без встречи с проводником. — ухватился за спасительную соломинку убитый советами южанин.
— Завтра жрица будет наравне с Босиком плести чары и жечь Талантом. На пересечении их лучей и будет искомое.
— Как ты можешь доверять глупым предсказаниям и ненадёжным домыслам? — возмутился Разумовский.
— Наша вера такое же оружие, как деньги и власть. Как меч и щит. Копье и топор. Без веры мы просто куча покалеченных людей. — тихо прошептал Олег, но так, чтобы слышал его собеседник.
— Погоди, Олег. Я готов заплатить. У меня есть злато и каменья. Мы не дойдём. Я не вижу солнца второй день, не вижу звёзд. Как нам держать направление? Как вы вообще тут можете жить? Да что б вас всех…. Олег, подожди, дай договорить. — не унимался Петр, спеша за септом, заламывая руки. Южане тут же подняли ропот, а бабы вой.
— Босик, даст вам знание, как пройти к новому дому. — бросил Марук, проходя мимо сломленного человека. — Мы итак много для тебя сделали, Петр. Обиду не держи, но интересы родины и наших отцов-основателей выше, чем отступников.
— Да за что? Что мы такого сделали? Почему к нам такое отношение, как к отребью? Пожалейте баб!!!
— В нужде и на войне дешевеют книги, женщины и желания. — ответил грубо Олег. — Не испытывай наше терпение, прими судьбу.
Старик сбился с шага, а потом и вовсе остановился. Дальше произошло то, что сбило меня с толку. Пётр собрал вокруг себя соплеменников, долго и яростно им что-то объяснял. После его речей, людей как подменили, а сами они загорелись злобой и обидой. Южане вдруг отстранились от нас и стали идти отдельной группой, будто и не было общей сечи и стола, не делили пищу и трудности пути. Даже девы отошли от огневки и сбились в кучу. На наши вопросы или просьбы Южане больше не отвечали, а Разумовский разговаривал только через губу. Ещё не враг, уже не товарищ. Я поначалу недоумевал от такого поворота в отношениях, а затем вспомнил опальную княжну и все прояснилось. Добрыми друзьями и верными товарищами они были, пока нам по пути и есть выгода. Как только замаячила разлука, показали свой истинный нрав.
Что же, Отец-Небо видит, Мать-Земля вернёт сторицей. А Я не сужу потерянных и сбитых с толку людей. Септ Вязь громко прокаркал, то был смех в его исполнении, Марук поджал губы и подозвал к себе. Олег же наклонился и произнёс на ухо.
— От добра, добра не ищут. Через пару вёрст привал. Захотят свой котелок заварить да харчеваться отдельно. Припасы и посуду запрещаю отдавать просто так. Возьмёшь деньгу, но не меньше, чем сам заплатил. Ближайший посёлок чуть левее от нашего пути, потому дай им знания, как найти даже в кромешной темноте. Даю подсказку, также, как ты открыл глаза в Плохом Лесу. Знание отдай двоим. Петру и молодому. Так у них больше шансов. Я им обещал Припасы и оружие в походе, но это было до того, как они задом по вернулись. Запрещаю помогать или выручай южан. Пусть привыкают к новым правилам, а то привыкли, что им в ноги кланяются да в рот смотрят. Все понял? — спросил Септ. В ответ Я отделался лишь кивком.
— Выполняй. Ищи посёлок даром. — приказал Олег и ускорил шаг, догоняя жрицу. Та же, перекинувшись с Сладкоречивым парой фраз, напротив поравнялась со мной.
— Как интересно за тобой наблюдать. Редкая удача узреть тебя, Синее Холодное Пламя. Ты робкий, как будто первый раз с Девой уединился, но при том сильнее многих тут. В моем городе мог бы занять высокий пост. Расскажи о себе, Светоч. — с дерзко улыбкой и вызовом изрекла Лесма.
— Мне не о чем поведать тебе. Слабый и болезный в детстве. Сирота при живом папеньке, а ныне брат Храма и Церкви. Все что имею, то на мне. Все что знаю, благодаря книгам и учителям. Благодарю Отца-Небо и Мать-Землю за каждый прожитый день, их же молю о мире для всего Люда да о защите от Орды. — стараясь не смотреть на рыжеголовую, произнёс Я.
— Да не уж-то. Бабы южан поведали, как ты измену и грехи человеческие за седмицу вызнал. В друзьях Берендей и два собрата, что готовы за тебя умереть. Уважение воев, даже Вязь к тебе тепло относится. Удивлена, что поминаешь Храм и Церковь, ставя их на одну линию. Как мне сказывали, вои больше Храм хвалят.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Одно без другого мертво, лишь вместе они даруют жизнь. Как взрастет дерево без воды и солнца? Над чем будет простираться небо без земли? Они одно целое, несмотря их явные различия.
— Согласна с тобой. Без души, как и без тела, нет человека. Внутренний свет если погас, то остаётся лишь корм для червей. Наши верования в целом схожи. Просто изменены ключевые слова. Мужи у нас почитают огонь, Девы же Пламя. Не перебивай, это разные вещи. Пламя даёт жизнь, Огонь забирает. Первое создаёт, второе разрушает. Обе стихии поддерживают равновесие в этом мире. Орду мы жжем, детей мы согреваем. Добро и Зло, просто отблески от маленькой лучины на разных сторонах. Кому-то освещает путь, кого-то слепит. Ты мне интересен. Завтра мы сплетемся с тобой для общей цели. Это будет… Это будет очень занимательно и волнительно.
— Твои волосы. — начал было говорить Я, как меня перебили.
— Что с ними не так? — грозно произнесла жрица.
— Они же… Они были другого цвета. — робко ответил Лесме.
— Хах, говорят ты чуешь ложь. Что же, утолю твое любопытство. Если кожу и волосы не убирать под одежду или не смазывать составом, то они трещат и сгорают при ритуале. Со временем, лицо и руки, волосы и брови меняют цвет, даже если были иными от рождения. Сказывается мне, что и твоя тёмная голова стала такой недавно. Что же случилось?
— Я поджёг трактир и трудом остался жив. С тех пор на замену русым, полезли вот эти. — провел по голове ладошкой, отмечая подросший тёмный ёжик.
— Значит это тебя Я видела в своих видениях. Ты в огне, а рядом Химера. Мы с тобой повенчаны Пламенем. Красное и Синее, ты мой отныне, а я твоя. Завтра и вовсе проведём ритуал, чтобы ты не сомневался. Не робей, то не худшая участь. — задорно рассмеялась жрица и оставила меня одного. Вот так день. С утра спаситель, вечером жених. Завтра свадьба, послезавтра тризна.
— Ты собрал странную ватажку, брат. Берендей, Страж и Следопыт, теперь ещё и ведьма огня. Тебе для полного набора волокуши не надобно? — пошутил Сергей. — Я не подслушивал, просто она громко говорит. Я чего подошёл то? Сваты не нужны?
— Да ну тебя, зубоскал. Скажи лучше, камней набрали для пращи? — поинтересовался у Волокуши.
— Два-три десятка у каждого. А ещё… А ещё мы свинец выпросили у кузнеца, да отлили в песке шарики. Дюже удобно. Не нужно руку перестраиваить под разный размер снаряда. Но они есть лишь у парочки особо метких. Тебе от ребят благодарность, что заставил обувку и одежку справить. Сейчас бы треть захворала бы от худых поршней да без шапок.
— Добро. Прости Сергей за следующий вопрос. Если у тебя будет спорная ситуация, кого ты поддержишь, меня или септов? — спросил Я в лоб воя.
— Вот так вопрос. — почесал Волокуша лоб. — Наверное от предмета спора. Нас годами учили повиноваться старшим братьям, но от тебя мы видели лишь заботу и добро. Я не знаю. — честно ответил мне призывник.
— Благодарю за честность.
— Да тебя разве обманешь? — ухмыльнулся Сергей. — О нашем разговоре никто не узнает, Светоч. Обещаю.
****
Длинная ночь на Севере дарит путникам чудо, недоступное в другое время года. Серый горизонт начинает ломаться волнами, а после взрывается красками. Казалось будто сами небеса окрашиваются в синий и зелёный цвет, а дальше, на границе видимости горят красным и жёлтым. В родном посёлке редко когда удавалось увидеть северное сияние, в длинную ночь мы запирались в контейнерах и носа не показывали. Взгляды всех присутствующих приковало небо. И радость узреть величие природы стёрла усталость и голод, соперничество и обиды. Люди молча взирали на разноцветные всполохи. Меня за руку взяла жрица и молча шла, разглядывая небеса.
— Добрый знак. В небесах огонь и пламя, значит боги живы и жар их не угас. Смотри на это великолепие, оно такое же как ты, яркий и холодный, чистый и светлый. Думаю никого не оставит равнодушным небесный танец. Даже в ульи изменённые и твари задерут морды вверх, рассматривая всю мощь стихии.
